неё первые ягоды стали созревать и Мирон как обычно все пропустит. Я пообещала на днях привезти сына и пошла на кассу.
— Добрый день, двадцать литров на пятую, — попросила я. Девушка кассир кивнула, назвала стоимость, и я приложила к стойке карточку Германа.
— Простите, оплата не проходит… — вежливо сказала девушка, и я нахмурила брови.
— Секунду… — я протянула вторую карту мужа и снова пришёл отказ. Какого черта происходило? В смысле недостаточно средств? Я же на днях только делала покупки. Герман мне что все карты заблокировал?
Я вытащила свою карточку, куда кинула всю наличку и оплатила бензин. Села в машину, отъехала на парковку и набрала мужа, уже планируя припомнить ему и не купленную маме теплицу и подарок свекрови на Новый год, на который он зажал денег, и в итоге его мать, и так меня не особо любившая, смотрела до сих пор косо.
— Герман! — рыкнула я. — Я не смогла рассчитаться сейчас картой.
— Да, я понимаю Крис… — лениво сказал муж и что-то в его тоне меня насторожило. Я сглотнула. Между лопаток будто бы мокрым пером провели.
— В смысле? Почему на картах нет денег?
— Родная, а почему ты не оплатила садик, ммм? Куда дела почти четыре сотни, которые я отдал тебе на днях? Это какая-то ошибка или все же кража?
У меня затряслись губы.
Герман совсем страх потерял такое мне говорить? Я набрала побольше воздуха, чтобы высказать все ему за то время, которое делила с ним, была поддержкой и старалась пережить безденежье, но муж перебил:
— Впрочем, Кристин, заезжай ко мне в офис… — и положил трубку. Я запыхтела и не выдержав зарычала.
С милым реально рай в шалаше. Он у нас был с Германом. И то, как я старалась, всегда в него верила, помогала, брала заказы, чтобы выкарабкаться, когда прогорела первая фирма…
Я никогда его этим не попрекнула. Я была на его стороне. И сейчас получила как плевок в лицо эти слова про кражу.
Мне кажется столько унижения я не испытывала никогда.
Я ехала до офиса, не переставая вытирать слёзы. Мне было настолько обидно, что я не могла даже связно мыслить.
Я залетела в кабинет мужа, проигнорировав секретаршу. На щеках блестели мокрые дорожки, а голос нервно срывался:
— Т-ты… — выдохнула я, когда Герман поднял на меня взгляд от рабочего компа. Он вскинул бровь и встал с кресла. Медленно обошел стол, приближаясь ко мне по широкой душе. У меня вся кровь кипела. Я давилась обидой, и она плескалась через край.
Герман приблизился и положил руки мне на плечи, а меня всю передернуло от этих прикосновений. Я тряхнула плечами, не желая, чтобы Герман меня касался.
— Т-ты… — подавившись всхлипом, продолжила я не в силах себя контролировать. Хотелось всю правду мужу прямо в лицо выплеснуть. Чтобы смыть с него эту дурацкую ухмылку.
— Идём, сядь… — Герман подтолкнул меня к креслу и с силой нажал на плечи. Я как шарнирная кукла со скрипом почти опустилась, а муж отошел от меня. Громыхнул где-то за спиной. Чём-то зашуршал.
У меня в горле стояли проклятия, которые я хотела вывалить на Германа. Муж что-то ещё гремел у меня за спиной, а потом, обойдя стол, положил передо мной стопку пятитысячных купюр. Сел в своё кресло.
Моя обида сменилась паникой.
Я не понимала, что происходило и что хотел от меня Герман.
— Что это? — заикаясь, спросила я, указывая пальчиком на деньги.
— Деньги. Наверно примерно сотни три, четыре. Я не считал… — Герман откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу, потёр указательным пальцем подбородок.
— Я не понимаю… — произнесла я напряжённо. В голове перебирая теории заговоров.
— Бери… — тихо сказал Герман и, наклонившись, пододвинул ко мне стопку. — Бери. Тебе нужно. Я не знаю на что, но ты умная и сомневаюсь, что на платьица.
Я похолодела. Не понимала чего добивался Герман.
— Я так подумал… — Герман привстал и обошел стол. Встал за моей спиной и положил руки на плечи. — Ты попросила большую сумму сразу, значит что-то делаешь, что-то хочешь, но не попросила ее именно на это, потому что подозревала, что я не дам. Но Крис, когда я тебе денег не давал?
Я задохнулась словами.
— Твоей маме на подарок! — выпалила я.
— Потому что оно того не стоило. Я знаю, что нужно моим родителям. И тот подарок был неактуальным. Но в остальном… — Герман склонился ко мне и потерся щекой о висок. — В остальном я не жалел для тебя ничего. И поэтому если тебе нужны были деньги, надо было сказать. А сейчас… Возьми их. Мне без разницы на что…
— Ты… ты заблокировал карты, чтобы преподнести мне урок? — утонула в панике я.
— Глупости! — хохотнул Герман, и его губы коснулись моей щеки. — Я привёл Мирона в садик и понял, что он не оплачен. Вот со всех карт перевёл, а кинуть не успел, потому что на встречу опаздывал, а тут ты звонишь…
У меня было состояние полного непонимания. Какую игру вёл Герман? Даня все же разболтал про беременность? С чего Герман решил мне просто дать денег? Что он преследует?
Мои нервы свернулись в комок. Хотелось закричать, бросить в Германа деньгами и все высказать.
— Кстати Кристин, помнишь Ольховского? — вдруг начал Герман, снова завозившись в сейфе. — Он сегодня позвал поужинать. Давай сходим?
— Что? Кто это? — спросила я в состоянии растерянности.
— Один из подрядчиков. Сходим? А то мы все вечера дома. И Мирону развеется не помешает, — мягко прозвучал голос Германа, и я просто в панике кивнула. Собрала деньги, привстала на носочки и обняла мужа, погасив в себе злость. Вот жук. Да нет он специально все так развернул, чтобы я запаниковала. Но ничего. Сейчас приду в себя и паниковать будет он. Великодушие. Щедрость. Посмотрим как он себя поведёт при разводе.
— Хорошо. Ужин, — сказала я покладисто и собиралась уже идти на выход, как Герман меня остановил одной фразой, которая выбила весь воздух из лёгких, а сердце заставила биться втрое сильнее:
— И Крис… по поводу Мирона. Он не едет к твоей маме. Понятно? Я запрещаю тебе отвозить его на каникулы. Мой сын останется со мной.
Я задержала дыхание, переваривая слова Германа и чтобы не вцепиться ему ногтями в лицо.
— Что, прости? — выдохнула я, сжимая до боли дверную ручку.
— Я не хочу, чтобы Мирон уезжал к твоей маме… — повторил мягко Герман и подошёл
