«А еще работа… нет, так говорить нельзя… и главное – работа. Работа ревнива, все время, украденное у нее, она заставляет возвращать вдвойне и втройне. Дела накапливаются и запутываются». Прежде чем делать эти дела (Макс любил говорить «работать работу»), их надо распутывать и приводить в порядок. А тут еще работнички вообще перестали работать, занятые конкурсом «Начальник года». Макс ужасно жалел, что он им это разрешил.
Самым логичным было поставить здесь кого-нибудь наблюдать вместо себя – Макс миллион раз об этом думал, – но кого? Никто, кроме Макса, не знал Катю в лицо. Было, конечно, видео с подметкой, но единственным крупным планом этого видео был полосатый носок. А лицо Катино было видно плохо. Макс сомневался, что вне контекста – то есть лужи, Макса и подметки – его работнички Катю опознают.
– Эх! – Макс стукнул кулаком по рулю, открыл дверцу, спрыгнул с подножки. Наступало время «обхода»: каждый час Макс обходил вокруг башни, и каждый раз, когда он проходил мимо двери, ему приходилось ругаться с консьержем. Точнее, консьерж ругал Макса, а Макс его посылал.
Вот и сейчас, как только Макс показался в поле зрения видеокамер, дверь открылась, и на него пошел мужик, растопырив руки и воинственно сверкая единственным зубом.
– Кому говорю, пшел, пшел отсюда! Кыш! Иди себе, гуляй! – сразу было видно, что мужик привык кур из своего огорода выгонять.
– Слышь, мужик, а как тебя зовут? – спросил Макс.
– Что, жаловаться будешь? А жалуйся. Дядя Коля меня зовут. Я жалоб не боюсь, я свою службу несу как надо. У меня нареканий нету. Мне еще спасибо скажут, что я тут… бомжей отгоняю.
– Это я бомж? – развеселился Макс.
Дядя Коля задумался, но ненадолго.
– А то! – сказал он. – Четвертый день уж почитай в машине живешь. Бомж и есть.
Макс расхохотался. Отсмеявшись, пошел в машину (дядя Коля не уходил к себе в привратницкую, стоял в дверях и внимательно наблюдал за Максом), достал из машины бутылку виски (как-то подарили, а она так и осталась валяться в багажнике), взял еще два стаканчика и вернулся к дяде Коле. Макс и сам толком не знал, что его побудило это сделать.
– Выпьешь со мной, дядь Коль? – спросил он, отвинчивая колпачок.
– За что? – деловито спросил тот.
– Да так просто. – Макс протянул дяде Коле стакан. – За то, что ты молодец.
– Ну, вздрогнули! – сказал дядя Коля. И немедленно выпил.
– Мои работнички так не работают, как ты. Они там балду без меня гоняют. Конкурс у них! – снова стал заводиться Макс.
– А че ж ты здесь торчишь, а не на работе? – внимательно посмотрел на Макса дядя Коля. – Налить еще?
Теперь оказалось, что бутылку держит дядя Коля. Макс не возражал. Дядя Коля налил, и они еще раз выпили.
– Да девушку одну мне надо найти, дядь Коль. Мы с ней познакомились, и очень она мне понравилась. Только вот номер телефона взять у нее не успел. А девушка знаешь какая? Эх, жаль, что ты ее не видел!
– Так я ж ее видел!
– Верно, дядь Коль, ты ж меня от нее отгонял!
Теперь Максу казалось, что не было у него в жизни лучше момента, чем тот, когда консьерж дядя Коля отгонял его от Кати.
– Ну, за любовь! – предложил дядя Коля.
– За любовь! – согласился Макс.
– Вот из всех людей, дядь Коль, только ты ее и видел, – мечтательно сказал Макс. – Ты меня понимаешь? Понимаешь, почему я тут… какой день?
– Четвертый, – подсказал дядя Коля.
– Да, четвертый день стою. Понимаешь ты меня, дядь Коль?
– За понимание!
– Да, за понимание!
– Нет, не понимаю.
– Это ты зря, дядь Коль! Я к тебе со всем уважением…
– Ты меня уважил, и я тебя уважу. Чего тебе здесь стоять, если я уже здесь стою?
– Не понял.
– Смотри, я и так здесь стою. Когда девушка твоя пройдет, я ее и замечу. А дальше ты сам мне скажи: куда тебе – в машину стучать или по телефону звонить?
– Держи бутылку, дядь Коль, – мгновенно протрезвел Макс. – Так, вот тебе номер телефона, звони мне сразу.
– Как только, так сразу!
– Дядь Коль, ты гений! – проорал Макс уже на ходу, крупной рысью убегая в сторону метро.
– А то! – сказал дядя Коля уже сам себе. – А машина? – вдруг вспомнил он. – Ах да, выпивши нельзя за руль. – Дядя Коля махнул рукой.
– А то! – сказал он, закрывая дверь. – Давно бы по-человечески поговорил и не торчал бы тут четыре дня, как бомж, не спал бы в машине. А то!
С тяжелым сердцем Катя ехала к заказчику. Если бы не работа, она бы еще долго избегала и эту станцию метро, и даже эту ветку. Опять проехать по тому же самому эскалатору! Опять пройти мимо той самой лужи! Как живут, интересно, люди, у которых случается один роман за другим? Избегают половины станций метро, потому что «Белорусская» навсегда связана с Геной, а «Краснопресненская» – с Жорой? Или станция у них остается станцией и ни с кем она не связана? «Фрунзенская» у Кати теперь была прочно связана со скандинавским богом Максом – что тоже странно, рассуждала Катя: с Максом они виделись здесь один раз, а реставрировать книгу, то есть к Сергею Сергеичу, она ездила каждый день. Сергей Сергеич, – б-р-р-р! Раньше она его просто боялась, но теперь, в своей любезной модификации, Сергей Сергеевич просто вгонял ее в панику.
После того как он угощал ее чаем и дышал в затылок, Катя несколько дней манкировала работой, но тут пришла страшная платежка за квартиру, и Кате пришлось взять себя в руки. Без денег за эту работу в этом месяце ей концы с концами не свести.
Катя подавила вздох и постаралась улыбнуться консьержу.
– О, здравствуйте, добро пожаловать! – засуетился он, показывая в приветливой улыбке свой единственный зуб.
– Приятно, когда тебя так тепло встречают, – не покривила душой Катя.
Она поднялась на лифте и дотащилась до входной двери, все более замедляя ход. Подняла руку к звонку, но позвонить не решилась.
– Пока еще на воле, – жалобно сказала она вслух, – хоть несколько секунд.
– Перед смертью не надышишься, – сурово ответила Катя самой себе.
– С кем это вы разговариваете? – строго спросила домработница, открывая дверь.
Катя чуть не бросилась ей на шею от радости.
– Вы просто волшебница! – объявила она, ликуя, но все-таки приостановилась, не зная, за что бы похвалить эту добрую женщину. Нельзя же было сказать: «Слава богу, что вы не Сергей Сергеевич». – Я еще не позвонила, а вы уже открыли дверь. Как вы догадались?
– Домофон звонил, – настороженно сказала домработница. Она не понимала причины Катиной эйфории.
Ну, не понимает, и слава богу!
– А я сразу за работу! – сообщила Катя, отдавая свое пальто.
– Сергей Сергеич велел подать вам чаю, когда захотите. И поесть, если проголодаетесь.
