Субординация кончилась, девочка начала бунтовать. Наконец-то началось хоть что-то занятное.
— Интересное предложение, — фыркаю, окидывая Цветочек откровенным взглядом, — но я более консервативен в вопросе обращения с женщиной. Хотя если ты будешь послушной женушкой, могу это обдумать. В рамках поощрения.
Вспыхивает до корней волос. Боже, Маргаритка, прямо как девственница. Ведь знаю, что нет, но это все равно так забавно. Ну, тебе ли, детка, краснеть как институтке от одного только намека, что между нами что-то будет.
Или что? До сих пор смертельно стыдно, что, о боже, ты сломалась и села в мою машину!
Рыдала всю дорогу. Беззвучно, я видел только капельки, стекающие по щеке — она-то сидела ко мне спиной, не желая даже смотреть в мою сторону.
Бесило.
Не она меня бесила, а неуемное желание двинуться к ней и притянуть к себе.
Толку бы не было. Это могло закончиться одной маленькой битвой на заднем сиденье машины. Или кое-кто бы замер, как деревянный истукан, что тоже не особо настраивает на приятный лад.
Да и зачем вообще давать этому ход? Если высока вероятность, что пробиться сквозь её панцирь я просто не успею. Пусть лучше считает меня долбанутым на всю башку, пусть ненавидит. Если ничего не выйдет…
Будет плохо. Но и этот вариант я предусмотрел.
А сейчас — пускай кусается. Это хотя бы весело.
Ну, в те минуты, когда мне не звонит мой знакомый и не спрашивает, какова эта зараза в постели. Это категорически портит мне все — настроение, сон, аппетит, желание церемониться.
— Нотариус приедет теперь только завтра утром, — спокойно роняю я, когда створки лифта разъезжаются в стороны, — и регистратор из ЗАГСа вместе с ним.
Маргаритка спотыкается, в панике оборачиваясь ко мне.
Умная девочка, все правильно поняла.
— Вы же говорили, только через неделю…
Снова «вы». Ну конечно, игры кончились, честно она мне может только выкать. Нет. Ни черта у нас с ней не выйдет. Надеюсь, хоть на ЭКО она потом согласится. Хочется оставить после себя хоть что-то.
Хотя… Нет, должна. Это ведь идеальный вариант, при её недоверчивости к мужикам как явлению. Деньги у неё никто не отнимет, обременять никто не будет.
— Это тебе вместо плетки, Цветочек, — откликаюсь сухо. — Скажи спасибо, что я тебя быстро нашел. Иначе бы отвез прямиком в ЗАГС, чтоб нас прямо сегодня и расписали. А распишут завтра.
Завтра будешь моей, Маргаритка. Хоть и не хочешь.
Проходим в квартиру молча, в режиме «конвоир и заключенный», я слышу, лишь как она жарко дышит за моей спиной. Представляю, какие желания роятся в её голове — повиснуть у меня на шее, сбить с ног, придушить…
— Лучше выспись, Цветочек, завтрашний день будет непростым.
— Как будто вся дальнейшая жизнь будет радужной, — мне не нравится её тон. Как не нравилось мне её такое покорное поведение перед отъездом, так и сейчас… Слишком много безысходности в голосе.
Я её передавил? Кажется, все-таки да. И наверное, я бы проникся к ней сейчас сочувствием, но она сама виновата. Не надо было бегать! Не хочу даже думать о том, как лихорадочно подскочило в груди сердце, когда Рустам мне сообщил о побеге моего Цветочка… И это при том, что я знал, что я её найду, ждал всего этого, но и…
Она ведь не понимает, что тот же охранник — это не её надсмотрщик и представлен к ней не для этого. И сколько приключений она могла найти на свою пятую точку только в этот свой спринт-забег до Королева!
— Поговорим завтра, — могли бы и сегодня, на самом деле. Но у меня начинает гудеть в голове. Гулко, глухо, болезненно. Да, я знаю, что это значит. Кое-кто со всей этой суматохой забыл вовремя принять свои лекарства. И с учетом того, что головная боль наваливается все сильнее — и более очевидные последствия не за горами.
— Маша, проводи Маргариту в её спальню, — роняю я вышедшей нас встречать домработнице.
Она бросает на меня короткий встревоженный взгляд. Бесит еще сильнее, чем Маргаритка ранее. Лишь один раз она застала меня в моем кабинете тогда, когда ей туда входить не стоило. И вот на тебе, теперь отчаянно боится, что босс, который платит ей зарплату, возьмет и кончится.
Не хватало мне еще, чтобы Цветочек тоже начала что-то подозревать.
Надо будет сделать Маше замечание, потом.
Потом.
Сейчас не до этого.
Я успеваю вернуться в свой кабинет и даже дойти до кресла, когда первая горячая капля проходится по губам. Платки из ящика стола достаю, уже зажимая ноздрю пальцами.
Сижу, уронив голову на спинку кресла, и жду, когда кровотечение успокоится.
Врач, кажется, говорил, что от приема препаратов симптоматика моих приступов должна смягчаться, медленно, но верно.
Что-то, блин, не похоже!
16. Маргаритка
Я просыпаюсь без особой охоты. Безысходность давит неодолимо. Сбежать не смогла, вспылить не смогла, даже внятного отпора закусившему удила боссу оказалась дать не в силах. Так до ночи и пролежала, глядя в потолок и пытаясь изобрести способ достучаться до Владислава Каримовича.
Что взбрело ему в голову?
Способ не придумала, уснула поздно, не выспалась. Хотя проснулась поздновато по своим меркам, аж в девять утра. Хотя сегодня выходной все-таки…
Я переворачиваюсь на бок и утыкаюсь взглядом в тюльпаны. Нежно-персиковые, свежие, в стеклянной вазе на тумбочке. Вот чего он этим добивается? Что я растаю? После всего, что он мне устроил?
Встаю, нарочно игнорируя цветы.
Комната, выделенная для меня Ветровым, большая, светлая, но и от неё ощутимо веет офисным холодком, даром, что спальня
Одежда «на сегодня» ждет меня, разложенная на туалетном столике.
Спасибо, Владислав Каримович, что сегодня без приторного розового!
Платье белое, очень спокойное и приличной длины.
Белое.
Он издевается.
Да, это не платье невесты, но насмешка над тем, что он сегодня собирается заставить меня подписаться с ним в книге актов гражданского состояния. Стать его женой.
А это еще что?
Я с содроганием смотрю на белый кружевной комплект белья, лежащий рядом. Очень откровенный. С чулками.
Он совершенно не желает признавать никаких рамок, да?
И он ведь не рассчитывает на первую брачную ночь?
Настроение у меня такое — хоть руки начинай заламывать.
Ладно, подумаем об этом потом.
Мой телефон лежит рядышком, хотя я помню, что вчера его у меня забрали, как только я села в машину Ветрова.
Боже.
Я села в его машину!
До сих пор себя ненавижу, что сломалась.
Но он ведь и вправду может мне устроить ад при жизни. А уж если раскопает еще и мой компромат…
Телефон включен, на нем три пропущенных от абонента «Рая». Вот так вот — пропадешь на денек без звонка, а тебя уже потеряли.
Я звоню ей просто ради того, чтобы услышать родной голос. В последние сутки на меня столько всего навалилось, что так и с ума сойти можно. Мне и Сивого хватало под завязку.
— Рита, куда ты запропала? — беспокойство тети только подтверждает мои подозрения. — Ирина Игоревна сказала, что ты вчера была у меня. Не застала? Чего не дождалась? Что за мужчина с тобой был?
— Ну и на какой вопрос мне отвечать первым? — я как-то совершенно импульсивно улыбаюсь. — Про мужчину или про то, почему не дождалась?
— Мужчина, пожалуй, интереснее, — задумчиво тянет тетя.
Жаль!
Я бы с удовольствием ответила на любой другой вопрос. Хотя… И там ведь не обойдется без вранья. Ведь получается что все, я приняла условия Ветрова. И значит…
Я выйду за него замуж.
Если он сам не передумает.
Вот только каковы шансы, что он передумает?
— Это был мой жених, Рай, — ответ дается мне с трудом, — кажется…
Я еще лелею наивную надежду, что Ветрова отпустит. Но если правда, все то, что он объяснял мне вчера — это не спонтанное его решение.
Судя по молчанию с той стороны трубки — тетя там уронила челюсть на пол, даром что она у неё не вставная.
