Миссис Макгриви там не оказалось.
Обливаясь потом, я осмотрелся и не заметил никаких признаков насильственной смерти. Во мне начало подниматься чувство тревоги. Здесь что-то было не так, но я не мог сказать, что именно. Мне показалось, словно я вошел в квартиру с включенной газовой плитой; воздух был плотным и давил тяжелым грузом.
Я позвонил Самсону.
— Рассказывай. Сейчас же! — рявкнул я в трубку.
— Успокойся, успокойся, — беспечно ответил Самсон. Этот ублюдок вел себя как обычно, будто только что умерла не его бабушка.
— Как она умерла? Я только что вышел…
— Ты уже знал, что она умирала. Ей было за восемьдесят, черт возьми, — хохотнул он, и я услышал мужичкой смех, звон бокалов и музыку на заднем плане.
«Наверное, он в «Пьяной Гарпии», — промелькнула мысль.
— Что, черт возьми, случилось, Самсон?
— Я приехал к ней позже обещанного, потому что у меня возникли более важные дела, не терпевшие отлагательств. Босс сообщил о новой возможности в казино, а все понимают, что я не мог упустить такой шанс. Речь о больших деньгах, Лиам.
Я сжал кулак и продолжал расхаживать взад-вперед по гостиной миссис Макгриви.
Самсон продолжил.
— В общем, я, наконец, добрался до бабули, но она лежала на диване и не дышала. Я проверил пульс, она оказалась мертва. Затем я сделал пару звонков, и мои люди помогли избавиться от тела…
— Это ведь не место преступления.
— И что же? Ты думал, я заплачу тысячи долларов за достойные похороны? Не знал, что ты такой шутник, — рассмеялся Самсон. — Зато теперь не придется тратить деньги на эту дряхлую старуху, ведь она никогда ни хрена для меня не делала.
Я бросил трубку.
— Черт! — проревел я в пустой квартире и тяжело выдохнул, в сердце словно зародилась пустота и зазияла огромная дыра. Как бы ни хотелось остаться и проверить правдивость слов Самсона, я понимал, что мне пора уходить. Уже было глупым решением вернуться сюда, потому что моя квартира находилась этажом выше, и в любой момент я мог нарваться на вооруженных русских. Но я очень хотел узнать, что случилось с женщиной, которая была мне как мать.
А еще я жаждал зайти в «Пьяную Гарпию» и избавиться от тела Самсона после того, как воткну нож для колки льда ему в голову. Но на этот лишний риск не было времени. Ситуация нелегкая, и мне необходимо было просчитать каждый свой следующий шаг. Все хорошо продумать. Кроме того, я до сих пор не знал, известно ли Самсону или кому-нибудь еще из парней о Тесс.
«Тесс!»
Я так отвлекся, что совершенно забыл об одинокой девушке, которую отправил в мотель.
«А что, если у нее не получилось добраться? Что, если русские нашли ее и снова похитили? Черт!»
Я, покачав головой, в последний раз окинул взглядом квартиру миссис Макгриви.
«Разберусь с этим позже», — мелькнула мысль. — «Пора возвращаться к Тесс».
Я уже собирался уходить, когда обратил внимание на висевшее на стене фото, то, где мы с мистером Макгриви играли в карты в «Пьяной Гарпии». Я встал перед фото и всмотрелся в него, опечалившись тому, что теперь оба Макгриви мертвы.
Неожиданно для себя я решил взять фотографию с собой. Это была единственная память об этой семье, и я знал, что Самсон просто выбросит картинку в мусорный бак, так как ее не продать.
Я схватил фотографию в рамке, снял со стены и услышал непонятный дребезжащий звук. Перевернув ее, отодвинул заднюю стенку рамки, и на пол выпал серебряный ключ с маленьким белым листком бумаги. Ключ. Сердце забилось быстрее, когда я вспомнил, как миссис Макгриви говорила о желании ее мужа отдать ключ мне.
«Ключ от двери?», — подумал я, покрутив предмет в руках.
Затем я развернул листок бумаги и увидел послание, написанное ручкой:
«ÇßSH021001088 429 Финчли Хэмпстед-Роуд: если выбора не будет, а свет превратится в темноту».
«Что за хрень?»
Я поймал себя на мысли, что расхаживал взад-вперед, закусив губу, как делал всегда в ситуациях, которые сбивали с толку. Времени на расшифровку этого сообщения не было, поэтому положив ключ и записку в карман кожаной куртки, я выбежал из квартиры миссис Макгриви с намерением вернуться к Тесс.
Глава 10
Мотель назывался «Слипи Инн», но некоторые буквы в вывеске отсутствовали.
«Место как раз для меня», — подумал я.
Здание было построено из светло-коричневого кирпича, а у входа стоял автомат с сигаретами. Автоматические двери не работали, к ним был приклеен кусок картона с небрежно написанной просьбой: «Толкни сильнее». Подойдя ближе, я увидел шест, который являлся флагштоком. На его острие висели остатки красной-белой-синей ткани.
Вода в бассейне была грязной, в ней плавали разные предметы: пластыри, клочки бумаги, ручки и шар с предсказаниями.
«Получится ли у меня выбраться из этого дерьма, магический шар? Ах, спросить еще раз попозже? Отлично».
Мотель был двухэтажным: номера первого этажа находились в тени балконного навеса, окружившем здание по периметру. Я заметил молодую женщину в коротком ярко-розовом платье, задравшимся до самой задницы, которую сопровождал мужчина в сером деловом костюме. Вместе они как раз шли по балкону.
С трудом открыв дверь, я вошел в холл. У женщины, встретившей меня, были темно-желтые зубы и выпученные глаза. Вся ее кожа покрылась морщинами, а прыщи расползлись от подбородка по шее. Ногти у нее были накладные, длинные и покрытые фиолетовым облупившимся лаком.
Рядом со столом стоял автомат с жевательной резинкой, у стены располагался ряд пластиковых стульев, а на стене висела доска с ключами от номеров. Помещение было заполнено густым, тошнотворным дымом. Уверен, дамочка курила не только сигареты. Она сидела на чем-то вроде вращающегося стула; во время разговора вертелась из стороны в сторону, облизывала губы и оглядывала меня с головы до ног.
— Хотите снять номер или вам нужны «особые услуги»? — флиртовала она, затянувшись сигаретой.
— Снять номер, — ответил я. — На одну ночь.
— Имя?
— Без имени.
Женщина помолчала, выпустив дым изо рта.
— Ты довольно симпатичный. Когда-нибудь думал о карьере модели?
— Нет, — ухмыльнулся я, изогнув бровь.
— Я знаю того, кто мог бы предложить тебе работенку….
— Неинтересно, — отрезал я. — Мне нужен номер.
— Ладно. Но ты многое теряешь, малыш, — дамочка сделала еще одну затяжку. — Одноместный или двухместный?
— Одноместный.
— На одну ночь?
— Я же сказал, что на одну.
— И одноместный номер…
Я наклонился в ее сторону.
— Издеваешься, мать твою?
Женщина драматично положила руку себе на грудь.
— Больно! И очень обидно! — затем разразилась гогочущим, зловещим смехом. Он был таким громким и неожиданным, что я сделал шаг назад.
— Шучу! — хихикнула дамочка, вытерев с глаз выступившие слезы. Она, очевидно, никогда не слышала нормальных шуток. — Шучу!
— Смешно, — сухо ответил я. — Один номер. Одна кровать. Одна ночь. Сколько?
— Восемьдесят долларов, малыш.
— Это стоит потраченных денег, — сказал я, протянув ей стодолларовую купюру.
Она серьезно кивнула, будто постоянно слышала подобные вещи, а затем нажала кнопку на кассовом аппарате. Тот издал звук, и из него выдвинулся ящичек. Женщина положила в него деньги, протянула мне двадцатидолларовую купюру, а в другой руке зажала ключ от номера большим и указательным пальцами.
— Бассейном можно пользоваться с девяти утра до пяти вечера, но не ночью, потому что мы любим подсматривать за людьми. Ты не поверишь, что там вытворяют.
— Думаю, мне лучше держаться подальше от бассейна, — ответил я, уходя прочь от стойки. Я открыл дверь и обернулся.
— Эй! Если тебе станет одиноко… я буду здесь, малыш, — крикнула мне вслед администраторша.
Тесс сидела на скамейке напротив здания. Я кивнул ей, молча приказав следовать за мной.
Девушка кивнула в ответ, встала, посмотрела влево и вправо и стала переходить улицу.
