Мы с мистером Макгриви тоже сблизились, и он всегда считал меня своим сыном. Он доверял мне и видел потенциал, которого не видел в своем собственном внуке Самсоне. Самсон был хитрым, импульсивным и беспечным парнем, одержимый быстрыми деньгами и незаконными азартными играми — он решил отдать приоритет мгновенным схемам обогащения, а не собственной семье. Поэтому неудивительно, что Самсон тянулся к Боссу, его привлекали деньги мафии, власть и жадность. Самсон делал все, что было в его силах, чтобы угодить и завоевать уважение Босса в надежде, что тот возьмет его под свое крыло. Мистер Макгриви осознавал, что не мог доверять своей собственной плоти и крови, и, поняв, что я являлся одним из самых надежных людей в команде из «Пьяной Гарпии», он подошел ко мне с разговором о больших обязанностях в семье.
Однако все изменилось, когда его застрелили два года назад. Я помню ту ночь, словно это произошло вчера. Я чистил и смазывал пистолеты в своей квартире, когда услышал стук в дверь.
— Открывай! Это Самсон!
Я впустил Самсона внутрь. Он в панике проскочил в дверной проем и принялся расхаживать взад-вперед с пистолетом в руке. Парень рассказал, что его дед поздно вечером выходил из местного цветочного магазина с букетом роз для миссис Макгриви, а двое русских подкрались сзади и четыре раза выстрелили ему в спину. Когда слух дошел до «Пьяной Гарпии», Самсон с парнями отправились мстить русским.
После этого Самсон отправился в дом дедушки, находившийся в нескольких милях к северу, и сообщил ужасную новость бабушке. Миссис Макгриви рухнула на пол и вскоре перестала есть, принимать лекарства и ходить каждый день в местный салон красоты, чтобы посплетничать с другими женщинами — по сути, отказалась от жизни, так как ее сердце разбилось. Самсон заботился о бабушке в течение некоторого времени, пока его жажда быстрых денег, острых ощущений и борьбы за одобрение Босса не взяла верх, и однажды он вообще перестал приходить к миссис Макгриви.
Он был бессердечным ублюдком. Манипулировал и подделывал документы и смог продать активы и пригородный дом своих родных за наличные деньги. Затем он переехал с бабушкой в эту дешевую квартиру в южной части Бостона. Мы с Самсоном тогда поругались, потому что его бабушке было здесь не место, не говоря уже о том, чтобы жить одной. Он не заботился о ее благополучии, его больше волновало, как смошенничать или провернуть какую-нибудь нелепую схему, чтобы заработать быстрые и легкие деньги. Внучок даже строил планы относительно капитала, который, как он был уверен, оставил ему дед. Самсон пришел в ярость, узнав, что тот ничего ему не завещал, и даже обвинил меня в причастности к его решению. Черт, даже мне мистер Макгриви ничего не оставил.
— Хорошо, миссис Макгриви. Давайте помогу вам лечь, и вы отдохнете.
Я осторожно уложил старушку на диване в гостиной. Женщина улыбнулась мне, после чего ее глаза закрылись, а мышцы лица расслабились. Я подошел к кухонному столу, где стоял телефон — один из тех старых экземпляров с вращающимся диском для набора номера.
«Не удивлюсь, если он остался у нее с 50-х годов», — подумал я, набирая номер Самсона. Надо было сказать ему пару слов.
Я знал наизусть телефонные номера всех членов банды «Пьяной Гарпии». Пришлось запомнить. Вдруг понадобится помощь парней? Но теперь я понимал, что должен быть осторожен. Самсон мог знать или не знать о происшествии с русскими. Мне хотелось побыстрее увидеться с Тесс, но сначала нужно ему сказать, что я встретил в коридоре его бабушку, которая могла упасть с лестницы и сломать бедро или даже шею.
Я набрал номер и облокотился на кухонный стол, ожидая, когда Самсон возьмет трубку.
«Привет, брат. Я скучаю по тебе».
Реальность исчезла, когда я услышал в своей голове голос, который не слышал годами. Это меня потрясло. Кевин. Голос брата был глубоким, как у взрослого мужчины и неважно, что ему не суждено было им стать, полностью по моей вине. Я знаю, что он простил меня за трагедию в тот день… Но я никогда не прощу себя, пока жив.
«Брат? Ты здесь?»
Я уставился в никуда и не мог пошевелиться. Это сбивало с толку — видеть, как он разговаривал, наблюдать расхождения во внешнем виде и голосе. Передо мной был невысокий парнишка с взъерошенными каштановыми волосами и мягкими чертами лица; нос у него был почти плоский; губы полные и влажные; зеленые глаза слезились, будто он мог заплакать в любой момент. Но его голос был глубже, чем у любого мужчины, которого я когда-либо слышал. Он выглядел как испуганный ребенок, но говорил, как мудрый взрослый человек. Я слышал его слова:
«Почему ты не хочешь бросить ее, брат? Да, ты заявил на нее права. Но ты реально за нее переживаешь? Она больше, чем просто «твоя»? Что мешает сообщить Самсону ее местонахождение, и приказать ему разобраться с ней? Тогда можно получить некоторую помощь с русскими. Это ведь намного проще».
Наступила пауза, и я увидел Кевина, стоявшего посреди гостиной и накручивавшего прядь каштановых волос на указательный палец — как он всегда делал, задумавшись.
«Но ты так не поступишь, да? Потому что начинаешь к ней что-то чувствовать, правильно, брат? Можешь лгать себе, но не мне».
— Кто это? — проворчал в трубке Самсон, возвратив меня в настоящее.
— Кевин? Я тоже по тебе скучаю, брат, — прошептал я.
— Кто, черт возьми, звонит?
Тишина.
— Это я. Лиам, — ответил я. Мой голос дрожал, и я воспользовался моментом, чтобы прочистить голову и вернуться к реальности. Кевина больше не было посреди гостиной.
«У меня только что были галлюцинации?», — подумал я про себя.
— Это Лиам, — повторил я снова.
Последовала пауза.
«А вдруг Самсон каким-то образом узнал о Тесс? А вдруг вся команда из «Пьяной Гарпии» едет ко мне домой? Что, если они нашли ее? А что, если она теперь у них? Что, если всему этому наступил конец?», — проносились мысли в моей голове.
Я почувствовал, как по спине пробежала дрожь — довольно редкое для меня ощущение. Мышцы гудели, словно перед боем. Все это было одним большим геморроем. Кто знал, во что мне обойдется мое временное влечение — или как там это называется.
Я быстро представил, что будет, если кто-нибудь войдет в дверь с пистолетом. Придется защищать миссис Макгриви, спавшую на диване. Я швырну в него телефоном, а потом схвачу что-нибудь, например, толстую телефонную книгу со стола и проломлю ублюдку череп. Затем, вытащу свои пистолеты и прикончу остальных недоумков.
Но голос Самсона был спокоен настолько, насколько вообще мог быть спокоен Самсон. Парень обладал хитрым, высоким тембром, похожим на скрежет ногтей по стеклу. Он соответствовал его подленькой и коварной внешности, длинным ногтям и заостренному лицу. Один взгляд на него, и ты понимал, что он замышлял нечто нехорошее.
— В чем дело? — он казался раздраженным, будто ему не понравился мой звонок.
— Я у твоей бабушки. Приходи и побудь с ней.
— Зачем?
Я быстро объяснил ситуацию.
— Слышал, в последнее время она часто так делает, — Самсон раздраженно вздохнул. — Спасибо, что заботишься о ней.
— Это не моя работа — заботиться о твоей бабушке, Самсон.
— Я занят.
— Значит отправь ее в дом престарелых. Ей нужен круглосуточный уход.
— Нет. Ей нормально в своей квартире. Я не собираюсь тратить деньги на всякое дерьмо для дома престарелых.
— Тогда я заплачу…
— Я ее доверенное лицо. И мне принимать решение.
— С каких пор? Кому ты заплатил?
— Не переживай по этому поводу.
— Ты напрашиваешься на пулю в свою башку, — предупредил я идиота.
— Успокойся, — усмехнулся Самсон. — О чем Босс вчера с тобой говорил?
— Ни о чем, — ответил я, почувствовав боль в груди. Как только Босс узнает о моем обмане, Самсона вполне могут послать убить меня. Я подумал о Тесс, которая ждала в «У Винни», и гадал, не выследили ли ее русские. Пора было заканчивать разговор, потому что иначе я залезу внутрь телефона и задушу Самсона за то, что он обращался с миссис Макгриви как с обузой.
