И только когда второй батон был на исходе, ее смех становился все более напряженным, а мысли — беспокойнее.
Они стояли у самой кромки воды, когда Олаф вновь бесцеремонно взял Энни за руку. Девчонка попыталась выдернуть ладонь из плена, но ощутила, как парень лишь сильнее сжал ее в своей. Стараясь не смотреть на него, чтобы Олаф не смог прочитать в отражении ее глаз жгучего отчаяния, Энни продолжала свободной рукой бросать хлеб уткам и, на мгновения зажмуриваясь, мечтать о чуде.
И как ни странно, это чудо свершилось!
В какую-то долю секунды ее рука вновь оказалась на свободе, а вместо глупых комплиментов со стороны Олафа прозвучал ошеломленный крик:
— Какого черта!
Обернувшись, глаза Энн тут же столкнулись с серым обезумевшим взглядом Адама, который держал в захвате скрюченного пополам Олафа и, рвано дыша, казалось, готов был убить и саму девушку.
— Калъб¹! — грубым голосом саданул по нервам Ваха и с дикой силой оттолкнул от себя Олафа. То ли от неожиданности, то ли сила толчка была чересчур большой, но, в любом случае, парень не смог удержаться на ногах и свалился прямо в озеро. Весь перепачканный в грязи и знатно оскорбленный Олаф начал что-то кричать, раскидываясь угрозами в сторону обидчика, только ни Энн, ни тем более Адам его не слушали.
Молча они смотрели друг на друга в упор: Энн — удивленно и с благодарностью, Адам — озлобленно и с осуждением.
— За мной иди! — рявкнул он и, не дожидаясь ответа от девушки, пошел прочь.
Энн растеряно хлопала глазами, пытаясь осознать произошедшее и решить, что делать дальше. С одной стороны, отряхиваясь от грязи, стоял Олаф, который в промокшей одежде и с подмоченной репутацией выглядел жалко и убого. С другой — степенно удаляющаяся фигура Адама: широкоплечая, крепкая и опасная.
И если от первого Энн и сама рада была сбежать, то приближаться к португальцу казалось ей совершенно безрассудным и глупым.
Подняв голову к небу, девушка сделала глубокий вздох и, игнорируя непрекращающиеся ругательства Олафа, пошла в сторону дома, а точнее, в противоположном от обоих молодых людей направлении.
— За мной иди, — бубнила себе под нос Энни, изображая тон взбешенного иностранца. — Так и побежала, конечно!
Внутри все клокотало от возмущения: слова Адама, так зло и с презрением выплюнутые в ее адрес, накладывались на целое утро в дурацкой компании с Олафом. Как же сильно ей хотелось вернуться: ткнуть в грудь бывшему однокласснику, чтобы не смел больше и близко подходить, и высказать все, что накипело еще с выходных, Адаму.
Сделав еще пару шагов, Энн все же остановилась и обернулась, моментально наткнувшись на недовольный взгляд Олафа.
Фигура Адама удалялась все дальше и дальше, хотя до сих пор была в зоне видимости. Еще не поздно было догнать мужчину и выговориться. Но что-то Энн отчаянно останавливало от этого шага. Интуиция громко и четко, почти по слогам вопила: не приближаться, пройти стороной, проигнорировать... Но сердце упорно отказывалось слушать.
Сорвавшись с места, Энн поспешила обратно, минуя раздосадованного Олафа. И хотя уверенные шаги Адама не отличались поспешностью, девчонке пришлось приложить немало усилий, чтобы поравняться с ним. Когда расстояние между ними сократилось до пары шагов, Энн тут же перешла в атаку:
— У вас проблемы с самоконтролем? — слегка запыхавшись, поинтересовалась она. — И как часто вы на людей бросаетесь?
Но Адам совершенно никак не реагировал на слова девчонки. Создавалось впечатление, что он и вовсе не слышал ее голоса.
— Вас опасно выпускать в люди, не то что доверять вам жизни животных! — в попытках не отставать от мужчины, гневно и чуть громче возмутилась Энн.
И опять тишина. Энн вроде и понимала, что самое то — сейчас остановиться, развернуться и пойти домой. Какой смысл пытаться достучаться до человека, полностью глухого и немого к твоим словам? Но внутренняя потребность добиться ответа, а лучше извинений, росла в геометрической прогрессии.
— Да, стойте же вы! — почти прокричала Энн. — Как вы смеете вести себя так? Сначала в конюшне мне нагрубили, сейчас и вовсе влезли не в свое дело. Я жду... Нет! Я требую извинений!
Совершенно внезапно Адам остановился, застав Энни врасплох. Не ожидая, что мужчина услышит ее на сей раз, она по инерции все также спешила вперед и затормозила, лишь уткнувшись носом в мужское плечо. К слову, плечо это оказалось мощным и твердым, словно высечено было из камня. Но больше Энн поразил аромат, исходивший от мужчины, который с легким дуновением ветра ворвался в ее сознание. Густой пряный с терпкими древесными нотками он моментально отложился в памяти и заставил насторожиться. Так пахнет опасность. Такой аромат может позволить себе только очень уверенный в себе человек. Агрессивный. Дерзкий. Жестокий.
Отскочив от мужчины, как от огня, Энн ждала от него хоть каких-нибудь действий или слов, но тот просто стоял.
— У вас явно проблемы, Адам! — выпалила она, так и не дождавшись реакции со стороны молодого человека. — С головой!
Энн резко развернулась и хотела было все же отправиться домой, как слух опалил властный голос Адама:
— Стоять! — рявкнул тот.
— Ага, сейчас! — ехидно пробурчала Энн, но все же обернулась. Правда лишь для того, чтобы в очередной раз созерцать широкую спину Адама. — Для начала научитесь разговаривать, а не только рычать! Ощущение, что в детстве вас...
Увы, но закончить фразу мужчина не позволил.
— Он твой жених? — стремительно развернувшись к девушке, спросил он.
— Да какое вам дело? — начала ерничать Энн, взбешенная наглостью Адама. — Это вас соверше...
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — вновь жестко перебил он.
Серым раскаленным свинцом глаза Адама прожигали насквозь, лишая дара речи и малейшего желания идти наперекор. Но только вместо страха и готовности повиноваться Энн испытала непреодолимое стремление послать зазнавшегося португальца к черту! Никакое положение в обществе, никакие миллионы за пазухой не могли оправдать столь грубого и невоспитанного поведения алмазного короля.
— Всего доброго! — словно не замечая пронизывающего взгляда, отрезала Энн и, разорвав зрительный контакт с Адамом, поспешила уйти.
— Ты очень похожа на мою невесту, — донеслось в спину. Громко. Надрывно. Откровенно. — До безумия похожа! Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя с тем парнем у озера. Мне жаль, что помешал твоему общению с женихом!
Энн остановилась и прикрыла глаза: он все-таки извинился!
— Ваша невеста приехала с вами? — зачем-то спросила Энн. Отчего-то слова Адама о невесте неприятно кольнули внутри.
— Нет, Энн, — выдохнул мужчина. — Она ждет меня дома.
Девушка все же вновь развернулась к мужчине лицом и снова уловила его взгляд на себе. Но сейчас он казался ей совсем иным: задумчивым и немного грустным.
— Олаф мне не жених, — решила быть честной в ответ Энн. — Мало того, я искала предлог избавиться от его настойчивого внимания. Вы мне помогли. Спасибо.
— Когда женщина не хочет к себе внимания, она не позволяет себя касаться и не смеется в присутствии мужчины, — с укором в голосе ответил Адам. — Ты вела себя иначе. В моих краях подобное поведение недопустимо!
— И давно в Португалии такие суровые нормы морали, — ухмыльнулась Энн, полагая, что Адам пошутил.
— Португалия... — одними губами повторил мужчина.
Он явно хотел сказать что-то еще, возможно, готов был открыть Энн правду или просто продолжить разговор, который вопреки всему казался сейчас совершенно нормальным, но, как и всегда, вмешался случай, судьба, проклятие...
Улыбка моментально спала с лица Энн. Ее тело напряглось, а взгляд застыл на высокой фигуре мужчины, стоявшем чуть поодаль. В странной одежде, с безжалостным взглядом он внимательно наблюдал за общением молодых людей и, перебирая в руках четки, что-то шептал.
— Таба! — прочла по его губам Энн и не на шутку испугалась, когда тот размеренной походкой начал приближаться к ним.
