чтобы от тебя отстали. Я хочу, чтобы ты хотела сама.
Я вздыхаю, откидываясь в кресле.
— Именно об этом я и думала сегодня.
Похоже, мне удалось его убедить. Взгляд дока становится слишком заинтересованным.
— Серьезно?
— Да. Я хочу привести себя в порядок. Прежней мне не стать, но я хотя бы смогу контролировать мысли, которые сделали меня такой. — Я указываю на саму себя.
— Ты хочешь измениться?
— А это возможно?
Он кивает, затем заносит информацию в свой планшет.
— Это огромный шаг, Эйвери, — произносит он, тепло взглянув на меня.
Знаю-знаю. Я бы сказала огромный.
— Думаю, нужно будет уменьшить дозу твоих таблеток.
Так быстро? Он серьезно?
Прочитав удивление на моем лице, доктор Бордман потирает подбородок.
— Постепенно, шаг за шагом. Не спеши, не впускай в свою голову все сразу. После случившегося ты не сможешь проснуться однажды и вдруг понять, что хочешь все вернуть на свои места. Так не бывает. Я рад, что ты понимаешь, что все это изменило тебя. Но несмотря на причины, эти перемены могут оказать самое лучшее влияние. Нужно всего лишь подождать. Ты понимаешь?
Кивнув, я по привычке вытягиваю рукава толстовки, полностью скрывая кисти рук. Доктор Бордман обращает на это внимание каждый раз. Но он никто об этом не говорит.
— Думаю, на сегодня все, — с улыбкой произносит он, откладывая планшет. — Теперь я должен поговорить с твоей мамой.
Попрощавшись с ним, я выхожу в приемную. Мама соскакивает с дивана и за секунду оказывается возле меня. Сегодня я изрядно потрепала им нервы. Заметив, что меня нет на уроках, Хелен позвонила маме, которая сказала, что отвезла меня в школу. Они обе перепугались, но хорошо, что хоть у обеих хватило выдержки не позвонить папе. Я позвонила маме, когда заметила на телефоне работающий авиарежим и отключила его. Я должна была сделать это раньше, но я даже не подумала. И мне действительно за это стыдно.
Мама проводит ладонью по моей щеке и приветствует доктора Бордмана. Он много спрашивал меня о ней и наших отношениях, поэтому согласился, при отсутствии папы, проводить сеансы с мамой. Это даже лучше. Хелен не нужно ходить на эти приемы, особенно одной.
Пока сижу в приемной, вспоминаю, что у Ноя сегодня тренировка. Посмотрев на телефон, а затем на дверь кабинета дока, прикидываю время. Я успею на тренировку брата, а затем приведу его домой как обычно. Надеюсь, Хелен мне это позволит.
Раздираемая противоречивыми чувствами, я пишу ей сообщение.
Я: Успею на тренировку Ноя, затем приведу его домой. Не против?
У нее занятия, но она всегда отвечает. На этот раз ее сообщение задерживается. И я даже догадываюсь почему. Наверняка, она сидит с открытым ртом, читая мою эсэмэску. Я не писала ей тысячу лет.
Наконец-то, ответ приходит.
Хелен: Конечно! Он будет рад.
Затем через пару секунд приходит еще одна эсэмэс.
Хелен: Останься на ужин.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Энтони
И все же Ной похож на своего старшего брата. Никогда этого не замечал, не только потому, что мало обращал внимания на этого мальчугана, но и потому, что это казалось маловероятным. Ной спокойный и улыбчивый, а Ноэль — сгусток необузданной энергии. Но глядя сейчас на серьезное и сосредоточенное лицо Ноя, сомнений у меня не остается. Губы крепко сжаты, взгляд карих глаз сосредоточен только на шайбе.
Сегодня я снова пришел на тренировку слишком рано, но сделал это намеренно, так как в прошлый раз обещал Ною посмотреть его тренировку. Арена вмещает только тысячу человек, и сейчас она заполнена лишь немногими родителями. На этот раз я сижу возле самого бортика и с интересом наблюдаю за детьми. Неужели я тоже был таким неловким? Забавно. С моего лица не сходит глупая улыбка. Ной уже заметил меня, поэтому небрежно мне махнув, снова сосредоточился на игре. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, я поворачиваю голову. Справа от меня в соседней секции, и так же в первом ярду сидит Эйвери. Она не отворачивается, поэтому мы смотрим друг на друга в течении нескольких долгих секунд.
Сегодняшнее утро было одним из самых неловких моментов моей жизни. И я даже не могу сказать почему. Эйв, ее мама, Ингрид — всё это было странно для меня. В машине Ингрид молчала, по всему видимому ощущая, исходящую от меня отстраненность. Затем в школе я откровенно ее избегал. Она ни в чем не виновата, и я вел себя глупо, но я просто не мог сегодня находиться рядом с ней.
Эйв ушла с уроков. Так я решил, потому что видел ее в школе. С ней была Кара, и похоже все этому удивились, но она вела себя как обычно и никто не задавал ей вопросов. Я пытался, но она меня избегала. Такой была первая половина дня. Все друг друга избегали, не желая говорить.
И все это связано с Эйвери, которая первой разрывает наш зрительный контакт и снова смотрит на своего брата. Я прекращаю следить за тренировкой и ерзаю на сиденье, пытаясь решиться. Как правильно начать с ней разговор? Пойдет ли она на контакт в этот раз?
Я поднимаюсь со своего места и поднимаюсь чуть выше по трибунам. Затем иду в секцию, где сидит Эйв, и подхожу к ней сзади. Она слегка вздрагивает, когда я сажусь на соседний стул. Она не смотрит на меня, но и не кажется удивленной или разозленной. Думаю, это хороший знак.
— Привет, — осторожно говорю я.
Эйвери поворачивает голову в мою сторону. На ее распущенные бирюзовые волосы накинут капюшон темно-бордовой толстовки, которая ей немного велика. Руки она прячет в рукавах. Это привычка новой Эйви — прятаться, стараться скрыться.
Вместо приветствия она кивает.
— Тебя не было в школе… — начинаю я.
— И что? — внезапно интересуется Эйв, снова посмотрев на меня.
В ее карих
