— Лиллиан?
Поднимаю взгляд от легкой россыпи темных волос на его груди. И снова сжимаю губы.
— Я пришла пораньше.
Хадсон прищуривает глаза и приподнимает уголок рта.
— Ты уже говорила это.
Чувствую, как на щеках появляется румянец, и стараюсь смотреть куда угодно, только не на его обнаженную грудь.
— Верно.
Он засовывает руки в карманы, привлекая мой взгляд к области между карманами.
— Мне нужна минута, чтобы одеться.
— Я заметила.
Он игриво выгибает брови, а его улыбка расширяется.
— Я имею в виду… — Закрываю глаза. Это единственный способ не попасть под гипнотический взгляд. — Я буду ждать тебя здесь.
— Заходи. Я на минутку.
Он что, смеется? Звучит так, будто смеется.
Мне приходится открыть глаза, чтобы проследовать за ним в его комнату, но держу взгляд опущенным. Направляюсь прямо к окну, чтобы изучить пейзаж. Оставайся на месте! Я борюсь со своими слабыми глазными мышцами, которые так и норовят отправиться туда, где Хадсон достает вещи из своего чемодана. Его широкая, мускулистая спина изгибается при каждом движении.
— Итак…
Наклоняюсь ближе к окну.
— Ты выбрала все черное, да? — Он имеет в виду мои черные брюки и свитер с высоким воротом.
— Это лучшее, что я могла сделать с тем, что у меня было. — Мне пришлось выбирать между черными туфлями на каблуках или моими белыми повседневными слипонами. Я выбрала комфорт. Хотя белый цвет не особо скрытный.
За звуком его босых шаркающих ног следует щелчок закрывающейся двери ванной. Я тяжело выдыхаю, испытывая облегчение от того, что могу ослабить контроль за своими глазными яблоками. Я только что видела своего босса — временного босса — полуголым. Ничего страшного. У каждого есть тело. Просто хотелось бы, чтобы вид его обнаженного торса не приводил меня в такое замешательство.
Хотя нет ничего плохого в том, чтобы полюбоваться идеальным образцом мужчины.
Это все, что я делала. Любовалась.
Не то чтобы я представляла свои руки на всей этой загорелой коже.
Во всяком случае, не слишком сильно.
Его гостиничный номер раздражающе опрятен. Нет ни одного предмета, который был бы не на своем месте. Ни одного грязного стакана или полотенца на полу. Ничего похожего на торнадо одежды и туалетных принадлежностей на каждой поверхности в моем номере.
Звук его телефона, вибрирующего на столе, заставляет меня подскочить. Размышляю над тем, стоит ли ответить. Я ведь его помощник-ассистент. В конце концов, звонок переходит на голосовую почту. Отвечать на его личный телефон — это, наверное, та граница, которую я не должна переступать. Но, видимо, подглядывание — та граница, которую я с удовольствием переступаю.
На определителе номера написано «Х». Просто «Х»? И поскольку фамилия не указана, предполагаю, что это не деловой звонок. Возможно, «Х» это женщина, с которой он встречается. Или может быть «Х» это старый друг по колледжу. У меня был парень по имени Куин, и все звали его Кью. В любом случае, ник, запрограммированный в телефоне, подразумевает уровень близости между друзьями или любовниками.
Дверь в ванную открывается. Я отскакиваю к окну и пытаюсь замедлить свой учащенный пульс. Увидел ли он, что я смотрю на его телефон? Скажет ли что-нибудь, если увидел? Вытираю потные ладони о брюки. Когда поворачиваюсь, то стараюсь придать лицу непринужденное выражение.
Мужчина хмурит брови.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Оценив свое лицо, я понимаю, что, вероятно, выгляжу как ребенок, пускающий газы.
— Я очень взволнована. Ты готов? — Потом направляюсь к двери, спеша покинуть место преступления.
— Не хочешь взять пальто? — спрашивает он меня сзади. — Там будет холодно.
— Я в порядке.
Хадсон убирает телефон во внутренний карман кожаной куртки, не проверяя экран, совершенно не заботясь о пропущенном звонке. Мужчина одет так, словно его стилизует профессионал: темно-синие джинсы, белая рубашка на пуговицах и коричневые ботинки, которые надевал сегодня. Он проводит рукой по волосам, и независимо от того, в какую сторону падают, они всегда выглядят искусно уложенными. Счастливчик.
— Вот наша миссия, если мы возьмемся за её выполнение, — говорю я, когда мы направляемся в коридор к лестнице, а не к лифту. — Сбежать из отеля незамеченными.
Он открывает передо мной дверь на лестницу. Боже, как же он потрясающе пахнет.
— Ты ведь знаешь, что нам необязательно это делать? Мы можем выйти через вестибюль. Мы никому ничего не обязаны объяснять.
— Конечно, но где же тут веселье. — От него пахнет свежесрубленным деревом и кожей, и я жалею, что не задержалась подольше, чтобы вдохнуть поглубже.
Его низкий смешок эхом отдается у меня за спиной.
— Тогда веди, ноль-ноль-семь.
Мы спускаемся по лестнице на уровень бассейна, и я открываю дверь, чтобы выглянуть наружу, прежде чем выскочить и держаться в тени.
— Я найду нам такси. — Хадсон идет прямо по центру освещенной дорожки, и экран его телефона отбрасывает свет на его лицо.
Я останавливаюсь возле гигантского кактуса.
— Ты не очень-то скрытен, — тихо говорю я.
— Ага. — Он даже не использует шепот. — Я активировал маскировочное устройство. Ты единственная, кто может меня видеть.
— Хорошая идея. — Пальцем зацепляюсь за камень, отчего я кренюсь вперед. К счастью, успеваю сохранить равновесие, прежде чем наесться грязи.
— Наверное, было бы неплохо, если бы ты тоже ходила при свете. — Он сдерживает смех.
Я присоединяюсь к нему на тротуаре, который приведет нас к задней части отеля, чтобы подождать такси.
Повернув за угол, мы сталкиваемся с Альфредом и его дружелюбной улыбкой.
— О, Господи, — вскрикиваю я и отпрыгиваю на шаг назад.
Бэтмен-дворецкий только шире улыбается.
— Я такой страшный?
— Вовсе нет. — Я кладу руку на свое колотящееся сердце, желая, чтобы оно успокоилось. — Просто не ожидала увидеть тебя. — Единственный человек, которого мы пытались избежать. На этих ключ-картах есть устройство слежения? Может, он действительно шпион в костюме дворецкого?
— Вы двое заблудились? — В его взгляде проступает беспокойство.
— Нет. — Хадсон ведет себя естественно и непринужденно. Тем временем я переминаюсь с ноги на ногу, как будто нас поймал директор за прогул школы. — Мы ждем машину, чтобы поехать на фестиваль зимнего солнцестояния.
— Сначала нужно поужинать. — Его лицо светится от возбуждения. — Специальное блюдо от шеф-повара…
— Яйца буйвола, — выпаливаю я. — Мы знаем.
Улыбка Альфреда немного спадает.
— Звучит как кулинарный опыт, который мы бы не скоро забыли, но нам придется это пропустить. — Хадсон поднимает подбородок в сторону машины, направляющейся в нашу сторону. — Похоже, наше такси уже здесь.
— Приятного вечера. — Мужчина не выглядит слишком обиженным.
Хадсон открывает для меня дверь машины.
— Миссия провалена, — говорит он тихо, почти на ухо, когда я протискиваюсь мимо него.
Я немного дрожу от сочетания его глубокого голоса и теплого присутствия.
— Все еще думаешь, что тебе не нужно пальто? — Мужчина придвигается ко мне со знающей ухмылкой.
Похоже, я не так хороша в работе под прикрытием, как думала.
Хадсон
— Я так наелась, — выдыхает Лиллиан перед тем, как сунуть последнюю ложку супа в рот и выбросить бумажную миску в мусорное ведро.
На фестивале мы ели у каждого стенда. Попробовали все традиционные и современные блюда местной кухни — от вяленого мяса бизона и «Маргариты» из кактуса до кукурузных лепешек и супа «Три сестры» с миллионом вариантов между ними.
Температура упала, но атмосфера осталась теплой благодаря обогревателям и теплу тел тысяч посетителей.
— Индейский жареный хлеб? Нужно попробовать. — Лиллиан направляется к столику, где аромат жареного теста и сладкого меда соблазняет всех в радиусе одной мили.
— Я думал, ты сказала, что наелась.
Ее глаза расширяются, когда женщина намазывает мед на горячий хлеб, только что взятый из жаровни.
