— Вот именно, что для твоего! А я, как обычно — за бортом!
Красотка зло выдёргивает запястье из нежных рук мужчины, пытающегося её приобнять, и с силой толкает его в грудь, совершая при этом опасные взмахи руками. Бизнесмен сокрушённо качает головой, видимо пытаясь как-то донести до блондинки важность своего отъезда, но она ничего не хочет слушать, тут же закрыв уши ладонями.
— Ой-ой-ой. Похоже, шампанское им не понадобится.
Галка картинно прикрывает рот ладонью, сокрушённо качая головой. Я же молчаливо продолжаю наблюдать за разворачивающимся скандалом, и машинально сую бархатную коробочку в карман, совсем позабыв вернуть кольцо на место.
— И не звони мне больше, Антон!
Блондинка хватает с вешалки длинное манто, кидает его на пол, прямо под ноги спутнику.
— Вот, забирай свои подарки!
И, стуча каблучками по кафельному полу, в одном платье выбегает за двери ресторана. Я смотрю вслед стройной девушке и покрываюсь мурашками — на улице не лето, стоит февраль. И, хоть синоптики с экранов телевизоров постоянно твердят про глобальное потепление, жарой пока на улице не пахнет.
Представляя, как обнажённые плечи и шея красотки покрываются мурашками, я сама ёжусь и отвожу плечи назад. Бррр, неприятные ощущения. Но, Юлия быстро передвигая ногами на высоченных шпильках, стремительно удаляется от ресторана.
Ну вот, а Галка думала, что она на машине.
Бизнесмен так же как и я, просто наблюдает за бегством несостоявшейся невесты, видимо, не ожидая подобного развития событий. Он растерянно смотрит ей вслед через панорамное окно, а затем, схватив с вешалки свой тёмный пуховик, перешагнув через одиноко лежащую шубку, бежит вслед за невестой.
— Ой, а как же я?
Растерянно смотрю на кольцо, по-прежнему красующееся на моём пальчике, магически поблёскивая ровными гранями, и выдыхаю. Я никогда не присваивала себе ничего чужого, а тем более мне не нужно чьё-то обручальное кольцо!
— Галка, прикрой меня, и обслужи столик у окна, я сейчас догоню этого бизнесмена, и отдам ему его драгоценность.
— И шубку не забудь! А то её тут на сувениры растащат!
Напарница охотно кивает, тут же опрокидывая в себя один из бокалов шампанского, оплаченного мужчиной. Я с укоризной смотрю на неё, цокая языком, но вслух ничего не говорю — алкоголь уже не вернуть, а бизнесмен, похоже, действительно его уже оплатил.
— Ну, им-то оно без надобности, а бутылка уже оплачена. Давай, возвращайся, я и тебе оставлю. Это самое дорогое в баре, не поскупился. А она вон как с ним. Эх, и почему нам, обычным смертным, не везёт на таких мужчин?
Махнув рукой на Галку, я пытаюсь снять кольцо с пальца, но отчего-то не выходит. Видно, от нервного напряжения палец распух. Ладно, оставлю его пока в покое — главное, догнать мужчину, а там, глядишь, и отёк спадёт.
Сквозь панорамное окно я вижу, как красавчик быстро удаляется в сторону жилого дома и понимаю, что мне придётся припустить бегом, чтобы его догнать.
Медлить нельзя.
Поднимаю с пола дорогущее меховое манто, брошенное блондинкой, ощущаю исходящий от него тонкий запах дорогих духов, и, чихнув пару раз, выбегаю из ресторана. Вижу, как бизнесмен скрывается в арке рядом стоящего дома, и, подхватив шубку поудобнее, припускаю за ним.
Как жаль, что на мне совсем не зимняя обувь — в ресторане я хожу в классических туфлях на устойчивом каблучке, и сейчас, мои ноги просто утопают в жидком вязком снегу, замерзая с каждым шагом всё сильнее и сильнее. А ещё я совсем позабыла про верхнюю одежду, надеясь догнать мужчину где-то неподалёку.
Но, мне не до пустяков. Да и погода в Питере, надо сказать, сейчас самая что ни на есть мерзкая. Несмотря на февраль, градусник завис на небольшой плюсовой отметке, примерно два-три градуса выше ноля. И весь снег, который успел выпасть за последнее время, прямо на глазах превращается в грязную мутную жижу.
Главное — не шлёпнуться в снежную грязную лужу прямо тут, посреди брусчатого тротуара с дорогущим манто в руках, принадлежащим блондинке. Мне навстречу попадаются прохожие, которые в некотором изумлении провожают глазами бегущую официантку с шикарной шубой подмышкой.
Наверное, думают — не украла ли я манто у клиентов ресторана.
Я, во что бы то ни стало, хочу догнать красавчика и всучить ему дорогие вещи. Можно, конечно, было бы оставить их в подсобке до возвращения мужчины, но я боюсь, что не весь персонал нашего ресторана такой же честный, как и я. А доступа к сейфу простые работники не имеют.
Забегаю в арку, и останавливаюсь, как вкопанная, яростно дыша. Несколько отморозков, вооружённых битами и ещё какими-то металлическими трубами, окружили бизнесмена, и, видимо, пытаются его ограбить.
Мужчина же совершенно спокойно стоит, окружённый мерзавцами и не предпринимает никаких попыток к бегству, аккуратно снимая наручные часы, красиво поблёскивающие в вечернем сумраке.
Чёрт, я должна что-то сделать.
— Помогите! Убивают!
Громкий крик, полный отчаяния, вырывается из моего горла, и я поднимаю руки вверх, пытаясь привлечь к себе внимание прохожих, спокойно идущих по улице. Отчего-то я совсем не чувствую страха — видимо, мороз сковал мой мозг, иначе, как объяснить моё бесстрашие перед толпой хулиганов?
— Бежим!
Мерзавцы паникуют, и в ярости оборачиваются на меня. Я вижу перекошенное от злобы лицо одного из бандитов, и закусываю губу. Это очень страшное, жуткое лицо настоящего уголовника. Один из нападающих выхватывает из рук бизнесмена портмоне, а второй, стоящий сзади, с ожесточением бьёт красавчика по голове обрезом трубы.
Глухой удар раскатывается эхом по замкнутому пространству, и Антон, как подкошенный, падает на землю.
2
Вижу, как красавчик падает на холодную, припорошенную тонким слоем грязного снега землю, после удара по голове, и начинаю глотать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба — звук не выходит из горла, и меня начинает потряхивать от нервного возбуждения.
Куда подевалось моё бесстрашие? Видно, увидев, как отморозки расправились с Антоном, сработал мой инстинкт самосохранения, приказавший моему рту заткнуться.
Наконец, меня всё же прорывает, как плотину, и я взвизгиваю от страха, как побитая собака, отчаянно наблюдая, как действуют мерзавцы.
Тем временем, бандиты, удовлетворённые моим немым присутствием, подхватывают что-то ещё, лежащее на земле, и, перепрыгнув через безжизненно лежащее на земле тело, с топотом убегают в противоположную от меня сторону.
Всё произошедшее занимает всего несколько секунд, но мне кажется, что это всё длится целую вечность, как сосуд, наполненный бесконечной жидкостью. Может быть, потом я и смогу воспроизвести всё, что случилось в арке, но сейчас мой мозг всё воспринимает как-то странно — отдельными кусочками, как в фотоплёнке. Я стою, как вкопанная, не предпринимая никаких попыток помочь, или защитить мужчину.
А могла ли я что-то сделать?
Возможно, не будь я такой мямлей, то смогла бы. Например, будь у меня вспыльчивый характер любимой блондинки бизнесмена, я бы сейчас, наверное, ринулась на защиту любимому мужчине, царапалась когтями, как разъярённая кошка и кусала бы зубами, как злая цепная собака.
Но я — не она. У меня нет этой бездумной вспыльчивости. Ведь я прекрасно понимаю, что бандитам не составит никакого труда вырубить и меня тоже ударом трубы по голове, а возможно им придёт что-то более изощрённое на ум. И от осознания этого включается мой инстинкт самосохранения.
Арка пустеет, оставляя меня один на один с тем красавчиком — бизнесменом, лежащим сейчас на холодной земле. По моему телу прокатывает волна озноба, проникающая до самых костей, и я, наконец, могу сделать короткий вдох. Облачко пара мгновенно вырывается из моего рта, свидетельствуя, что на улице всё же похолодало.
Ах, синоптики снова не угадали с прогнозом погоды, распространяя везде информацию про глобальное потепление, активно путешествующее по планете.
— Это не просто ожидание, это — очень важная для меня командировка. Для моего бизнеса.
