как повторял, когда над ее глупостями смеялся.
Ирина.
- Илья, - протягиваю руку.
Ирина медлит. Смотрит на мои пальцы так, словно я ей змею ядовитую подержать предлагаю или паука. А у меня самого взгляд плавает, по ее затянутой в брючный костюм фигуре, по бескровному лицу и поджатым губам, хочется шагнуть к ней вплотную, за шею схватить и трясти, и трясти, пока не успокоюсь, пока мне не станет легче.
- Очень приятно, - спустя километры времени, она тянет руку в ответ.
Она делает вид, что мы не знакомы.
Не призналась мужу. Как я и думал.
Улыбаюсь.
Она только что подписала себе приговор.
На ее пальце золотом блестит ободок обручального кольца. Сжимаю ее руку, сильнее чем надо, и она морщится, дергается, вырывается.
Больно ей.
Мне тоже.
- Давайте, садитесь скорее, - торопит всех Олеся, моя невеста. - Никита, что там у тебя такое, - ахает. - Подарок?
- Подарок, - подтверждает Никита и ставит коробку на стол. Двигает стул для жены. - Присаживайся, милая.
Ира с каменным лицом падает на стул. Именно падает, словно ноги не гнулись, и ее под колени пнули, рушится.
Сажусь.
- Мы уже сделали заказ, вы опаздывали, - перекладываю черную папку с меню ближе к Ире.
- Жена задерживалась, - Никита открывает меню. - Сегодня пьем вино? - поворачивается к Ире.
Советуется.
Она кивает. И смотрит на меня. Глаза блестящие, словно ягоды, черная смородина, так я ей говорил, и она смеялась, и морщила нос.
Больше сравнения с ягодами в голову не приходят. Черные неживые пуговицы, пластмасса, там внутри ничего нет, пустота там, так всегда бывает, когда смотришь на человека, которого близким считал.
Красивая сексуальная бессовестная тварь.
- В ЗАГСе, оказывается, такие очереди, - хохочет Олеся и наматывает на вилку спагетти. - Всем вдруг резко понадобилось жениться, да, Илья?
- Все торопятся создать семью, - поддакиваю и беру вилку. - Вы, вроде как, тоже поспешили? - смотрю на Никиту. - Месяц женаты, а знакомы сколько?
- Знакомы полгода, - жмет плечами Никита и жестом подзывает официанта. - Нормальный срок, успели друг к другу присмотреться, притереться, даже пожить вместе.
Сжимаю челюсть, мне все это прекрасно известно, и какого числа им штампы в паспорта шлепнули, и в каком ресторане они ужинали, я даже пошлый торт с фигурками жениха и невесты видел.
- Да? Через сколько дней после знакомства ты переехала к будущему мужу, Ирина? - спрашиваю мимоходом, бросаю быстрый взгляд на нее.
- Я уже и не помню, - она берет графин и плещет воду в стакан, ее руки дрожат, все льется на скатерть. - Любовь в подсчетах не нуждается, Илья, встретились, поняли, что созданы друг для друга. И все. Ты не согласен?
- Согласен. Значит, Никита твой первый мужчина? - щурюсь.
- Илья, давай тормози, - Никита отрывается от перечисления заказа, удивленный моей бестактностью внимательно смотрит на меня. - Мы взрослые люди. Все всё понимают, и к прошлому ревновать глупо. Это жизнь, а не сериал.
- А иногда хотелось бы, как в сериале, чтобы один раз и навека, да, Ирусик? - смеется Олеся и отпивает вина. - Мы, женщины, бывает нуждаемся в сказке.
- Добровольно обманываться? - тоже беру бокал. - Надежда на счастливый конец в реальности счастливее не делала никого. Это утопия. Разочарование, боль, смерть.
- Очень радужные планы на будущее, Илья, - Никита хмыкает. Двигается ближе, берет руку Иры, безвольно лежащую на столе и сплетает пальцы. - Мы с Иришей свято верим - умрем в один день.
Ириша - от этого обращения, от их сцепленных рук меня перекашивает всего, словно мне кости переломали и заново собрали, как попало, не заботясь, в состоянии ли я дальше жить.
Под столом сжимаю колено Олеси.
Моя невеста вздрагивает, ловит мой взгляд, и глаза ее расширяются, знаю, я в последнее время с катушек слетаю, веду себя грубо, несдержанно, я просто беру, что хочу и отключаюсь, а она это считает страстью.
- А вы, - Ира запрокидывает голову, молча наблюдает, как официант спешно расставляет перед ними блюда. - Вы давно знакомы? - она кивает Олесе и поворачивается ко мне.
- Месяц.
- И уже в ЗАГС?
- А что тебя удивляет? - вилкой тычу в грибы. - Встретились, поняли, что созданы друг для друга, - повторяю ее слова. - У тебя ведь точно так же было. С Никитой.
- Не через месяц же.
- А есть разница? Любовь, вроде как, в подсчетах не нуждается?
Сверлим друг друга взглядами.
- Илья, передай мне соль, - вклинивается Олеся.
Ее голос трезвит, еще чуть-чуть, и я бы тарелку с лапшой этой невозмутимой суке на голову опрокинул. Ириша.
- Повар здесь хороший, конечно, - светски продолжает моя невеста, - но немного пресно, как по мне. Изюминки нет в блюде.
- Леся, это не кекс, а паста, - журчит Никита. - Потерпи до десерта и будет тебе изюм.
Пью вино, смотрю на Иру. Ее рука в руке мужа, как когда-то в моей, покоится на столе. В ее ответном взгляде вызов горит, она элементарной неловкости не питает, что вот я сижу рядом, знаю, что он каждую ночь ее трахает во всех позах, и она продолжает, показательно касаться его.
Дзинь - это лопается стекло, в моих пальцах ломается тонкая ножка фужера.
- Господи, Илья, - это в волнении выкрикивает Олеся и привстает на стуле. На пальцах алеет кровь, Олеся хватается за виски. - Боже...не переношу...когда такое.
- Все в порядке, посуда некачественная, - набрасываю на руку салфетку и встаю. Подзываю официанта. - Ужинайте, я сейчас.
Иду по залу и зло улыбаюсь.
Она не сказала мужу, что мы знакомы,притворяется, что видит меня впервые, она струсила, не призналась, что полгода назад собиралась замуж за меня, и подо мной, а не под ним извивалась и кричала.
Она не сказала.
А я скажу.
Сразу после того, как трахну ее снова.
Три года назад, июнь
ИРА
Вот здесь, на набережной, так же ночью, мы с ним пускали красные воздушные шарики в форме сердец, и было это буквально на прошлой неделе, на день города, сначала я привязала веревочку к запястью, боялась отпустить сердце в небо, но тогда он тихо засмеялся мне в волосы, губами прижался к затылку и сказал:
-
