Потом быстро вернула маску на место и, дождавшись утвердительного кивка, позволившего мне продолжить путь, направилась внутрь.
Первый рубеж пройден.
3
Хотелось верить, у меня было в запасе хоть сколько-то времени, прежде чем хозяевам дома станет известно, кто почтил их своим присутствием этим вечером.
Но, кажется, я забыла захватить с собой удачу, опрометчиво оставив ее за порогом. Посему моим планам оказалось не суждено сбыться.
Оставив шубу в гардеробной, мне почти удалось беспрепятственно миновать холл, когда у самых дверей в центральный зал кто-то резко схватил меня за руку и дернул вправо, увлекая в один из находившихся здесь небольших кабинетов – гостиных, изначально предназначенных для не слишком желанных или плохо знакомых гостей, которых жители дома не спешили впускать в свою жизнь и уж тем более посвящать в дела семейные.
Я и пискнуть не успела, как очутилась в темной комнате, освещенной лишь слабым светом уличных садовых фонарей. А уже в следующее мгновение оказалась зажата между стеной и мужчиной, плотно припечатавшим меня к ней. Мысль о том, чтобы позвать на помощь, похититель тоже предусмотрел, почти сразу закрыв мне рот, стоило только набрать в легкие побольше воздуха.
Незнакомец? Нет! Он никогда им не был. И наглый, властный поцелуй не оставил и капли сомнения в том, кто мне его сейчас дарил.
– Проклятье! Ники, какого черта ты здесь забыла? Жить надоело?
– И тебе привет, Дим. А теперь пусти, – потребовала, прежде чем попытаться оттолкнуть от себя наглеца.
Но мне вполне ожидаемо это не удалось.
– Сначала ответь на вопрос, – лишь чуть увеличив между нами расстояние, но объятий так и не разжав, отозвался тот.
– Слушай, почему бы тебе просто не оставить меня в покое? – спросила, не бросая попыток вырваться из железной хватки.
Бесполезно! Зная этого человека, я могла почти со стопроцентной уверенностью сказать: он не отстанет, пока не получит того, чего хочет.
– Потому что ты моя жена.
– Бывшая.
– Официальной процедуры развода не было. Так что пока настоящая.
– Это временно. А теперь уйди с дороги! И если тебе хоть немного не наплевать на меня, не мешай делать то, зачем я сюда приехала.
– И зачем же?
– Будто ты не знаешь, – пробурчала, устав бороться с этой даже на миллиметр не сдвинувшейся грудой мышц, и раздраженно ударила по ней кулаком.
М-да. Как будто это как-то могло мне помочь. Все мои действия оставались где-то на уровне щекотки для того, против кого были направленны. Кроме разве что последнего варианта. Но о нем я, видимо, слишком громко подумала. А потому была сразу развернута на сто восемьдесят и крепко прижата спиной к мужской груди. Все! Удару коленкой тоже не быть. Это фиаско.
Громкий холодящий кожу вдох через нос, что уткнулся мне в плечо, потом быстрый поцелуй туда же и тихий настойчивый шепот у самого уха:
– Уходи отсюда. Немедленно. Встретимся завтра утром у твоего любимого кафе. Там все и обсудим.
4
– Нет.
– Ники, для тебя здесь слишком опасно.
– Это ты сделал?
– Что именно?
– Мои родители. Ты как-то причастен к их смерти?
Ой, а вот теперь мужчина, кажется, не на шутку разозлился. Поняла это по тому, с какой скоростью оказалась снова развернута к нему лицом, в то время как его руки, до этого просто не дающие мне отстраниться, крепко, почти болезненно сжали плечи. Но все это показалось сущей ерундой, стоило только взглянуть Диме в глаза. Те горели таким праведным гневом, что мне мгновенно сделалось страшно.
– Нет! И тебе об этом прекрасно известно. Я бы никогда не причинил им вреда. Как и тебе. Даже несмотря на то, что ты устроила.
– И поэтому снова делаешь мне больно? – осведомилась с упреком, кивнув на побелевшие в костяшках от напряжения мужские руки на моих плечах.
– Прости, – произнес Дима, кажется, только-только поняв, что едва не наградил меня двумя огромными синяками размером со свои медвежьи ладони, которые сразу же поспешил убрать.
И тут до него с опозданием дошло.
– Снова?
– Наша первая брачная и, слава богу, последняя ночь. Или уже забыл? – напомнила, тут же поспешно сделав несколько шагов прочь от собеседника, и зябко поежилась.
Чтобы скрыть это, обняла себя за плечи и принялась активно растирать пострадавшие места. Странная реакция на мужчину, к которому я испытывала крайне противоречивые чувства. А все потому, что ненавидела и любила его одновременно. Как ни старалась активно взращивать в себе первое, чтобы когда-нибудь оно вытеснило из моего сердца второе, ничего так и не получилось. Отсюда мнимое ощущение холода, которое имело, скорее, психологический характер, нежели физический.
– Я был пьян.
– И это, по-твоему, оправдание?
– Нет! – раздалось как-то уж слишком резко и громко в ответ, отчего я в очередной раз испуганно вздрогнула.
Поняв, что снова перегнул папку, Дима громко выдохнул и продолжил уже тише и спокойнее:
– Моим действиям той ночью нет ни оправдания, ни прощения.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – отозвалась, подняв с пола маску, которую по неосторожности уронила еще до того, как очутилась в ловушке между стеной и похитителем.
Впрочем, именно это его и спасло. Не знаю, хватило бы у меня духу использовать против мужа то средство самообороны, что я принесла с собой на бал, или нет, но Дима имел все шансы разжиться парой-тройкой крайне неприятных и уж точно лишних дырок в теле. Кажется, он только что сам это понял, стоило мне, отделив главный атрибут сегодняшней новогодней маскарадной ночи от палочки, разделить последнюю на две шпильки. Наскоро заколов ими небрежно собранные в пучок на затылке волосы, вытащила из внутреннего секретного кармана маски небольшую резинку и тоже надела ее на лицо.
– Как и твоему побегу, – наблюдая за моими манипуляциями, напомнил собеседник.
– Что бы там ни было, это все уже в прошлом.
– Нет, – прилетело мне в спину, прежде чем я, выходя из кабинета, успела прикрыть за собой дверь.
Вот упрямец! Ничему этот мужчина не учится. Как был идущим напролом толстолобым бараном, так им и остался. Ладно, хватит отвлекаться. Мне давно нужно было быть в первом месте встречи с Томасом. Он уже, наверное, волноваться начал, куда я запропастилась. Вот черт! Мало того, что оказалась разоблачена раньше времени кем не надо, так сейчас еще и от друга за это влетит.
5
– Тебя нигде не было. Все хорошо? – раздалось обеспокоенно с другой стороны колонны, у которой я остановилась с уже почти опустевшим к этому времени бокалом пунша.
– Да, – отозвалась, чуть склонив голову, чтобы не было видно, что я с кем-то разговариваю. – Просто встретила кое-кого.
– Это тот, о ком я думаю?
– Да.
– Рано.
– Знаю. Но он первый меня заметил.
– Я поговорю с ним.
– Не нужно. Мы уже все выяснили.
– Правда? В таком случае, почему он идет сюда?
– Черт! – тихо выругалась, стоило встретить полный решимости взгляд мужа, и правда направлявшегося прямиком ко мне.
– Уходи, – раздалось холодно из-за колонны. – Дальше я сам справлюсь.
– Куда? – прошептала, не имея ни малейшего понятия, какое направление выбрать.
– В женскую комнату. Туда он за тобой не пойдет.
Отвечать не стала. Не теряя больше ни секунды драгоценного времени, избавилась от бокала, оставив его на ближайшем столике, и метнулась в противоположную от Димы сторону. Дальше Том сам разберется. Хотелось верить, мужчины договорятся. Мне же так и так нужно было в туалет уже хотя бы затем, чтобы заняться волосами и сотворить на голове нечто поприличнее собранного в гульку пучка волос.
На удивление, со своей главной задачей я справилась довольно быстро. А все многолетний опыт плетения всевозможных косичек у сестер. Кстати, о них. Не успела вернуть на место кандзаси и отвернуться от зеркала, чтобы покинуть женскую комнату, как выяснилось, что была в ней уже не одна.
О, боже! Виктория. Как же не вовремя! Только бы не узнала! С каждым мгновением все больше завладевающая мной паника, стоило встретиться со средней сестрой, заставила быстро отвести от нее взгляд и прибавить в шаге.
