– Не могу. Я один из хозяев этого дома. И моя прямая обязанность заботиться о его гостях.
– Тогда лучше отправляйся к моей сестре. Уверена, она будет просто в восторге от такого внимания.
Ответа вполне ожидаемо не последовало. Как и ухода нежеланного собеседника. Только тяжелый вздох. А потом я вдруг ощутила мужскую ладонь у себя на затылке. От того, как она, касаясь меня лишь парой пальцев, провела тонкую линию вниз по позвоночнику, вновь невольно вздрогнула. Только уже от щекотки. Мурашки мгновенно покрыли плечи. Хорошо, их скрывал плед, отчего виновник моего теперешнего состояния ничего не заметил.
Но Дима и не думал останавливаться на достигнутом. Не встретив сопротивления, он перешел к куда более смелым действиям. Обнял, развернул к себе лицом и, поняв, что я по-прежнему избегала встречаться с ним взглядом, прижал крепче к себе.
– Почему ты сбежала?
8
– А то ты не знаешь!
– Знаю. Но хочу услышать это от тебя.
– Я не намерена говорить об очевидных для нас обоих вещах.
– Неужто я был так плох?
– Ты всегда свято верил, что весь мир принадлежит исключительно тебе одному. И продолжаешь глубоко заблуждаться на сей счет.
– Даже если с некоторых пор для меня он заключен лишь в одной женщине?
– Тем более, – выдала, прежде чем понять: в данном случае самым благоразумным было промолчать.
Еще и никакой достойной колкости, которой можно было бы на это ответить, не нашлось. Зато был приготовлен вполне логичный вопрос, который я задала сразу после того, как мне все же дали отстраниться.
– Как тебе моя сестра? Уверена, она оказалась в разы сговорчивее меня, – полюбопытствовала как бы между прочим, снова повернувшись к окну и продолжая наблюдать за стремительно усиливавшимся снегопадом.
– Виктория и правда пару раз пробиралась тайком в мою спальню. Но каждый раз получала один и тот же ответ.
– Какой? – спросила, так и не сумев совладать с любопытством.
– Нет.
Мне было лестно это слышать. Муж не безнадежен. Но вот… Не успела я додумать следующую мысль, как Дима уже озвучил ее.
– Я не стану врать, что все это время оставался верен тебе. Но зная ваши с сестрой отношения и на почве чего они такими стали, никогда и ни при каких обстоятельствах не стал бы спать с ней.
– И на том спасибо.
Я уже было подумала, что наш разговор исчерпал себя и сейчас меня наконец оставят в покое. Но, похоже, Брогов не собирался так легко сдаваться. Его следующее умозаключение в очередной раз оглушило меня своей наглостью.
– Как погляжу, у вас с Томасом тоже ничего не вышло.
– С чего ты так решил?
– Он сам мне в этом признался.
– Правда? Что еще он тебе сказал?
– Чтобы не напирал так и дал тебе время попривыкнуть.
– К чему?
– Логичнее будет спросить – к кому, – снова приблизившись и обняв, поправил собеседник, прежде чем ласково поцеловать в висок.
– Но ты, смотрю, его совету так и не внял, – констатировала.
На это замечание муж уже никак не отреагировал. Потому что не посчитал нужным, или же его что-то отвлекло. Поняла, когда услышала:
– Вот и мой отец знает, что ты здесь.
– Идет сюда? – осведомилась, быстро выкинув из головы все лишние мысли.
– Да.
– В таком случае, лучше отпусти, – потребовала, моментально приосанившись и скинув с плеч плед.
Отдав его Диме, резко развернулась и принялась дожидаться, когда к нам присоединится Брогов-старший.
9
– Вероника! Вот это сюрприз. Признаться, когда мне сообщили, что ты здесь, я ушам своим не поверил. И вот теперь не уверен, что зрение меня тоже не подводит.
– Это действительно я, – отозвалась коротко и, сложив руки в замок перед собой, принялась ждать, когда вся эта напускная вежливость закончится и начнется настоящий разговор «по душам».
– Что ж, в таком случае, с возвращением в семью, девочка!
Мне бы, конечно, не помешало ответить что-то вроде «Спасибо» или «Премного благодарна, что приняли назад», но я не стала. В противном случае все это еще бы не скоро закончилось. Да и чести для тех, кто, возможно, повинен в смерти родителей, слишком много. Поэтому лишь вопросительно приподняла одну бровь и, поджав губы, промолчала. По тому, как сразу посуровел взгляд собеседника, стало ясно: цирк закончился. Наконец-то!
– В мой кабинет! – голосом, не терпящим возражений, громко скомандовал глава семьи. – Все! И друга своего английского прихвати. Да, я осведомлен, что он тоже здесь. С тобой!
Последняя фраза была подобна пощечине. Еще пару лет назад мне бы сделалось до чертиков страшно после такого. Все потому, что когда-то я действительно боялась этого сурового мужчину. Но не сейчас. Особенно когда он и вся его развеселая семейка находились у меня под подозрением. Больше я была не намерена показывать хоть кому-то свои слабости. Не имела права. Теперь я глава семьи. Слишком большая ответственность, которой больше была не намеренна пренебрегать. Тем более что уже один раз подставила родных своим побегом. Потом, правда, когда мама с папой узнали, почему я это сделала и что у меня все хорошо, то даже поддержали в этой безумной выходке, сказав: понимают и, если так я стану счастливее, то отпускают. Они нашли в себе силы. Несмотря ни на что. Теперь моя очередь. Посему только логика и холодный расчет. Никаких чувств!
Вот в чем я продолжала убеждать себя всю дорогу до кабинета главы семьи, частью которой когда-то не совсем по своей воле стала.
Не так я представляла свой брак с Димой. Не должен мужчина жениться на женщине по указке. Даже если она изначально ему небезразлична, в то время как сама втайне уже давно не видела никого, кроме него одного. Он заслуживал право выбора, которого его лишили, поставив перед фактом. Точнее, договором.
Нам элементарно не дали развить наши едва начавшиеся отношения до того уровня, когда можно было начать думать о свадьбе. Ее сразу же организовали. Но я нашла способ вернуть мужчине свободу. Пусть это было импульсивно, неправильно, нелогично. Но так у нас обоих хотя бы появился шанс продолжать жить как нам того хотелось.
Да, мы оказались связаны договором, который, по сути, спас наш семейный бизнес от разорения. Но в документе отсутствовал один пункт. Видимо, из-за того, что это обстоятельство считалось само собой разумеющимся, юрист не посчитал нужным его упомянуть. Ошибка профессионала, уверена, уже успевшего сильно пожалеть о ней, и лазейка для нас с Димой. В брачном контракте и слова не было о том, что супруги обязаны жить вместе. Тогда, будучи еще жертвой обстоятельств, я ухватилась за эту возможность, как за спасательный круг, и сбежала от всего, что считала неправильным, несправедливым, подлым. Сейчас, имея тыл в лице Томаса и, хотелось верить, что Димы тоже, вернулась и собиралась общаться с главными виновниками своего побега на равных.
Зайдя в кабинет одной из первых, принялась внимательно наблюдать, как все остальные участники будущего разговора начали разбредаться кто куда. Сестры в компании Константина устроились на диване по обе стороны от него. Галина, жена хозяина дома, присела на подоконник единственного здесь окна и, наградив меня презрительным взглядом, тут же закурила. Дима, сложив руки на груди, предпочел подпереть стену слева от входа. Томас, зашедший последним, закрыл за собой дверь, да так у нее и остался. Продолжая стоять в самом центре комнаты, вопросительно взглянула на опершегося на стол уже немолодого мужчину в дорогом костюме. Интересно, что за разговор он для нас всех приготовил?
Игорь Юрьевич, несмотря на то, каким состоянием владел, никогда не спешил показывать хоть кому-то свое истинное лицо и потому усиленно изображал из себя домашнего, упитанного, всем довольного кота. В дополнение к этому образу шли чуть уставший, даже сонный взгляд и ленивая, ничего не выражающая улыбка. Маска, за которой скрывался настоящий монстр. И если на горизонте появлялась хоть малейшая опасность или угроза его бизнесу или семье (особенно семье!), этот зверь просыпался, маскировка трещала по швам, а глава семьи, не стесняясь в выражениях, показывал «зубы и когти». Еще «рычал» так, что все желание перечить ему мгновенно отпадало.
