ни в ванной, ни на кухне Марата нет.
Есть ещё несколько комнат, но я иду в нашу спальню. Если он выбил выходной или несколько свободных часов, то скорее всего лёг бы отсыпаться, потому что больше четырех часов сна ему никогда не доступны.
Он точно в спальне! Я слышу его голос, но не могу понять, что говорит, уже хватаюсь за ручку и раскрываю дверь, готовая прыгать и верещать от счастья с радостной новостью!
Но эта готовность тут же разбивается об леденящее душу зрелище.
Рубашка, галстук и брюки моего мужа лежат на полу. А женские, ярко красные, кружевные трусики висят прямо на спинке кровати. Не мои трусики.
Полностью голая, молоденькая блондинка сидит на полу, прямо на остальных своих вещах, между крепких, разведённых ног Марата и, судя по жесту рукой, стирает с губ… я даже не хочу знать что.
Она подрагивает от нетерпения, это видно прямо отсюда, её взмокшая кожа покрыта крупными мурашками. Её руки с длинными, нарощенными когтями впиваются в бёдра моего мужа, словно она молча выпрашивает, как собака, лакомство, и почти задницей виляет, как хвостом.
А он смотрит на неё, не отталкивает и его… он… у него стоит. Чужое тело быстро закрывает обзор, но я заметила.
Мои пальцы разжимаются, я отпускаю ручку двери и она бьётся об стенку.
Девчонка вздрагивает и оборачивается. Муж поднимает взгляд с неё на меня.
— Лера?
Две пары глаз таращатся на меня.
Испуганные, голубые и ярко подкрашенные глазки молоденькой девицы и тёмные, растерянные глаза моего мужа.
Он. Мой муж…
Тот, в кого я втрескалась при первом же нашем знакомстве ещё в школе, тот, с кем я живу уже больше шести лет вместе.
Сейчас в нашей квартире, которую мы выбирали вместе, сидит на нашей кровати, которую мы так же выбирали вместе, голый и с какой-то потаскухой между ног.
— Что ты… кто… это? — я не могу найти слов. В нашей спальне, где до этого было столько ночей любви. И страстной, и нежной. Невероятной.
Сейчас я вижу это.
В горле скапливается невозможно тяжёлый ком, такой, что и шанса проглотить его нет, а ноги деревенеют.
Я просто стою в дверях спальни и смотрю на парочку в ответ, пока моё сердце трещит по швам.
— Лер, это… — Марата перебивает блондинистое недоразумение возле его ног.
— …Милый? Это твоя сестра? — девчонка глупо хлопает большими глазами и дует красные, надутые как у рыбищи, губы.
А во мне затухает счастье, которое словно цветочный бутон, распустилось во мне от новости о беременности, но теперь запах развеивается, лепестки опадают и разлетаются по ветру.
— Закрой пасть, Анжела! Лер, послушай меня. — Марат рявкает на девушку и отталкивает её руки от себя, вскакивает с кровати, почти запинается об эту Анжелу, но всё равно делает шаг ко мне. Голый, лишь хватая с угла кровати белый халат и натягивая его на ходу.
Раньше бы такое зрелище заставило прикрыть глаза и прикусить губу, вместе с чем горячий импульс возбуждения прошёлся бы по всему телу, сконцентрировавшись внизу живота, позволяя мужу делать со мной всё, что он хочет.
Но сейчас я не чувствую этого, лишь боль и отвращение, всё больше подступающее к самому горлу так, что кажется, словно меня сейчас же вырвет от одного вида моего мужа и его потаскухи прямо у ног.
Он так был занят всё это время, как начал поздно приходить? Вот так?!
— Так вот что ты делаешь, когда задерживаешься?!
Рявкаю этот вопрос в его лицо, но не хочу знать ответ. Моё сердце вновь и вновь протыкает острым лезвием. Оно истекает кровью, обливается ей, пропитывая самую душу, до последней частички.
— Не трогай меня! — кричу я и делаю шаг назад, несмотря на то, какие мои ноги деревянные, просто не сгибаемые. Но позволить себя коснуться, после того, как он драл эту… прямо в рот… я не могу!
— Успокойся. Это просто…
— Марат! Что происходит?! Давай просто уйдём в отель! — Анжела громко хнычет, как дурочка, и дёргает моего мужа за руку, прижимаясь к ней своим огромным силиконовым выменем, как у коровы, и не пускает дальше. А я пользуюсь моментом.
Резко разворачиваюсь и срываюсь с места. Почти падаю, меня тошнит, а сердце бешенно бьётся, с каждым ударом, от ран разлетаясь на острые куски по всей груди.
Я не хочу на это смотреть, не хочу ничего слушать. Я хочу уйти. Провалиться под землю, в беспроглядную тьму и утонуть в ней, лишь бы не было так паршиво.
Каждый осколок моего сердца впивается в органы рядом, я задыхаюсь, чувствую натуральную боль. Щёки жжёт от слёз. Их просто прожигает, как настоящей кислотой. Но я даже не пытаюсь стереть влагу с кожи.
Тороплюсь, всовываю ноги в свои кроссовки одним махом и только сейчас замечаю, что в сторонке от обуви Марата стоят красные шпильки. Не мои. Я такие давно не ношу. И как я могла их не заметить?
Он привёл любовницу в наше семейное гнёздышко.
Всё это время наша любовь была просто ложью?
Каждое пробуждение я видела сообщения со словами любви, и когда ложилась, Марат заранее писал мне, что любит, желал сладких снов, ещё на работе.
На самом деле в этот момент он натягивал эту куклу, а не работал?
— Лера, стой!
Всё моё тело прошибает током от этого громкого рёва. Не хочет меня отпускать? Несмотря на то, что Марат не постеснялся и привёл на нашу территорию другую. Занялся с ней сексом в нашей спальне. Прямо на нашей кровати.
Я дёргаюсь вперёд, распахивая дверь. Вылетаю из квартиры, которая мне больше не кажется родной и бегу к лифту.
Истерично жму на кнопку, створки лифта открываются и за секунду я оказываюсь внутри.
Наши взгляды с Маратом встречаются.
Когда мы только начали наши отношения, всегда говорил, что мои глаза напоминают молочный шоколад. Такой нежный, очень сладкий на вкус. А его напоминают чёрный, горький кофе. И что такой кофе с кусочком шоколада утром как раз самое идеальное сочетание для того, чтобы сразу проснуться и творить успех.
Какие-то ванильные глупости, которые тогда покорили сердце мелкой дурочки, как я. Ради вот этого?
Сейчас я не вижу свои глаза, но чувствую, словно умерла. Сердце перестало биться. А душа потухла.
Мой взгляд больше не нежный, он никакой.
Взгляд Марата тоже другой. Это не бодрящий, горький кофе. В его глазах застыло отчаяние. Но почему?
Он замирает в
