Почти не раздумывая, я приподнялась на носочки и поцеловала его. В благодарность. В знак признательности. Ничего больше.
Почти.
Может я и начала этот поцелуй, но закончил его, однозначно, Финн. Он буквально испил меня, словно стакан вина, и я, разгорячённая и возбуждённая, опустилась на землю. Мы использовали все средства, что были в нашем распоряжении: рот, язык, руки, молнии. Бог знает, до чего бы это дошло, если бы нас не прервала группа молодых людей и пенсионеров, спускающихся к усаженному деревьями берегу реки. Этот берег разделял наш город на две половины — на нищих и карьеристов.
Я была среди карьеристов. Финн был из бедняков. И как бы банально это ни прозвучало, но для меня в ту ночь Финн Данте был всем.
Я не уверена, что когда-либо смогу оправиться после этого поцелуя. После него я стала сомневаться во многом насчёт себя. В том, на что я способна. В том, что меня пугало. Во всём том, что в мгновение ока оказалось незначительным. Словно щёлкнули выключателем.
Словно джин полез обратно в свою лампу.
И это было по-настоящему опасно.
Больше с плохими парнями я не встречалась. Хоть и выбралась из Доджа.
Моя мать чуть не умерла со страху, узнав о запасном плане, включавшем муниципальный колледж, а мне становилось страшно от одной лишь мысли, что я буду и дальше жить со своей любящей, слегка маниакальной, идеально ухоженной матерью... До каких пор? Пока не выйду замуж? Эта мысль меня омрачала. Пока не найду работу? Какая работа здесь, в Додже?
Тогда я вспомнила тот таинственный разговор с нищим Данте у реки. Он единственный, кто когда-либо говорил мне: «Вперёд». Плевать, что тогда он имел в виду, чтобы я приложила свою руку к его штанам. Я решила, что он был прав.
Должен был быть другой путь для девушки, которая умело управляла чужими жизнями и могла улыбаться сквозь ураганы.
Оказалось, что есть. Стоило лишь захотеть усердно работать.
И я захотела.
Я нашла другой город и, вознамерившись стать этим дурацким организатором мероприятий — лучшим в своём роде, я стала им. В целом районе залива Сан-Франциско, а может и во всём мире не было специалиста лучше меня. На какой-то момент я, правда, была лучшим организатором на севере Аламиды и на юге Вальехо, проталкивая себе путь в Пидмонт. Но на этом я не остановилась. Собственно, поэтому сейчас я в арендованной машине застряла в пробке на горном перевале возле озера Тахо. Сидя в блеске своего собственного пота, покрытая слоем строительной пыли, я размышляла о том, как бы мне удержать клиента своей мечты, того самого, который собирался атаковать меня различными схемами. Социальными схемами, денежными схемами. Множеством схем.
Я очень любила схемы.
Никогда не ожидала еще раз столкнуться с Финном Данте. И уж точно не в тот день своей жизни, когда мои нервы были на пределе.
Потому что всё это веяло колдовством, а я не верила в магию.
***
Финн
ЭТО БЫЛО ОБЖИГАЮЩЕ.
Лето здесь проходило словно в Аду, вытягивая двойную порцию пота из ваших пор. Я смотрел на дорогу уже около полумили, и горячая линия из задних габаритов машин была подобна злым красным глазам, видневшимся впереди.
Ремонтные работы. Опять.
Будь я более удачливым, то после пятнадцати-двадцати минут простоя в засухе мне не пришлось бы плестись со скоростью четыре мили в час и постоянно притормаживать, пробираясь по недоасфальтированной дороге, которую не могли доделать с сентября прошлого года.
Или нет.
Я притормозил, остановившись за стоящей впереди машиной. Машины стояли наискосок, медленно и настойчиво пытаясь перестроиться в другую полосу, которая тоже была забита. Машина передо мной определённо принадлежала женщине... во всяком случае за рулём была женщина. Хрупкие руки поднялись вверх над головой; потянувшись, она скрестила их и согнула в локтях. Длинные пряди волною рассыпались по рукам.
Смотрелось отлично.
Но с другой стороны всё не так и отлично, напрасно было оставлять длинные волосы в такую жару распущенными. Свои я всегда стриг покороче на лето. На зиму отращивал их вновь, но в безжалостные летние деньки нужно стараться уловить как можно больше прохлады любым доступным способом.
Но эти волосы... выглядели отлично. В самом деле. И казались мне смутно знакомыми. Последний раз я видел похожие волосы около одиннадцати лет назад.
Сидя позади неё всё это время, я отметил для себя, что меня радует мысль, что она так и оставила их длинными. Так она выглядела горячо.
Она медленно маневрировала машиной в правую полосу и остановила её. Я медленно двинулся вперёд и остановил свой потрёпанный красный пикап как раз рядом с её ухоженной спортивной машиной. Затем заглушил двигатель, как и все. Раздражающая тишина разлилась по округе. Краем глаза я заметил, как она закрутила копну длинных волос в незамысловатый узел на макушке.
Печально.
Звуки тяжёлой музыки разносились от автомобилей вокруг меня. Я закрыл глаза, пытаясь не замечать, как сидушка сидения буквально приклеилась к телу сквозь тонкий хлопок, старался игнорировать палящие лучи полуденного солнца, что сияло сквозь окно машины, излучая на меня своё тепло и отражаясь от приборной панели.
Я слушал звуки музыки и представлял, как эти длинные волосы струились бы сквозь мои пальцы.
Сквозь полуприкрытые веки я заметил, как она подалась вперёд и что-то бормотала себе под нос, словно спорила, смотря в зеркало заднего вида. Глядя на своё отражение в нём, она прищурилась.
После, согнув руки в локтях, она завела их за спину и, приподняв подол рубашки, сняла свой бюстгальтер.
Я улыбнулся.
Потому что сейчас я точно понял, кто она. Всегда заморачивающаяся по пустякам Джейни МакИнни, приводившая в оцепенение почти всех парней, но совсем этого не осознававшая. Милая Джейни МакИнни, настолько загруженная, что всегда практически проносилась мимо меня.
До той ночи у реки, когда она обрушила свои губы на мои и исчезла. А, возможно, я победил, смотря с какой стороны посмотреть на это.
Я улыбнулся и добавил её образ без лифчика к тому прибрежному воспоминанию, которое было уже не фантазией, когда волосы Джейни проносились через мои ладони, а сама она с трепетом прижималась к моей шее.
Глава 2
Джейн
Моим нынешним клиентом были мистер и миссис Питер Джей Сэндлер-Россы.
Обычно я одновременно обслуживала громадное количество клиентов, но если у тебя Сэндлер-Россы, которые нажили своё состояние в Колумбии и потратили его в Калифорнии, а их двадцатилетняя дочь вот-вот станет совершеннолетней и примет в наследство немалую часть родительского состояния, а ты одна организуешь праздник в честь дня рождения, то приходится освобождать место в своём графике. Много места.
И я его освободила. Сейчас я ехала на восток, глубоко в дикую местность Калифорнии — на границу штата Невада. Вообще-то, это не были врата в Ад, но очень похоже. Я знала парочку людей из наших мест, которые осмеливались идти на такой Дальний Запад. Мы называли их беглецами.
Я не относилась к ним. И ни от чего не бежала. Я шла на вызовы судьбы.
И приняла этот вызов, потому что я уже работала на миссис Питер Джей в прошлом, и сейчас Сэндлер-Россы доверяли мне, и я им была нужна. Без меня их праздник был бы дезорганизованным пиршеством. И если это не то, ради чего я была рождена на этой Земле, тогда не знаю, что это.
У миссис Питер Джей Сэндлер-Росс было напудренное лицо и ужасающее знание доходов всех её соседей, а также дочь, которой хотелось праздника в честь своего совершеннолетия, от которой все её друзья будут кусать себе локти. И как только она и мистер Питер Джей безапелляционно отвергнут друзей своей дочери, с которыми она связалась в колледже, и которые часто посещали такие притоны, как таверна «Рыжий кот» и спорт-бар «Томми», тогда её родители пригласят совершенно другой сорт гостей на их праздничное событие в честь своей изумительной и богатой наследницы.
Миссис Питер Джей также имела прочную тенденцию — манию — менять своё решение в последнюю минуту. Менять его в сторону больших, дорогих и неуместных вещей.
