На месяц. Или, возможно, на два.
Непонятное стало ясным — она не скажет, если я не скажу.
С подростковой радостью я протёрла запиской лоб, размазав потёкшие чёрные чернила. Затем разорвала её. Что, если записка будет нужна как доказательство в суде?
Я фыркнула. Как будто я могу позволить себе подать на кого-то в суд.
Я была успешной, такой успешной, что не могла позволить себе разозлить кого-то. Пришлось немало потрудиться, чтобы пробиться в этом бизнесе — тяжёлая работа, специальный ассистент, неустанный контроль и способность выделяться. Модная обувь, дорогая одежда, шикарный автомобиль (даже взятый в аренду) — всё для того, чтобы создать идеальный образ. Притворяйся, пока не добьёшься своего. Успех порождает успех. Людям нравятся победители и куча других банальностей, но всё сводилось к одному — ты не был тем, кем казался. Всё это было лишь притворством.
Так и должно быть. Моя репутация, моя карьера, моя финансовая надежность — всё зависело от хорошего впечатления людей обо мне. А затем поделиться этим впечатлением с другими.
Любая мелочь, сказанная ими, может всё изменить, если они вообще хоть что-то скажут. Даже могут положить конец карьере.
Иногда мне кажется, что я иду вдоль длинного коридора, балансируя с книгой на голове. Обёрнутая взрывчаткой.
Но это скоро изменится. Работа у Сэндлер-Россов запустит меня на радары, направленные на столь избранную аудиторию, что я едва могла перевести дыхание. Не в вульгарно богатую, но весьма обеспеченную, настолько, что сносило крышу. Я буду держаться за эту работу, даже если она убьет меня. Или кто-то другой. Например, мистер Питер Джей.
Я легонько улыбнулась.
Потому что, если я правильно справлюсь с этой работой, то добьюсь своего.
Мгновения я сидела в тишине, потом нахмурилась самой себе в зеркале заднего вида, раздражённая тем, что эта мысль не обнадёжила меня. На самом деле, я почувствовала себя немного... безнадёжно. Холодный осколок пронзил моё тело, как будто...
Как будто я испугалась.
Я наклонилась вперед и положила голову на горячий руль. Просто устала, вот и всё. Завтра я вернусь в седло. Завтра снова нанесу макияж, расправлю плечи и улыбнусь, когда ураганы пронесутся по городу.
А сегодня я могу немного расслабиться. Перестать волноваться.
Снять бюстгальтер.
Взволнованные мурашки защекотали мою кожу, пробираясь сквозь изнуряющую жару арендованного автомобиля. Ни что не поможет из-за бледно-розовой шёлковой блузки, в которой я потела с шести утра. Но бюстгальтер подойдёт.
Пока.
Небольшой бунт, но, тем не менее, именно он.
Я наклонилась и отлепила его от своей кожи — чувствовала его отпечаток на своей мокрой спине — потом стянула его по животу и сняла через рубашку. Затем посмотрела в зеркало и улыбнулась.
Что дальше?
Может быть, я пойду и напьюсь в баре отеля.
Я приподняла бровь себе самой в зеркале. Серьёзно? Я жалкая. Даже нормального бунта придумать не могу.
Я откинулась назад в кресло. Движение, уловимое краем глаза, заставило меня повернуться и посмотреть на низко посаженный, помятый красный грузовик около меня.
Мужчина сидел внутри, свою загорелую руку он забросил на спинку сиденья, глядя на меня из-под тёмных очков. У него были тёмные, короткие волосы, его лицо скрывала вечерняя тень. Тонкая голубая хлопковая футболка обтягивала влажные от пота мышцы его руки.
— Привет. — Сказала я мятежным тоном.
Уголок его губ приподнялся в медленной улыбке.
— Привет.
Дрожь пробрала меня. Эта улыбка, этот голос... Эта дрожь. Это всё мне знакомо.
Финн Данте.
Каковы были шансы? Задала я вопрос самой себе. Нулевыми… ответила я. Это просто невероятно.
Это была магия.
Волна возбуждения возникла в моём животе.
— Так, так, так, неужели это Финн Данте. — Сказала я очень медленно и спокойно.
— Джейни МакИнни. — Промурлыкал он в ответ.
Очередная дрожь пробрала меня. В хорошем смысле. Та же, что пробирала меня, когда его пальцы гладили моё запястье у Эмили на вечеринке, и когда он склонял свою голову ко мне у реки, когда смотрел на меня и видел что-то другое, что всем остальным не удавалось увидеть.
— Не ожидала тебя здесь встретить, — произнесла я.
— Как и я, — согласился он.
Это вовсе не здорово. А опасно. Потому что я дошла до своего предела с расстёгнутым бюстгальтером, в поисках неприятностей, и Финн Данте оказался здесь и выглядел охрененно горячим, сексуальным и опасным в свои тридцать, чем в девятнадцать.
Я сделала то, чего не следовало. Улыбнулась.
Затем высунула руку из окна, горячий метал чуть не ошпарил меня, и я вернула её внутрь.
— Итак, что ты делаешь в этой местности, Финн?
— Я живу здесь.
— Вау.
Я выглядела полной идиоткой.
— А ты?
— Работа. Я здесь по работе.
— Вау.
Я улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Вы не изменились, мистер Данте. Всё та же проблема и обаяние.
Он выгнул бровь.
— Ты считаешь меня обаятельным?
Я фыркнула.
— Я думаю, ты проблема.
Он засмеялся низким смехом, похожим на рокот.
Под солнечными очками его взгляд снова прошёлся по мне. Я знала это, потому что чувствовала дрожь в груди.
— Значит ты всё-таки выбралась из Доджа. — Сказал он.
Я кивнула.
— Я уехала через неделю после нашего... разговора. — Называть это разговором — всё равно, что называть политиков государственными служащими. Ложь, всё ложь.
— Точно. Наш разговор. — Низкая вибрация его иронии добралась до моей машины. — Итак, что у тебя за работа, Джейни? В городе игра?
Я покачала головой.
— Перестала поддерживать спортивные команды. Теперь я поддерживаю богатых людей. Привожу их в чувство.
— В качестве кого?
— Устраиваю мероприятия для богатых и тех, кто хочет стать знаменитым.
Он присвистнул.
— Кто твои клиенты?
— Сэндлер-Россы
— Ах. — Небольшая пауза. — Мило.
— Да так и сесть. — Хотя совсем наоборот. Но я не говорила об этом. Хотя улыбнулась еще шире.
— Шикарно. — Сказал он.
— Такова моя жизнь. Из грязи в князи.
Улыбка исказила вечерние тени на его челюсти. Он посмотрел в своё лобовое стекло.
— Да, у жителей Доджа всегда были большие запросы.
— Да, мы такие. И я помогла им в этом. Ну, а ты? Каким беспределом ты занимаешься на сегодняшний день?
Его солнечные очки повернулись в мою сторону.
— Разве я беспредельщик?
— Ты определенно им был. Девушки, пустующие здания, уголовный кодекс местного округа. Ничто не властно над тобой.
Он засмеялся.
— На сегодняшний день я занимаюсь многими вещами. Что-то покупаю, что-то продаю, что-то строю, что-то разбиваю.
— Ты такой разносторонний.
— Талант.
Я покосилась на него.
— Ну и что же ты разбиваешь? Сердца? Коленки врагам своего шефа?
— В основном здания. А что, тебе нужно что-то разбить?
Короткое воспоминание о новом павильоне Сэндлер-Россов всплыло в моей голове. Я отмела его.
— Если что, я дам тебе знать.
Солнце садилось, бросая длинные вытянутые тени таким образом, что я больше не могла видеть его глаз, и куда он смотрел. Но его голова была повернута ко мне.
— Итак, чем собираешься заняться?
Я прищурилась от зарева, а затем, в порыве нехарактерной для меня прямоты, высунулась в окно, не заботясь о том, что металл обожжёт мою кожу.
— Если хочешь знать правду, Финн, то всё идёт насмарку. Я сижу в луже собственного пота, окутанная пылью, и, если все-таки найду свой отель, то проведу остаток ночи, пытаясь связаться с поставщиками и предупредить их об изменениях, которые они незамедлительно должны принять во внимание, включая тридцать новых гостей и новую площадку, хоть она и прекрасна, но в ней нет кондиционера, и она недостаточно большая. На кухне только одна обычная плита, и мне нужно изменить меню, в котором будут блюда, которые не нужно охлаждать. А ещё мне нужны палатки. И место для бармена, где он сможет делать напитки. Типа бара. А я понятия не имею, где найти местную компанию с переносными барами. Еще… — я откинулась назад, — я чуть не разбила голову своему заказчику садовым шпалером, так что мне нужно придумать план действий.
