когда моргаю, слезы вырываются из глаз.
Вокруг меня самый настоящий хаос, истеричная девушка и ее подружки, которых парни пытаются угомонить. Оскорбления продолжают сыпаться в мою сторону, но я игнорирую их.
В голове бьется паническая мысль, что меня уволят, но сейчас мое единственное желание — исчезнуть, и я все для этого делаю, без разбора сгребая осколки, пока в один момент меня не останавливает жесткая хватка на запястье.
Задыхаясь, я испуганно вскидываю затуманенный от слез взгляд, и мое дыхание окончательно сбивается, когда понимаю, что это Багиров.
— Успокойся. Дыши. Все нормально.
Я только сейчас осознаю, что все мое тело сотрясает крупная дрожь. Кроме руки, которая ровно лежит в его ладони. Я непонимающе смотрю на нее, совершенно не испытывая облегчения, но какого-то черта чувствую что-то похожее на… защищенность. Это какой-то глупый феномен. Его прикосновение не должно меня успокаивать.
Только не его!
Но в еще больший шок меня повергает другое. Он отпускает мою руку и помогает собрать на поднос оставшиеся осколки…
— Администрация нашего клуба сожалеет о случившемся и приносит глубочайшие извинения, — голос Горгоны звенит в моей голове как удар колокола. — Чтобы как-то загладить нашу вину, для вас сегодня все за счет заведения.
— И что мне от ваших извинений?! Что мне делать с платьем?
Я быстро вытираю слезы и, схватив поднос, разворачиваюсь. И понимаю все без слов, когда встречаюсь с уничтожающим взглядом Жанны Александровны. Торжествующим.
— Сумму ущерба мы вычтем из зарплаты вашей официантки.
Горгона дергает головой, молча приказывая мне убраться отсюда, и я несказанно этому рада.
Я уже готова сорваться с места, но меня останавливает липкое даже через одежду прикосновение к пояснице. Еще секунда — и рука сжимает талию.
Дыхание перехватывает в горле, прежде чем над головой раздается басистый голос того самого мудака:
— Эта милая официантка может отработать ущерб приватом для именинника.
Мои глаза расширяются от ужаса и я вцепляюсь в поднос мертвой хваткой.
Жанна Александровна любезно улыбается Арзамову.
— Для привата мы вам подберем более подходящую девушку. А эта больше не работает в нашем клубе.
Холод пробирается под кожу и заставляет внутренности завязаться узлом.
А потом его пальцы сильнее сжимают мою талию и ухо обжигает горячее дыхание:
— Ты же не хочешь, чтобы я допустил подобное?
Его ладонь скользит ниже и жадно хватает за ягодицу, вызывая внутри дрожь отвращения.
— Уберите руку… — шепчу прерывисто.
— Что ты говоришь, милая?
Он снова сжимает мою задницу, на этот раз причиняя острую боль.
— Прекратите! — задыхаясь, я рычу и отпихиваю ублюдка.
— Убери от нее руки, — слышу грубое предупреждение и не сразу понимаю, кому оно принадлежит. В голове все мысли дыбом. И я уже вообще ничего не понимаю.
— Это ты мне? Ты ниче не попутал, Багира? — усмехается ублюдок. — Или сам решил засадить этой сучке?
Он грубо шлепает меня по заднице, но я не успеваю отреагировать — Багиров срывается с места и, перевернув стол, впечатывает кулак прямо в челюсть имениннику.
В полнейшем оцепенении я смотрю, как тело Арзамова дергается от удара и заваливается на диван. Вокруг начинается настоящий хаос.
Девушки неистово визжат, парни, быстро сообразив, в чем дело, сбиваются в кучу: кто-то из них пытается привести именинника в чувство, но его голова под крепкими мужскими пощечинами просто болтается туда-сюда, а кто-то оттаскивает Багирова в сторону.
Ахаю оттого, что меня кто-то толкает, снова выбивая из моих рук поднос, но сейчас я на это не обращаю никакого внимания.
Потому что парень, который оттаскивал Багирова, теперь бросается на него. И прежде, чем Илай успевает сгруппироваться, кулак противника врезается ему в лицо.
Внутри все напрягается, словно этот удар прилетел по моему лицу. Мне становится хуже, когда я вижу, как из нижней губы Багирова брызжет кровь. Как ни в чем не бывало он вытирает ее предплечьем и с головы вырубает своего противника.
Через секунду в випку врывается охрана: одни — просят выйти всех девушек, другие — бросаются к Багирову и парню, который с трудом поднимается на ноги.
Я замираю, практически не дышу, когда тяжелый напряженный взгляд Илая падает на меня. Но острая боль, вспыхнувшая в локте, быстро приводит в чувство.
Я поворачиваю голову и встречаюсь с жестким лицом Горгоны. Ее правый глаз дергается, сигнализируя о крайне взбешенном состоянии.
— Пошла отсюда ВОН, — шипит она мне в лицо. — Молись, чтобы увольнение было самым наименьшим твоим наказанием, идиотка.
Нервно сглатываю и, высвободив руку из ее цепких пальцев, бросаюсь прочь.
Музыка вибрирует на разгоряченной коже. Душно. Я задыхаюсь, но все равно бегу, наплевав на дефицит кислорода в легких.
Перед глазами снова пелена слез. И я не вижу, в кого врезаюсь, пока до моего затуманенного разума не доносится встревоженный крик подруги.
— Алис, ты в порядке?
Мотаю головой и отталкиваю ее. Нужно уйти отсюда. Я не знаю, что меня ждет и что я буду делать дальше. Но оставаться здесь и сейчас — нельзя.
Я врываюсь в служебное помещение, на ходу срываю с себя фартук и бросаю его черт знает куда. Неважно.
Хватаю свою сумку, ветровку и спешу к черному выходу.
По пути достаю телефон.
Всхлипываю и раздраженно вытираю ладонями слезы. Печатаю быстрое сообщение Лене, а следом захожу в приложение такси.
Я предпочла бы согласится на предложение Корнеева, но ждать его до утра теперь точно не вариант.
Выскакиваю на улицу прямо в униформе. К черту. Потом верну. Попадаться Горгоне еще раз за сегодня будет равносильно самоубийству.
Пока жду такси, даю себе время передохнуть. Запрокидываю голову и наслаждаюсь летней прохладной ночью. По-крайней мере, пытаюсь.
Неожиданно металлическая дверь позади меня хлопает, и я вздрагиваю. Резко оборачиваюсь, и внутри вмиг все обрывается, а ногти до боли впиваются в ладони.
Какого черта?
Сплюнув в сторону, Багиров приближается ко мне ленивой походкой и как ни в чем не бывало останавливается рядом. На меня не смотрит. Зато вот я на него — да. Сейчас я могу себе это позволить. Не знаю, правда, зачем.
Волосы стали длиннее и темнее. Но по бокам все такие же короткие. Его татуированные руки убраны в карманы светлых джинсов, футболка испачкана кровью.
Никаких костюмов и рубашек, как у его сегодняшней компании. Все настолько простое, что мне кажется это чуждым в нем.
А еще он стал больше, в плане мышц, и я только сейчас вспоминаю, насколько маленькой я себя ощущала с ним… и совершенно беспомощной против его силы…
Зажмуриваюсь.
Нет. Хватит. Все в прошлом.
Он в прошлом.
Мне должно быть
