Она вылезла из машины.
— Я несу за тебя ответственность, пока мы не вернемся в Вашингтон, — сухо ответила она.
— Возвращайся-ка в отель, Чейси, и почитай наше расписание. Пробеги программку высказываний на ужине с дюжиной самых знаменитых людей мира. Подумай, не нужно ли чего исправить. Встретимся в аэропорту, он не слишком с ней церемонился и не скрывал недовольства.
— Нет, я хочу остаться здесь. Я поехала за тобой, чтобы знать, где ты, — заявила она. — Так вот что ты делал, когда ускользал на время?
— Мы только вчера прибыли в Индиану.
— Я имела в виду другие места. Людей, с которыми ты встречался. Он кивнул.
— А как они смогли с тобой связаться?
— Слухами земля полнится, — усмехнулся Дерек. — Организовал все это один из тех людей, с которым мы когда-то встречались.
— Но почему он вдруг решил возобновить знакомство?
— Это люди моего круга. Не твоего. Как раз те ребята, про которых иногда забывают парни из Вашингтона.
Она осторожно выглянула у него из-за плеча.
— А там твоя…
— Моя девушка? — закончил он за нее, с улыбкой глядя на хмурое лицо Чейси. — Нет.
— Официантка?
— Жена того парня, который все это организовал. Свою девушку я первым делом представлю папе. Не много найдется женщин, готовых прожить всю жизнь на ферме.
— А как же «девушки из обувной коробки»? Заинтересованный таксист выглянул из машины:
— Девушки из обувной коробки?
— Просто такое образное выражение, — ответил Дерек. — Коробка из-под обуви — это то место, где мужчины держат записки с телефонами, которые подсовывают им женщины.
— Мне хватает спичечного коробка, — усмехнулся водитель. — Так вы едете или нет?
— Нет, — отозвалась Чейси.
— Да, — поправил ее Дерек.
— Я хочу остаться, — не согласилась Чейси. — Пожалуйста, Дерек, только один раз. Мне так не хочется просидеть весь вечер одной в отеле.
Он покачал головой. Просто не верится, как быстро она умеет превращаться из неприступной леди в скулящую собачонку.
А может, ей и вправду приятно быть с ним? И она не притворяется?
— Ладно, оставайся.
Такси уехало.
Дерек вернулся к столам. Он обогнул один из них, искоса поглядывая на Чейси: зеленовато-синий костюм, серая блузка, на ногах колготки, волосы тщательно уложены. Окружающие были одеты по-другому.
— У тебя вообще джинсы-то есть? — насмешливо спросил он.
И, не дожидаясь ответа, прошел к буфету и положил себе на тарелку полную ложку картофельного салата.
— Ребята, это Чейси, — объяснил он, усаживаясь.
— Вашингтон? — спросил кто-то.
— Ага, но она — наш человек, — ответил Дерек, не поднимая глаз от тарелки. Его тон означал: «Лучше бы ты здесь не появлялась».
На приеме он был более всего озабочен тем, чтобы не перепутать вилки, а потому страшно проголодался. Слава тебе господи, здесь никто не следил за соблюдением этикета, а вся еда была домашней. Кто-то включил музыку. Мамаши зорко следили за тем, чтобы детишки не налегали на сладости, пока как следует не поедят. Организатор пикника вручил Чейси тарелку и пригласил к столу. Окружающие громко разговаривали и смеялись. Чейси расслабилась. Ей нравилось все: еда, напитки, окружающий пейзаж. Даже обычные розовые салфетки восхищали ее.
Покончив с едой, несколько женщин и большинство мужчин стали играть в бейсбол. Другие женщины, отпуская беззлобные шуточки насчет того, что мужики им совсем не опора, быстро убрали все со столов.
Чейси тоже помогала, останавливала слишком расшалившихся детей и даже позволила какой-то маленькой девчушке примерить свои модные туфли.
Солнце садилось. Только тут игроки вспомнили, что не записывали очки, и прекратили игру. Несколько мужчин решили выпить чего-нибудь освежающего и удалились.
Поле опустело. Чейси напомнила Дереку о времени вылета.
— Осталось сорок пять минут, — предупредила она.
— Эй, женщина, пока не время уходить, громко ответил он, доставая из переносного холодильника пиво. — Мне хочется еще посидеть. Он устроился на табурете.
— Расскажи нам о том, что с тобой было, попросил кто-то лейтенанта.
Тут же все посерьезнели, шум прекратился, детей отправили под присмотр старших братьев и сестер. Слушатели полукругом расположились вокруг Дерека. Чейси, как и прочие, присела на влажную траву, решив, что ради такого случая костюм Меривезер может быть принесен в жертву.
Дерек глотнул пива.
— Плохо было, — признался он. Присутствующие согласно закивали. — Поодиночке мы бы погибли. Но вместе выжили.
— Здесь с нами Грег — двоюродный брат одного из твоих бойцов, которого звали Боб Хостелер.
Дерек кивнул.
— Боб был крепким орешком. Он заботился о новобранцах, обо всех тех, кто не мог побороть страх. Как он сейчас?
— Он сейчас в больнице. У него нервное истощение, сильно ослабел. Больше он не будет служить.
— Жаль, — ответил Дерек. — Он был отличным военным. Но не мне его судить. Я сам оставляю службу, чтобы работать на отцовской ферме.
Из личного дела Дерека Чейси знала, что этот солдат болел в плену дизентерией, а Дерек выходил его. Но об этом он не упомянул.
— Почему они бросили вас там? — спросил один парень. Другие поддержали его. Все прекрасно понимали, о чем речь.
— Вашингтонские чиновники не знали, где мы, — ответил Дерек.
— И оставили погибать, — едко заметила одна из женщин.
— Нет, не так, — поправил ее Дерек. — Они не знали. Не было никаких свидетельств того, что мы живы. Но они не переставали о нас думать. Я готов поклясться. Офицеры не забывают о своих людях. Я не забыл. И те, кто в Вашингтоне, не забыли.
— Даже важные генералы?
— Даже генералы.
Ответ был точно таким, какой хотели услышать присутствующие. Чейси показалось, что Дерек повторял это сам себе, как урок, сотни раз за последние месяцы.
— Чейси работает в Госдепартаменте. Она в курсе. Правильно, Чейси?
Бэнкс Бейли утвердительно кивнула, боясь, что многие из окружавших ее людей почувствуют ее собственную неуверенность.
— Правда в том, что мужчины и женщины, идущие служить в армию, должны заботиться друг о друге. Я бы не покинул багдадскую тюрьму в одиночку, если бы мне пришлось бросить там своих людей. И любой из вас поступил бы так же. Вся разница между нами и генералами состоит в том, что они поступают так уже очень давно.
Он отставил в сторону тарелку и поглядел на играющих детей.
— Они того стоят, — произнес он. — Возвращение домой придает всем этим страданиям смысл.
— Добро пожаловать домой, — сказал хозяин, похлопав его по спине.
Все присутствующие хором повторили доброе пожелание. Несколько человек вызвались подбросить их с Чейси к аэропорту.
— Я все никак не могла представить, куда же ты исчезаешь, — сказала Чейси, когда «форд» выехал на шоссе. Она сидела на заднем сиденье и тихонько говорила через его плечо.
— А ты считала, что в каждом городе я встречался с разными женщинами?
Она кивнула. Он не мог этого видеть, но почувствовал.
— Ох, Чейси, мне совсем не… — продолжил он, вздыхая. — Я ищу женщину попроще. Такую, которой нужно то же, что и мне, — семья и душевный покой.
— Приехали, ребята, — прервал их беседу водитель. — Удачи тебе, Дерек. Приятно было познакомиться, Чейси.
Дерек вышел из машины и пожал руку водителю. Затем обратился к спутнице:
— И знаешь еще что, Чейси?
— Что?
— Моя женщина должна уметь водить… трактор.
Миссис Меривезер Бэнкс Бейли Рэндольс встретилась со своей кузиной в Бронзовом кабинете Белого дома, гостиной, отведенной специально для дам, чтобы они могли привести себя в порядок, прежде чем присоединиться к джентльменам в Главном зале.
Чейси сидела под портретом Жаклин Кеннеди. Меривезер позволила себе задержать взгляд на картине и осудить излишне вызывающий роскошный наряд, выбранный Джекки для позирования.
«Ей бы больше подошло что-нибудь менее приталенное», — подумала Меривезер, а вслух произнесла:
— Чейси, милая, ты прелестно выглядишь. Как у тебя дела?
— Меривезер, — ответила Чейси, — как я рада тебя видеть!
Молодая дама отступила на шаг, оглядывая кузину, одетую в длинное платье из джерси сизого цвета. На его фоне особенно эффектно смотрелись выбивавшиеся из пучка непокорные золотые локоны. Это, должно быть, Марк Джекобс, причем модель нынешнего года. Надо обладать фигурой Чейси, чтобы достаточно простенькое платье так шикарно смотрелось.
Меривезер занервничала и напряглась. Перламутровые пуговицы и отделка ее собственного костюма показались ей слишком броскими.
— Это кузина Маргарет дала тебе платье? — спросила она.
— Нет, — немного смутившись, ответила Чейси, разглаживая мягкую ткань на животе.
— Но я тебе ничего подобного не дарила. Тогда это, наверное, дочь тети Селесты Мартина. Она всегда была очень добра к тебе.
