— А разве ты не знаешь? — вскинула брови Рут. — Я думала, тебе все известно.
— Мои возможности ограничены. Время истекает, так что быстро говори, где ты была и куда отправила детей?
— Памела и Тони в Техасе с бабушкой и дедушкой, а я уезжала на неделю с твоим другом Хэнком в Африку. А почему ты говоришь, что твое время истекает?
Остин молча отвернулся.
— Остин!
— Все в порядке, милая, — вздохнул тот. — Я знал, что рано или поздно это должно было произойти, и все же именно от тебя узнать… нелегко.
— Я понимаю, Остин, — с болью проговорила Рут. — Потерять тебя было самым большим несчастьем моей жизни. Я многое отдала бы за то, чтобы все шло по-прежнему. Да, я полюбила Хэнка, но ты мой первый мужчина, отец моих детей. Будет очень непросто начать новую жизнь, жизнь без тебя… — Она помолчала, собираясь с мыслями, и наконец спросила: — Я увижу тебя еще когда-нибудь?
— Возможно, наши пути где-нибудь и пересекутся, — услышала она глухой голос. — Другой вопрос, узнаем ли мы друг друга.
Фигура Остина вдруг начала расплываться, теряя очертания.
— Остин! Не уходи! — воскликнула Рут.
Но уже через мгновение она осталась одна.
Выключив свет, Рут зарылась лицом в подушку и проплакала остаток ночи. Утром, когда ее разбудил звонок Хэнка, она чувствовала себя так, будто не спала целую неделю. Они поговорили, но из всего разговора Рут запомнила только то, что Хэнк вернется на следующий день и он ее любит.
— Я снова видела прошлой ночью Остина, — сказала Рут подруге, как только они сели за столик в пиццерии.
— Просто воспоминания не дают тебе покоя, — спокойно, почти равнодушно ответила Джина, которую гораздо больше интересовало то, что произошло между Рут и ее будущим, а не бывшим мужем.
— Я на самом деле видела Остина, — настойчиво повторила Рут.
— Охотно верю, что ты действительно видела его, — попыталась успокоить ее Джина. — Он, конечно, приходил попрощаться с тобой, не так ли?
Рут молча кивнула.
— Ты все еще любишь его? — спросила Джина, перемешивая ложкой салат в деревянной чаше.
— Остина? — переспросила Рут. — Да, но теперь как-то по-другому, не так, как прежде, смущенно призналась она.
— Значит, со старым покончено, — подвела итог Джина.
— По-моему, я сошла с ума.
— Ты совершенно нормальная женщина, любящая своего первого мужа. Но ты здорова, молода и тебе просто необходима любовь живого, а не мертвого мужчины.
— Когда мы обсуждали это вчера вечером, ты не была так категорична в выводах, — проворчала Рут.
— Видишь ли, — призналась Джина, — во мне говорил обыкновенный эгоизм. Ты моя лучшая подруга и мне не хочется, чтобы тебя увезли на край света.
— Я объяснила тебе, что мы будем жить в Африке лишь по полгода.
— Да, но мне придется ждать шесть месяцев до следующего ланча с тобой, дорогая. Впрочем, что это я все о себе. Лучше скажи, какой была реакция детей на эту сногсшибательную новость? И что говорят по этому поводу родители Остина?
— Памела и Тони обожают Хэнка, — вздохнула Рут. — Родители Остина тоже его любят, но как они отреагируют на то, что теперь им придется надолго расставаться с внуками, — этого я не могу предугадать.
— Они смогут вас навещать, — резонно заметила Джина.
— Так же как и ты.
— Это было бы замечательно, — просияла подруга.
Расставшись с Джиной, Рут заехала в супермаркет купить молока, свежих овощей, корм для кота и иллюстрированный журнал. Когда она вернулась домой, то застала там кормившую Фиша соседку — миссис Петерсон.
— О Господи! Как ты меня напугала! — схватившись за сердце, воскликнула та, когда Рут неожиданно вошла в комнату.
— Извините, миссис Петерсон, — смутилась Рут. — Мне следовало вчера позвонить и предупредить, что я вернулась. Но после длительного перелета через океан я была так измучена, что у меня на это просто не хватило сил.
— Ничего страшного, — добродушно заметила пожилая женщина. — Должна сообщить, милочка, что ваш Фиш последнее время что-то стал нервничать.
— Нервничать? — насторожилась Рут.
— Да, вы знаете, коты в общем-то невозмутимые животные, а тут всякий раз, когда я прихожу в дом, он бросается ко мне на руки, мяукает, и стоит большого труда успокоить его и покормить.
Неужели Фиш тоже видит Остина? — подумала Рут.
— Может быть, ему кажется, что в доме живут привидения? — предположила она, рассеянно разбирая бумажные пакеты с покупками.
— Я время от времени видела своего Вальтера, — ответила миссис Петерсон. — Я имею в виду — после его смерти, — пояснила она.
— Правда? И как это происходило? — Рут моментально потеряла интерес к покупкам.
— Обычно Вальтер приходил на задний двор, когда я выходила, чтобы навести там порядок. Так продолжалось три года, пока наконец я не привыкла к жизни без него. После этого он больше не появлялся.
— Вы уверены, что действительно видели своего покойного мужа? Вам это не показалось? — опустившись на ближайший стул, спросила Рут.
— Безусловно, — подтвердила миссис Петерсон. — Хоть я и стара, но вполне могу отличить сон от яви.
Рут хотелось смеяться и плакать одновременно.
— А как вы думаете, зачем он приходил? — спросила она после некоторого раздумья.
— Это был единственный способ, которым мой Вальтер мог поддержать меня в ту пору, — с улыбкой пояснила миссис Петерсон. — Что с вами, дорогая? Вы как-то осунулись.
Рут была не в состоянии рассказать соседке о собственных встречах с умершим мужем, но она почувствовала облегчение, узнав, что такое происходит не с ней одной.
В этот вечер Рут еще долго размышляла над словами миссис Петерсон и рано улеглась спать.
Утром приехал Хэнк. Войдя в дом с огромным мешком розовых лепестков, он аккуратно рассыпал их на полу гостиной. Едва успев поздороваться, Хэнк положил на них Рут и как-то очень спокойно, буднично овладел ею.
Тем не менее Рут, как всегда, испытала непередаваемое словами наслаждение и, когда все закончилось, осталась лежать на полу обессиленная и счастливая.
— Ты знаешь, у меня есть кровать, — сообщила она Хэнку минуту спустя, гладя его волосы.
Приподнявшись, чтобы взглянуть ей в лицо, он ответил:
— Да, но это кровать Остина.
— Остин одобрил бы наш брак, — сказала Рут уверенно, вспомнив, что говорил покойный муж незадолго до ее знакомства с Хэнком.
— Я знаю, — согласился тот, лаская грудь любимой, — но супружеская постель — святое для меня место.
— Ты хочешь сказать, что, если вдруг тебя не станет, я не смогу привести третьего мужа в хижину у пальм?
