— Вы не считаете, что нам следует подождать… привезти доктора или еще кого-нибудь?
— В округе нет ни одного доктора ближе, чем плантация Виктора. Мой доктор был напуган бандитами несколько месяцев назад… Теперь это наше дело.
Я начала отбирать инструменты из шкафа. Ничем подобным мне раньше не приходилось заниматься, кроме случая, когда играла роль медсестры. Я запомнила из сценария только то, что доктор требовал много кипяченой воды и чистой белой ткани. Но даже если бы я не чувствовала ответственности за происшедшее, то все равно не призналась бы в своей беспомощности. Я как-то должна была восстановить себя в глазах Керка.
А он не обращал на меня никакого внимания. Уложив Че Муду на стол, он принялся промокать кровь вокруг раны. Это была уродливая дыра в верхней части плеча. Пуля вошла в тело под углом, оставив глубокий рваный след вдоль ключицы и вызвав обильное кровотечение. Я крутилась вокруг Керка, пока он осторожно обрабатывал рану.
— Так вы не думаете, что рана опасная? Выглядит она ужасно!
— Ничего серьезного, хотя и болезненно. Керк использовал для дезинфекции спирт, и Че Муда начал стонать и метаться по столу. Керк показал на плоскую металлическую коробочку на ремешке, повязанном вокруг шеи Че Муды.
— Она изменила направление полета пули, если бы не это, он был бы мертв.
Площадь коробки составляла не более квадратного дюйма. Она была изуродована, будто по ней били молотком. У меня колени подкосились при мысли, что если бы не промысел Божий, пуля вместо коробки попала бы чуть ниже — прямо в сердце.
— Слава Богу, — промолвила я.
— Вот именно. Слава Богу или Аллаху, как хотите. Это его джимат, мусульманский талисман удачи, такой носит практически каждый малаец. Внутри, вероятно, клочок бумаги, на которой написано «Аллах есть Аллах». Стерилизатор исправен?
— Думаю, что да, — ответила я, глядя на него.
— Положите в него шприц и поищите пенициллин в холодильнике.
Не глядя на то, как я выполняю его указания, он начал слегка похлопывать Че Муду по щекам.
Когда Че Муда шевельнул веками, Керк вплотную приблизил к нему свое лицо.
— Я собираюсь извлечь пулю, будет немного больно. Ты понимаешь меня? Че Муда кивнул и прошептал:
— Да, хозяин.
— Молодец, — тепло одобрил Керк. — Мы сделаем это быстро. Мисс Пауэлл и я.
Я была рада, что из меня не вырвались слова сомнения относительно уверенности в нашем успехе. Было в Керке что-то такое, что не допускало проявления слабости как им самим, так и теми, кто его окружал, вот почему он жил один: редкая женщина могла достичь той высоты, на которую он поднял планку. Керк, увидев, что я бездействую, рявкнул:
— Ну!
Я кинулась за скальпелем. В это время на ступенях послышался шум шагов и в дом влетел Дэн. Он раскраснелся и выглядел озабоченным.
— Ну, как он? — потребовал Дэн. — Я могу быть чем-нибудь полезен?
— Только тем, чтобы не загораживать свет, — ответил Керк.
— О'кей, — без всякой обиды согласился Дэн. — Вы видели толпу на улице? Напоминает линчующую.
Поглощенная до этой минуты только происходящим в помещении амбулатории, я посмотрела в окно. Территория вокруг дома была почти полностью забита туземцами — сборщиками каучука и их семьями. Люди были взволнованы, слышался ропот, весьма зловещий по интонации.
Керк даже не взглянул в сторону окна.
— Они угрожают забастовкой. — Он взглянул на меня. — Похоже, люди думают, что вы стреляли в Че Муду ради забавы. Подайте скальпель, пожалуйста.
— Ужасно! — воскликнула я. — Но вы ведь знаете, что все произошло случайно!
— Я-то знаю… как и то, откуда все это пошло. Тут я вспомнила о листовке, о том, что в нашей среде находится агент повстанцев. И повернулась в сторону двери с неосознанным желанием все объяснить рабочим. Голос Керка остановил меня.
— Скальпель, черт побери! Я передала ему инструмент.
— Но им нужно сказать…
— Скажем. В свое время. Мистер Лэндис, буду вам очень обязан, если вы отвезете своих друзей в бунгало и побудете там, пока не утихнет буря.
Дэн удалился. Керк вернулся к процедурному столу. Опираясь на одну руку, Че Муда пытался приподняться.
— Спокойно, дружище, — остановил его Керк.
— Я должен сказать людям правду, туан, — бормотал Че Муда. — Они не должны бросать работу.
— Конечно, — успокаивал Керк, насильно укладывая его на стол осторожным движением рук. — Но ты лишишь их праздника, Че Муда. Они никогда тебе этого не простят. Мы поговорим об этом позже.
Затем, понизив голос, он обратился ко мне:
— Подержите его другую руку, сейчас ему будет больно.
Внутренне дрожа, я повиновалась. Быстрым точным движением Керк вонзил лезвие скальпеля в рану и сделал разрез, чтобы было легче искать пулю. Тело Че Муды выгнулось, бисеринки пота покрыли его коричневый лоб, рука, которую я держала, напряглась. Но из его уст не вырвалось ни звука. Я думала, меня стошнит, когда из раны хлынула свежая кровь. Я закрыла глаза, подавляя позыв, затем услышала голос Керка: «Вот она!» Открыв глаза, я увидела, что между большим и указательным пальцами он держит маленький предмет, испачканный кровью. Че Муда снова обмяк.
Керк не стал тратить время на самопоздравления. Он быстро посыпал рану сульфамидным порошком, перевязал ее и сделал Че Муде инъекцию пенициллина. Все еще держа руку управляющего, я думала, что все страдания этого несчастного из-за меня…
От покаянных мыслей меня отвлек Керк, предложив мне стакан с виски.
— Выпейте это, — произнес он настойчиво. — Немного виски поможет вам прийти в себя.
Я оттолкнула его руку, не желая заглушать свои угрызения совести алкоголем.
— Лучше бы на его месте оказаться мне — было бы поделом.
Теперь, когда все закончилось, я ожидала, что Керк погонит меня прочь. Но он сказал совсем другое:
— На вашем месте я бы так не переживал.
— А я переживаю. И никогда себе не прощу, даже если меня простит Че Муда.
— Че Муда? — Керк нежно прикоснулся к обнаженной груди своего управляющего. — Ему не за что прощать вас.
Я пристально посмотрела на него, пытаясь понять значение его слов. Но его лицо оставалось загадочным. Керк поднял «стен».
— Пойдемте поговорим с ними. Вы не против? — сказал он и первым вышел из помещения.
Дэн в шутку сравнил собравшихся с толпой линчующих, но, несмотря на очевидную враждебность людей, дело обстояло не так уж плохо. При моем появлении криков, взывающих к мести, не раздалось. Поднятые кверху лица были бесстрастны и угрюмы и в то же время — пытливы. Совершенно не смущенный назревающим бунтом, Керк дружелюбно посмотрел на рабочих и обыденным голосом начал:
