— Вы будете счастливы узнать, что рана Че Муды не опасна и он вел себя как настоящий мужчина.
Керк говорил по-английски, видимо, из-за меня, хотя было очевидно и то, что большинство рабочих понимает его. Он назвал по имени нескольких стоящих поблизости мужчин и попросил их принести носилки, чтобы перенести Че Муду в его дом.
— Меня огорчило, что среди вас распространили ложь относительно несчастного случая. Я объясню вам, как все произошло, а потом вы продолжите работу.
Толпа качнулась, раздался недовольный ропот. Кто-то по-английски выкрикнул:
— Мы не будем работать на тех, кто убивает нас, как диких зверей!
И тут же после выкрика из разных концов толпы раздалось: «Забастовка!.. Забастовка!..»
Керк проигнорировал эти крики. Он продолжал:
— Мы выслушаем всех, но сначала послушайте меня.
Он взял меня за руку и стал спускаться по ступенькам вниз. Рабочие расступились и сомкнулись вновь, когда, повернув, Керк двинулся вдоль ряда заводских строений в направлении навеса с готовой продукцией. Я вынуждена была почти бежать, чтобы не отстать от него. Как мне ни хотелось узнать намерения Керка, я понимала всю бессмысленность своих вопросов в тот момент. Оставалось одно: собрать всю свою волю и не упасть в обморок.
Перед навесом лежало несколько тюков каучука. Именно в этом месте Керк развернулся и стал лицом к лицу со своими рабочими. Подняв «стен», он сказал:
— Вот оружие, из которого стреляла наша гостья, американская леди. Она отличный стрелок, который много охотился, поэтому она не может убить человека случайно.
— В Америке белые люди убивают людей с кожей другого цвета, — заявил молодой малаец. — Мы видели в фильмах, как охотятся за краснокожими и убивают их.
Мне и в голову не приходило, что фильмы о ковбоях и индейцах могут интерпретироваться подобным образом. Но это было именно так. Вчера, разговаривая с Се Лоуком, я восхищалась силой кино, сегодня испытывала отвращение к нему.
— В фильмах — да. В жизни — нет, — терпеливо объяснял Керк.
— А как насчет негров? — поинтересовался один тамил. — Мы слышали, что в Америке их вешают и сжигают из спортивного интереса.
— Али, вы наслушались лжи бандитов. После стольких лет работы на моей плантации ты бы уже мог знать, что белые не занимаются такими делами.
— А вы говорили об этом Че Муде? — спросил с издевкой голос откуда-то сзади.
Я была готова бежать, уверенная, что уговоры бесполезны, но Керк был спокоен. Он сказал:
— Я надеялся, что вы выслушаете и поверите, но, раз этого не произошло, я представлю вам доказательства.
К моему удивлению, он вручил мне «стен».
— Мисс Пауэлл, отойдите на десяток шагов, а затем сделайте то, что я скажу.
Молча я выполнила его указание, не догадываясь о его намерениях. Когда я остановилась и повернулась к нему лицом, Керк подошел к одному из тюков каучука и сказал рабочим:
— Смотрите сюда, пожалуйста, внимательно.
Затем обратился ко мне:
— Так, мисс Пауэлл, прицельтесь в этот тюк и стреляйте по моему сигналу.
Я лишь глядела на него во все глаза. Руки мои так дрожали, что я едва могла держать пулемет, не говоря уж о том, чтобы поднять его и целиться. Сам Керк ни на шаг не отступил в сторону. Опершись одним плечом на тюк, он являл собой картину небрежной уверенности.
— Нам необходимо продемонстрировать, что происшедшее не было случайностью.
— Не понимаю.
Мне казалось, что самым лучшим выходом из ситуации была бы ссылка на случайность. Иначе ранение Че Муды окажется тем, во что верили рабочие, рассчитанной спортивной забавой.
— Мистер Керк, я не могу этого сделать. Его глаза впились в меня.
— Поднимите пулемет, мисс Пауэлл. Я подам команду к стрельбе.
Не могу сказать, что я прицелилась: приклад «стена» ходил ходуном, как ветка на сильном ветру. На мгновение мне подумалось, не делает ли это Керк, чтобы наказать меня, но в следующее мгновение поняла, что он не подвергал бы опасности свою собственную жизнь, если бы не имел в виду что-то более важное. И я решилась довериться ему так же, как он доверился мне. Я сжала зубы и, собрав всю свою силу воли, сконцентрировалась на прицеливании по тюку каучука.
— Огонь!
Я нажала на спусковой крючок. Пулемет заплясал в моих руках. Я закрыла глаза и с большим трудом смогла открыть их после стрельбы. Луэлин Керк продолжал небрежно стоять у кипы каучука. Наступило такое облегчение, что у меня больше не было сил держать пулемет, и он сполз вниз по ноге на землю. Стоявший ближе всех ко мне рабочий поднял его.
— Хорошая стрельба, — одобрил Керк таким тоном, словно это было обычным делом. Он окинул взглядом своих рабочих. — Только что мисс Пауэлл самым убедительным образом продемонстрировала, что она никогда не застрелит человека случайно. Послушайте меня, и я докажу вам, что она и специально не стреляла в Че Муду.
Он извлек из кармана охотничий нож и принялся резать каучук. Толпа придвинулась ближе, увлекая меня за собой. Керк резал плотно спрессованные листы, слущивая их, как слои кожи. Наконец он выпрямился и поднял в руке какой-то предмет. Это была пуля.
— Посмотрите, — обратился он к присутствующим. — Это пуля от «стена», из которого стреляла мисс Пауэлл. — Затем вытащил что-то из кармана и представил на обозрение. Я узнала бесформенный кусочек металла, который он извлек из Че Муды. — А это пуля, которая поразила нашего мужественного друга Че Муду. И что же вы видите? — Среди стоявших впереди раздались возгласы понимания. Победоносно Керк провозгласил:
— Эти пули не идентичны! Че Муда был ранен совсем из другого оружия!
— Что? Вы имеете в виду, что это не я подстрелила его?
— Верно. Эта пуля от револьвера, оружия меньшего калибра. — Керк взглянул на рабочих. Все отводили глаза в сторону. — Ну, что вы на это скажете?
Тамил, которого Керк назвал Али, робко промолвил:
— Туан, тут было много пустых разговоров — это несерьезно, конечно. — Он посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что остальные его поддерживают, и, найдя в их глазах одобрение, добавил с бесстрастным выражением лица:
— Не было вообще никакой забастовки, мы просто взяли выходной, чтобы отметить мужество Че Муды.
— Конечно, — согласился Керк, его лицо — сама серьезность, хотя в глазах я и заметила скрываемый смех. — Теперь, когда вы сделали это, я передаю просьбу Че Муды: всем немедленно вернуться к работе.
После того как Керк предоставил им возможность выйти из конфликта, сохранив чувство собственного достоинства, рабочие с благодарными лицами разбрелись в разные стороны. Через две минуты на площадке остались только мы с Керком. У меня не было сил тронуться с места. Пережитое, от ужасного начала до неожиданного финала, опустошило меня и одновременно наполнило благодарностью и облегчением. В конце концов я оказалась невиновной.
