— Что? Ему не понравилось? Он что-то сказал?
— Да ну, нет, конечно. Он же хорошо воспитан. Да и поцелуй нас прервали, к сожалению.
Я выдыхаю, и устремляю свой взгляд в пол, терзаясь муками совести, изо всех сил пытаясь выдавить из себя счастливую беззаботную улыбку. Но, у меня это плохо выходит. В конце концов, я не актриса — и играть определённую роль мне слабо.
— Не знаю, Галь. Это всё так странно.
— Что именно? Странная — это ты. Мужик сам плывёт к тебе в руки, целует, обнимает. Так и до интима недалеко! Бери и пользуйся! Нет, она опять грустит.
Галина с раздражением хлопает себя по объёмному бедру пятидесятого размера, обтянутому чёрными тонкими брючками, и недовольно качает головой.
— Да пойми, я нечестно поступаю по отношению к нему. Он-то думает, что я и вправду — его невеста! С которой он давно вместе, на которой решил жениться, и которой сделал предложение.
— И?
— А я… официантка!
— Ну и что? Что ж ты, не человек, что ли? Ты его спасла, переживала за него, вполне имеешь право на маленькую ложь. Это же ложь во благо! Ради любви! Как в сериалах!
Качаю головой.
Ради любви? Какой любви?
Антон Михайлович-то меня не любит! Я бросаю ненавистный взгляд на нашивку, расположенную на груди белоснежной блузки. Кожевников вспомнил даже аббревиатуру ресторана, но не меня!
— Не знаю. Мне кажется, я зря тебя послушала, а ты просто сериалов бразильских насмотрелась! Это там герой-миллионер влюбляется в простушку, преданно ухаживающую за ним. В жизни это не работает. Любовь нельзя вот так просто забрать у кого-то. Представь, он любил эту Юлию, собирался сделал ей предложение, и тут — бац, я появилась.
— Ты слишком много думаешь. Пусть всё идёт, как идёт. Блондинка его бросила, а ты рядом оказалась. Ничего плохого я тут не вижу. Ты же не обворовала его, наоборот. Успокойся и остынь.
— Юля его не бросила.
Напарница качает головой и хватает меня за руку, заглядывая в глаза. Я вижу, как подруга искренне переживает за меня и во что бы то ни стало, хочет, чтобы я была счастлива. Но, у нас с ней слишком разные характеры и разные точки зрения на одни и те же ситуации.
Галя достаёт косметичку и начинает наносить вечерний, кричащий макияж. Всё понятно, подруга — снова в поисках спутника жизни. И, конечно, она грезит его найти среди наших обеспеченных посетителей.
Галя всегда любила роскошную жизнь, завистливо глядя на женщин в дорогих нарядах, оценивая их драгоценности и спутников. И мне она желает самого лучшего — Кожевникова.
— Как же? Да она прямо тут, на глазах у нас и многочисленных посетителей, объявила Антону, что между ними всё кончено. Как это ещё понимать?
— Но она любит его! Ну, вспылила, с кем не бывает. Но она очень переживает, что он ей не звонит и никак не объявляется.
Галка заканчивает красить свои пухлые губки ярко-красной вызывающей помадой, и, сунув косметичку в свою сумку, раздражённо цокает:
— Ты будешь полной дурой, если отдашь этой мегере своего красавчика. Да она его со свету сживёт!
— Он её любит, я уверена. Просто не помнит.
— Как полюбил, так и разлюбит. У него амнезия, ты для него — невеста и любимая женщина. Влюбится в тебя без памяти — в прямом и переносном смысле этого слова!
— Ладно, посмотрим. В шесть часов будет выпуск новостей, я не должна его пропустить. Давай работать.
Выдыхаю, и, повязав на талии белоснежный накрахмаленный фартук, выхожу в зал. Сегодня в ресторане многолюдно — вечер пятницы, многие пары выбрались поужинать в хорошей атмосфере, а наш ресторан считается одним из лучших.
Распределив с Галкой столики, мы начинаем торопливо обслуживать посетителей, навесив на лица самые приветливые улыбки. Но думаю я совсем не о клиентах, мои мысли всецело заняты Кожевниковым. Кто прав — я или Галя? Может ли любовь появиться вот так, из ниоткуда?
Ох, кажется, я не узнаю ответа на свой вопрос, пока перед Антоном не предстанет Юлия, во всей своей красе.
Передвигаюсь т столика к столику, обворожительно улыбаясь и записывая заказы, отчаянно надеясь, что моё внутреннее состояние не помешает работе, и я не перепутаю блюда, которые должна подать. Внутренне я терзаюсь муками совести по отношению к Антону и Юлии, ведь блондинка явно дала мне понять, что отпускать Кожевникова из своих цепких лап она не собирается. Так вправе ли я мешать их счастью?
Глава 14
Подхожу к столику, за который только что села молодая пара, немного младше меня — парнишка лет двадцати трёх и девушка лет девятнадцати. Выглядят они не как завсегдатаи подобных заведений, и одеты весьма просто, если не сказать — бедно, совершенно не походя на золотую молодёжь.
Оставляю на их столике две белоснежные кожаные папки меню, и тихо удаляюсь, испытав при этом какую-то необъяснимую тревогу, поднимающуюся из глубины. Подхожу к охраннику, стоящему возле входа в ресторан:
— Серёж, посмотри за этими, у стены. Как бы, не сбежали потом, не заплатив. И сфотографируй аккуратно, на всякий случай.
— Что, камеру в зале так и не починили? Не хорошо это, вдруг кто что украдёт, а мне потом отвечай.
— Поэтому и прошу принять меры. Это не наши посетители, я никогда их ранее не видела. Вообще не понимаю, что они тут забыли.
Высоченный амбал спокойно кивает головой, стрельнув внимательным взглядом в странных посетителей, и я спешу к их столику, пытаясь хорошо запомнить лица молодых людей — мало ли, реально решат сбежать.
На Сергея я не слишком полагаюсь — при высоком росте и массивном телосложении, он крайне медлителен и нетороплив. Эдакая каменная глыба у входа в заведение. Так что я должна и сама подстраховаться, чтобы не выплачивать потом со своего кармана.
— Что для вас?
Я растягиваю на лице приятную улыбку, сверля глазами парня с девушкой.
Одеты они очень небрежно, как настоящие дети улиц — грязная заношенная одежда, местами рваная и небрежно зашитая. Под длинными ногтями девчонки без каких-либо признаков маникюра — целый килограмм земли, а у парня, по всей видимости, не хватает передних зубов. Специфический контингент для данного заведения.
— Неси нам бутылку самого дорого шампанского и пирожные ваши фирменные, мы отмечать будем!
Кланяюсь, исподлобья смотря на странную парочку, и делаю знак рукой Сергею, понятный нам обоим. Вижу, как он достаёт телефон из кармана и направляет его на молодых людей. Очень надеюсь, что запись всё же не понадобится, но, мало ли.
Возвращаюсь на кухню, передав заказы остальных посетителей повару, и начинаю собирать заказ для странной парочки молодых людей, неожиданно заглянувших в наше пафосное заведение.
Выставляю на поднос пирожные, поставляемые кондитерской Кожевникова, испытывая при этом какую-то приятную тяжесть внизу живота и волнение. Надо же, я даже раньше не знала, что именно кондитерская Антона поставляет нам сладкое, а сейчас, от осознания этого мне становится тепло и хорошо на душе, как будто, он незримо рядом.
Влюбилась? Да, определённо.
Кидаю взгляд на наручные часы — без четверти шесть. Можно переключить телевизор на главный канал, чтобы не пропустить важный для меня выпуск новостей. Щёлкаю пультом, и направляюсь к столику у стены. Сейчас отнесу заказ молодым людям, и смогу спокойно посмотреть новостной блок.
Парень недовольно хмурится, когда я аккуратно выставляю на стол кондитерские изыски, и противно оттопыривает губу, обнажая пустые дёсны. О, Боже, я не ошиблась — у него действительно не хватает несколько зубов. Как же он собирается рассчитываться за спиртное и пирожные?
Волнение сменяется тревогой, и я сжимаю кулачки, впиваясь при этом ногтями в нежную кожу ладоней.
— Что-нибудь ещё?
Я выжидательно смотрю на парня, дрожа при этом всем телом. Очень странные ощущения — молодой человек вызывает у меня животный страх, шевелящийся где-то внизу живота.
Парень поднимает на меня свои узкие серые глаза и хмурит переносицу, оскаливаясь при этом. Я замечаю, как на его лбу, не смотря на юный возраст, залегли несколько глубоких морщин от постоянно сдвинутых бровей. Страх поднимается из глубины тела, подбираясь к горлу, и сковывает целиком мою грудную клетку, сдавив её, как железным обручем.
