и под проливным дождем пошёл к подъезду. Он был так увлечён своими мыслями, что даже не заметил, что я, бросив машину поперёк парковки, спешила следом, сжимая в руках документы на развод.
Так я точно буду знать, что он мне изменял.
Так я своими глазами все увижу.
Так я поймаю его на горячем.
И так будет проще.
Я придержала подъездную дверь и подождала пару минут, чтобы Герман прошёл вперёд. Когда хлопнула внутренняя дверь, я тихонько зашла в тамбур и в окно двери проследила, как, муж отряхиваясь, приблизился к лифтам.
Зашёл внутрь.
Двери сомкнулись.
На табло высветилась цифра восемнадцать.
Я медленно прошла в холл и нажала кнопку на втором лифте.
Сердце больной израненной загнанной птицей билось в клетке ребер.
Герман почти попался.
Сам расписался в собственной измене.
Я зашла в лифт. Нажала цифру восемнадцать.
Всего пара мгновений отделяла меня от точки невозврата.
Совсем немного осталось до полного разоблачения изменника.
Совсем чуть-чуть и развод будет неминуем.
Я надеялась, что Герман поймёт, что это предательство, и мы с Мироном никогда не останемся с ним.
Двери лифта открылись.
Шаг вперёд.
Стук сердца в унисон.
Не надо быть детективом, чтобы вычислить по влажным следам на кафеле пола в какую квартиру прошёл мой муж.
Он сейчас там за дверью развлекался со своей любовницей.
Он сразу с порога в неё вцепился? Или добрались до спальни?
В любом случае именно это и нужно было мне. Это ведь измена, муж в квартире с другой женщиной?
Пальцы жгло. На кончиках словно угольки были.
Я облизала губы и поняла, что слёзы так и не переставали течь.
От лифта до квартиры двадцать шагов. Четыре вздоха и целая дюжина ударов сердца.
Я приблизилась к двери и положила ладонь на ручку.
Можно было дать мужу последний шанс и уйти, просто потом сказать, что все знаю и все слышала. И остаться навеки в неведении…
Но мне нужно было своими глазами увидеть неверность мужа.
Увидеть и обрубить все на корню.
Поставить точку.
Я надавила на ручку двери.
Герман наверно жадно целовал ее. Хотел. Ширинку уже расстегнул.
От мыслей замутило, и я прижала ладонь ко рту.
Всего лишь одно движение отделяло меня от правды.
Герман изменял мне и собирался после всего этого ещё обедать со мной.
Герман был предателем. А они не заслуживали пощады, и сейчас я открою все карты и брошу в лицо Герману документы о разводе. Уйду гордая, но несчастная.
Дверная ручка опустилась.
Я вздрогнула.
Лязгнул металл.
Оказалось незаперто.
Герман
Настя бесила. Одного того, что она заперлась ко мне на работу и просидела в чертовом шкафу, было достаточно для того, чтобы я на хер ее послал.
И я ведь послал.
А потом ещё хуже. Настя снова приперлась на работу и только наличие Мира меня остановило от мата и скандала. Ещё и Крис так несовременно приехала и встреча была…
Черт, я думал, что Крис просто скальп снимет с Насти, но обошлось. Мне так казалось.
Когда мне в лицо Кристина швырнула переписки, я думал, что чокнусь от адреналина, который в первую очередь долбанул по мозгам. С трудом выкрутился.
На границе краха всего я с ужасом понял, что все это дерьмо. И Кристина какой бы домашней, нежной и ласковой не была камня на камне не оставит ни от соперницы, ни от нашего брака.
И мне изрядно надоело, что я как волк в игре пытался поймать все яйца, а в итоге не ловил ни черта.
Когда я отводил Мирона в садик в голове сидела одна отчетливая мысль, все к чертям разорвать. Дать Насте денег, чтобы успокоилась и привести в норму Кристину.
Она увезёт сына. Как пить дать. Поэтому и намекнул, чтобы не смела никуда дёргаться, потому что ещё больше бед натворит.
И деньги…
Да плевать на них, я что ещё не заработаю. Просто было жесть как странно, что Крис что-то за моей спиной делала.
И я не хотел заставлять ее еще больше врать.
Я за неё переживал. Она была сама не своя. Все эти игры на грани, переписки сделали ее нервной, злой и неуравновешенной, а то, что мне по морде прилетело, так это за дело. Вообще не в обиде.
Приехав на работу, я с ужасом смотрел на шкаф и понимал, что либо доведу свой брак до состояния разрушенных Афин, либо все исправлю.
— Ты дома? — спросил я холодно.
— Да, конечно, хочешь приехать? Я только из душа. Вся мокренькая… — протянула капризно Настя.
— Замолчи и жди. Скоро буду… — бросил я коротко и подхватил с кресла пиджак.
Ещё и вчерашнее ее появление, как будто следила за мной.
На улице начинался дождь, и я обматерил всех нерадивых водителей, которые как сонные мухи ползли вдоль дороги и не шевелились. Ещё и Крис как чувствовала, прям вовремя набрала меня.
Я припарковался и быстро дошёл до подъезда. Поднялся на лифте и зашёл в незапертую дверь.
Настя с разбегу и в одних трусах прыгнула на меня и, обняв руками шею, дернулась поцеловать. Я отвернулся и, взяв ее за талию, попытался ссадить с себя, но она обвила меня ногами и заныла:
— Я так долго тебя ждала. Гер, любимый, пойдём скорее в спальню… Ты же видишь, что я вся…
— Замолчи и слушай, — сказал я холодно, пытаясь оттолкнуть от себя Настю, которая голой грудью прижалась ко мне.
— Ты грубый и злой. И жена у тебя старая! — капризно протянула Настя, и я не выдержал.
— Заткни свой рот и не смей ничего говорить про мою жену! — прорычал я и, развернувшись, прижал Настю к стене, надеясь хоть так спихнуть ее с себя. Настя извивалась и провела мне по щеке своими губами.
— Я же лучше неё. Я же горячая и молодая. Я же тебе такой минет сделаю, что ты память потеряешь, — ластилась кошкой Настя. — А жена у тебя стремная! И сын капризный! А я тебе рожу лапочку дочку!
Этого я не выдержал и схватил Настю за горло. Прижал к стене. И вместо того, чтобы начать паниковать, Настя изогнулась ко мне на встречу и прохрипела томно:
— Да! Так я тоже люблю! Ну же! Давай! Я не твоя жёнушка. Я могу всякое! Хочешь анальный секс? А я после него и в рот беру!
Меня чуть не вывернуло. Это звучало настолько паскудно, что мне противно стало даже прикасаться к Насте.
— Не
