планировали завести ребенка, купить дом в Сохо. Но всему этому не было суждено сбыться. Начались бессонные ночи в больнице. Райан держался. Он продал машину, большой дом и это дало результаты. Аманде стало лучше.
Полтора года ее лейкемия находилась в стадии ремиссии. Она снова отрастила волосы и понемногу мы оправились от того ужаса. Но в последние дни она чувствовала вялость и усталость. Она говорила, что это ерунда. Но по всему видимо, она оказалась не права.
Я не хочу видеть, как она снова будет мучиться, как Райан снова будет страдать и походить на зомби. Ведь если стадия ремиссии прошла, ответ ясен. Только совсем не хочется верить в худшее. Надежда есть всегда.
Я нахожу Райана в приемном покое. У меня ушло достаточно времени, чтобы добраться до медицинского центра Маймонида, и все это время я рисковал, в худшем случае – попасть в аварию, в лучшем – заработать штраф.
Но ни того ни другого не случилось, и вот я сижу на стуле в больнице и крепко сжимаю руку друга, у которого в глазах пустота.
Мы боялись этого.
Еще бы немного времени, и Аманду могли бы снять с онкологического наблюдения.
Проходит, наверное, час, когда к нам выходит доктор. Его вид усталый, но по лицу сложно что-либо понять. У этих ребят такая работа. Интересно, скольким людям он сегодня сообщил о смерти близких? Скольких людей его слова заставили плакать?
Я не понимаю свои мысли. Ведь Аманда жива, она не может просто взять и умереть, когда еще вчера разносила заказы в своей пиццерии.
– Мистер Донован.
Мы с Райаном соскакиваем как по команде и смотрим на доктора.
– Мы этого не ожидали, – начинает доктор.
– О чем вы? – шепотом спрашивает Райан.
– У Аманды случился рецидив. Я хочу быть с вами честен, Райан. – Доктор кладет руку на его плечо. – Любой рецидив снижает процент выживаемости.
Я перестаю дышать.
– Мы уже не можем прибежать к тем методам, какими пользовались полтора года назад. Сейчас понадобиться больше сил, Райан. Намного. Это сложно, но у Аманды есть шанс. Она молода. Я сделаю все, что смогу.
– Спасибо, доктор. Расскажите мне, что с ней сейчас происходит.
Доктор уводит его в кабинет, по пути разъясняя что-то о крови и прочих медицинских фактах, которые Райан уже знает. Я же остаюсь ждать, так как ничего не понимаю из его слов.
Я помню, как это было и не хочу повторения. Никогда не молился и не собираюсь этого делать сейчас, но все же складываю руки в замок, мысленно уносясь к Тому, в кого верят. Может, поверю и я, если Аманда будет жить.
Глава 11
Лив
В старых доках у реки Гудзон довольно холодно. Мы разожгли небольшой костер и тремся возле него. Я отхожу на несколько шагов в сторону от толпы. От холода стучат зубы, и я обнимаю себя руками.
– Лив, что с тобой?
Крис появляется рядом и с беспокойством смотрит на меня. Черная пуховая куртка скрывает его сильные руки, а на голове громоздится непонятная шапка с оттопыренными в разные стороны ушами.
– Со мной ничего. Но что у тебя на голове? – смеюсь я.
– Это шапка. – Крис улыбается. – Меня перевели на Брайтон-Бич, один русский парень подарил мне ее.
– Круто.
– Ага. – Крис делает затяжку и протягивает сигарету мне.
Я беру ее холодными пальцами, которые торчат из старых потрепанных митинков. Крис молча смотрит на Нижний Манхэттен, который виден с этой части доков. Я тоже молчу, вдыхая никотин.
– Я рад, что ты кинула Энди, – вдруг говорит Крис.
Я улыбаюсь.
– Серьезно, Лив, – продолжает он. – Он слабак.
– В тебе говорит ревность, – отвечаю я.
– Не спорю. Но ты бы его быстро сломала. Он перестал ходить в Бака-рю. Что ты ему сказала?
Я прекращаю улыбаться и выбрасываю окурок.
– Ничего особенного, из-за чего он мог струсить.
Энди оказался трусом. Понятное дело, почему он не появляется в зале. Испугался, что я все расскажу Крису или Баке.
– Ага, – говорит Крис. – Значит, был повод?
– Нет, перестань. Крис, скажи мне кое-что.
– Все что угодно. – Одной рукой он прижимает меня к себе.
– Я кажусь легкодоступной?
Хватка Криса на моей талии становится сильнее.
– Это он тебе так сказал? – сквозь зубы цедит Крис и смотрит на меня сверху вниз.
– Ответь на вопрос, Крис.
Я вижу, как в его зеленых глазах загорается злой огонь.
– Нет, ты такой не кажешься. Что он еще тебе сказал?
– Это не имеет значение. Меня возможно и задели его слова, но я об этом не думаю.
– По тебе не скажешь. Иначе бы ты не спросила.
Это верно. Я вздыхаю, выпуская теплый воздух изо рта.
– Ладно. Энди сказал, что парни говорили обо мне, что меня легко завалить. Я, конечно, не хочу сказать, какая я идеальная. Но, все-таки кому какое дело до этого?
Чувствую себя школьницей, буквально жалуясь Крису. Но когда тебя в глаза называют «шлюхой», поневоле одолевают мысли. Шлюхи спят за деньги, но это если придираться к словам. А вообще, никто никогда мне не тыкал носом, со сколькими парнями я ходила на свидания или спала. Это мое личное дело.
– Слушай, Лив. – Крис уже обеими руками обхватывает мою талию. – Если кто что и болтал, я затыкал им рот. Не узнаю тебя, с какой стати тебя волнует, что говорят?
– Меня это не волнует. Я просто взвешиваю свои ценности. Может, я где-то переборщила, раз меня можно посчитать доступной? Или же наоборот – где-то не дотянула и кажусь недоступной и провоцирую парней злиться. Где золотая середина?
Крис серьезно задумывается над моими словами. Он улыбается одним уголком рта и, наклонившись, тихо говорит:
– «Не дотянула» не про тебя, Лив. Я
