Потерянные - Тея Лав

Внутри что-то зашевелилось, что-то похожее на сексуальное влечение. Меня с Крисом многое объединяет. Пусть у нас и не было романтической истории, нам есть что вспомнить.

– Идеальные твои слова, не я. – Я встаю на носочки, и слегка касаюсь своими холодными губами его. – Спасибо.

Крис судорожно выдыхает. Я улыбаюсь и иду к остальным.

– Ты в плохой форме, Лив.

Я смотрю на Баку, и внутри меня все кипит.

– Ничего подобного. Это ты сегодня встал не с той ноги.

– Не спорь. Бери. – Он указывает своим боккэном на мой, который валяется где-то в углу.

Мои руки немеют. Такое случается, когда у меня что-то не получается. Если Бака мной недоволен, я нервничаю. Если я нервничаю, я начинаю на бедре выводить слова, и ни одно из них, как назло, не складывается в ровные в три буквы столбцы. Я всегда так делаю, еще с детства. Когда я нервничаю, я беру любые слова и вывожу их в столбцы по три буквы. В школе психолог сказал, что это нормально. Так я подавляю в себе агрессию. Она уходит, не разрушая нервные клетки, и не выносится на окружающих. Но это выглядит очень глупо.

Но сейчас мне кажется, это превратилось в привычку.

– Перестань. – Бака ударяет меня по пальцам боккэном.

Это не больно, но я жутко зла на него за это.

– Бака, мы не в Средневековье.

Он внимательно наблюдает за мной. Я сжимаю и разжимаю пальцы.

– Твоя рука должна быть тверже, – говорит он холодно.

– Это просто привычка. Она мне не мешает жить. Тем более, держать меч.

Он взглядом приказывает мне взять деревянное оружие. Вздыхая, я подчиняюсь. Иногда он жесток, но я стараюсь сдерживаться. Он ведет меня по шаткому пути. Я должна почувствовать гармонию с самой собой. Мне сложно постигать то, что мне дает Бака, но я стараюсь.

Ночью, вернувшись из доков, я долго занималась, но постоянно отвлекалась. Макса я уже не видела несколько дней. Он предлагал соседские посиделки и завтраки, но так ни одного и не было. Я старалась не думать об этом, но все равно думала. Он ведь не злится на меня. По крайней мере, не должен.

– Вернись сюда, – врывается в мои мысли Бака. – Если не хочешь, чтобы я был груб с тобой, постарайся не думать о постороннем, когда мы здесь.

Я трясу головой и поднимаю руки, чтобы переплести волосы, которые уже рассыпались по спине.

– Мне нужно укоротить немного волосы.

– Только немного, – говорит Бака. – Твои волосы как у истинной онна-бугэйся.

Бака никогда не льстит. И поэтому когда он говорит такие слова, это должно многое значить. Две минуты назад он был грубым, а сейчас называет меня женщиной-самураем.

– Не пойму тебя порой, Бака. Ты либо злишься, либо нет. Я за тобой не успеваю.

– А должна. Тепло и холод, тьма – свет. Переключаешься моментально. Это часть обучения. – Он принимает стойку. – Нападай.

Джуди сваливает кучу пакетов на пол и со стоном падает на диван.

– Ненавижу Рождество.

Я пихаю ее ноги в сторону и сажусь рядом.

– Как можно ненавидеть Рождество?

– Если бы у тебя было четверо братьев, ты бы пела по-другому.

– Не обязательно всем дарить дорогие подарки.

– В моей семье этого не поймут. На семье не экономят, детка.

– Ты мыслишь не в том направлении. Как обычно едете за город?

Джуди высовывает язык и закатывает глаза.

– Эмбер.

Я понимающе киваю. У жены старшего брата Джуди, каждый год на Рождество просыпается всепоглощающая любовь к родственникам. До жути циничная особа.

– Хочешь поеду с тобой и разрежу обстановку? – Подмигивая, пихаю подругу локтем.

Джуди смеется.

– «Разряжать» не в твоей натуре, Лив. Особенно в присутствии моих братьев.

Я смеюсь в ответ. Ник – старший брат Джуди был моим первым сексуальным опытом. Их семья любит меня и до сих пор помнят о нашей школьной связи, поэтому его жена (которая, кстати, младше меня на год и больше на футов сорок, не меньше) так же осведомлена об этом, и в ее счастливое число «любимых родственников», я явно не попадаю.

– Ты тоже планируешь ужин с родителями? – спрашивает Джуди.

– В этом году да.

Обычно мы с Крисом и Айзеком ужинаем у моих родителей, а потом идем отрываться куда-нибудь с друзьями. Но в этом году у всех свои планы. Крис работает в Рождество, а Айзек едет на крутую вечеринку в Манхэттене. Он естественно будет работать со своей камерой всю ночь. За сутки он смонтирует мегакрутой рождественский выпуск своего канала и будет купаться в лучах славы Интернета.

– Мы можем придумать что-нибудь после, – предлагает подруга.

– Конечно. Но я работаю ночью, так что, думаю через пару дней после праздника. Точно уйдем в отрыв.

– Ловлю на слове. Точно не хочешь подмениться в праздник?

Она спрашивает в десятый раз. Я отвечаю одно и то же:

– Точно.

Я люблю работать в праздники. Толпы пьяных и не обузданных посетителей, которые (что самое главное) совершенно не скупятся на чаевые. Так что, да. Я точно не планирую подменяться.

– Айзек рассказал мне о тебе и Максе. Когда ты уже трахнешь его, Лив?

Я поднимаюсь с дивана и стягиваю с себя мокрые от влажного снега джинсы.

– Всему свое время. К тому же, он и сам не торопится. Мы так и не виделись с вечеринки.

– Ты продинамила его дважды. Твой ход, подружка.

Я пожимаю плечами и бросаю в Джуди мокрые джинсы.

– Если я сама сделаю ход, он прибежит за добавкой.

Весьма самоуверенное заявление и довольно крамольные мысли на этот счет. Будто я планирую соблазнить своего учителя. Но мне нравится то, что происходит между нами. И пусть я беспокоюсь на тот счет,