картонного подноса.
– Пока нет. Думаешь, стоит?
Наоми усмехнулась.
– Может, я уже и не обладаю былой коварной привлекательностью – так уж бизнес влияет на девушку, – но уверена, что статья о партнерстве работника секс-индустрии и раввина сто́ит колонки на шестой странице.
Итан сделал глоток чая. Слышать, как она говорит об этом вот так, прямо… было слишком. Он был полностью на стороне Наоми и поддерживал их проект, но он не настолько наивен, чтобы думать, что пользователи Сети отреагируют на новость нейтрально.
– Ты нервничаешь из-за возможной реакции совета, если пресса вдруг привлечет слишком много внимания, – сказала Наоми, считав выражение его лица.
Это было далеко не все. Больше всего на свете он не хотел, чтобы Наоми подверглась критике за то, что преподает у него в синагоге, вместо того чтобы устроиться в любое другое учебное заведение. Однако он также осознавал, что последнее, в чем нуждается Наоми, – это его защита.
– Совет тревожат наше сотрудничество и тематика нашей программы, но они понимают, как важно, чтобы наша община стала более разносторонней. Я уже и так рискнул, когда решил проводить семинары. Реклама просто удвоит риск.
Наоми подалась вперед, направляя всю силу своего взгляда на него.
– Мне кажется или ты сомневаешься?
Итан старался соответствовать серьезности ее тона, огню, от которого на ее щеках вспыхивал румянец, когда она поджимала губы.
– Я уверен.
Только Наоми могла требовать от всех абсолютной честности, не давая ничего взамен.
С тех пор как он встретил ее, Итан пытался понемногу пробить ее броню, но, как только они оказывались на людях, все возвращалось на круги своя. Этот спуск по склону к дружбе нередко служил эффективным сдерживающим фактором, но Итан был ученым и раввином. Его жизнь была сосредоточена на том, чтобы задавать сложные вопросы, а не надеяться на легкие ответы.
И тем не менее сейчас он обливался потом.
– Пойду закажу стакан воды. Чего-нибудь желаете? – Итан резко вскочил на ноги, желая сбежать от напряжения, которое царило за столом. Его нога задела ножку стола, и холодный кофе плеснул Наоми прямо на грудь.
Она отскочила, с нее стекала вода; огромное пятно расцвело на ранее белой майке.
Итан закрыл глаза.
Одно дело, когда его неуклюжесть портит его собственные вещи, но совсем другое – когда это касается одежды Наоми.
– Мне так жаль! Я сейчас принесу салфетки.
Видели бы его сейчас приятели из колледжа, которые когда-то называли Итана ловеласом. Про него можно было бы сказать: что ни сунется, то оступится. Итан выхватил стопку салфеток из одного из тех кошмарных держателей, созданных будто специально, чтобы удерживать бумагу в плену.
Но, когда он вернулся к столику, Наоми уже нигде не было.
– Она отошла в уборную, чтобы привести себя в порядок, – сказала Клара мягким тоном, который ясно давал понять, что на его лице написано смущение.
Итан потер пальцами виски. У него начинала болеть голова.
– Ужасно себя чувствую. – Он и без того не понимал, как вести себя с Наоми. И случившееся было нужно ему меньше всего.
– Не зацикливайся на этом, – пыталась приободрить его Клара. – Это была случайность. К тому же это Лос-Анджелес. Здесь у каждой женщины, знающей себе цену, есть как минимум четыре запасных наряда в машине. С ней все будет в порядке.
Итан засомневался. У Наоми не было ни единой причины давать ему второй шанс.
– Я уже и так по уши в долгах перед ней, и с каждой новой встречей ресурсов становится все меньше. Такими темпами я никогда не выйду в плюс.
Клара забрала у него салфетки и принялась вытирать ими стол.
– Такое со всеми случается при виде Наоми, и ей это очень льстит. Этим она напоминает дряхлого, израненного генерала.
Итан оставил попытки очистить стол.
Губы Клары дрогнули в улыбке.
– Ладно, ладно. Конечно, не внешне. Больше эмоционально. Наоми так долго существовала в режиме выживания, что уже просто не умеет иначе. Она как будто постоянно сканирует себя на предмет слабости. Пытается избавиться от нее голыми руками. Здравомыслие Наоми настолько сильно, что даже опасно. К тому же она считает, что чувство самосохранения может служить оправданием любых поступков.
Итан собрал мокрые салфетки и выкинул их в ближайшую урну.
– Кажется, ты много о ней знаешь.
– Ну, я одна из немногих, кому она позволяет себя любить.
В груди Итана невольно расцвела зависть. Он указал рукой в сторону бара.
– Мне, наверно, стоит заказать ей другой кофе, пока она не вернулась. Взамен того, что я разлил.
Он сделал заказ, но, обернувшись, обнаружил Клару прямо позади себя.
– Знаешь, она сейчас не в отношениях.
– Э-э-э… хм, круто! То есть хорошо. Нет, не хорошо. Скорее, нормально. Прекрасно. – Просто заткнись, Итан.
– Пригласи ее на свидание. – Клара одарила его очередной лучезарной улыбкой.
– Уверен, она не захочет связываться с кем-то вроде меня. Она знает себе цену. Я с трудом общаюсь с ней по делу, не говоря уже о том, чтобы зацепить ее как мужчина. – Он протянул наличные, чтобы расплатиться за кофе.
Клара скрестила руки.
– С чего ты взял?
– Да брось. – Итан забрал кофе со стойки. – Сама мысль о том, что Наоми Грант может пойти со мной на свидание, смехотворна. – Хочет он того или нет, но с кем бы он ни решил встречаться, его работа всегда будет давить на этого человека. И пусть они знакомы всего пару недель, Итан понимал, что Наоми невозможно заставить делать то, чего она не хочет.
– Я что-то пропустила?
Итан повернулся и увидел, что позади него стоит Наоми в одном только блейзере с испачканной майкой в руках. Единственная пуговица, застегнутая на уровне пупка, соединяла его полы. Стоило Итану на секунду залюбоваться изгибом ее груди, как биение его сердца отдалось в горле. Он с трудом отвел взгляд.
Клара же не растерялась и быстро подала голос:
– Ничего особенного. Я просто сообщила Итану, что отправлю первый
