Чувствуя тепло своего тела через тонкую ткань пальто. Внутри меня живёт жизнь. Я уже не одна. Должна думать не только о себе.
Жалеть себя мне нельзя. Нужно как-то решать, как быть дальше. И это точно надо делать не одной и не стоя на пешеходном переходе в ожидании зеленого сигнала светофора.
***
Как я проработала до конца дня, не помню. Очнулась уже дома, стоя около зеркала и разглядывая свой живот. Ещё утром, я делала то же самое, думая о своей болезненности, а теперь… я не одна. Внутри меня поселилась новая жизнь, и я пока совсем не привыкла к этой мысли. Она вызывает у меня панику и страх.
Веду ладонью от низа живота до самых рёбер и становлюсь боком. Нет ни намека на округлость. Плоский.
Это нормально? Или нет? Он должен уже расти?
Одергиваю кофту вниз и сдавливаю виски двумя пальцами, опускаясь на диван.
Богдана я сегодня в офисе больше не видела, он сел в машину вместе Илоной, когда я почти подошла к зданию. Оно, может, и к лучшему. Не знаю, как бы повела себя, встреться с ним лично.
Нам теперь определенно предстоит разговор. О нас. Он брал меня на работу с условием, что мы забудем о том случае. Что ж… даже если я постараюсь, забыть теперь не получится вовсе.
Утром следующего дня вместо офиса я иду в поликлинику, к которой прикреплена наша фирма. Отпросилась у Левского ещё вчера, и хоть он был не особо доволен, мой не совсем здоровый вид после обеденного перерыва сыграл мне на руку.
– Доброе утро. Вы записаны? – улыбается администратор, как только я натягиваю на ноги бахилы и сдаю верхнюю одежду в гардероб.
Здание клиники находится в самом центре. До работы примерно десять-пятнадцать минут пешком, как подсказывает навигатор. Поэтому я боюсь встретить кого-то знакомого. Радует только то, что я работаю в фирме всего ничего. Надеюсь, что не все сотрудники знают друг друга в лицо.
– Здравствуйте. Да. К Радовой Наталье Викторовне, на девять пятнадцать.
Девушка переводит взгляд к компьютеру.
– Первый раз? Пока будете ожидать приёма, можете заполнить договор.
– Договор должна была заключить фирма, в которой я работаю. “Полян-групп”, – произношу немного нервно, теребя ремешок своей сумки.
Вчера, когда я заходила в кадры, Кристины не было. Зато её девочки-помощницы быстро объяснили мне всё по поводу наших социальных пакетов.
– Да-да. Точно. Простите, пожалуйста. Проходите, прямо по коридору, потом направо, доктор вас позовет, – администратор густо краснеет и начинает усиленно кликать мышкой.
Вздохнув, поправляю сумку и иду к кабинету. В коридорах немноголюдно, но посетители всё же есть. Большинство людей сидит у кабинета забора крови, а я прохожу дальше и останавливаюсь у двери, на которой висит табличка с надписью “Гинеколог”.
Опустившись на диванчик перед ним, пытаюсь унять дрожь во всём теле. Ладони потеют и немного ведёт голову. Я сегодня не завтракала: возможно, придется сдавать анализы.
Надеюсь, приём сильно не задерживается, и я успею вернуться на работу к десяти часам.
Внутрь меня приглашают буквально через несколько минут.
– Рассказывайте с чем пожаловали, Олеся, – благодушно начинает доктор, открывая электронную карту.
– Кажется… я беременна, – выходит сдавленно и похоже на писк.
Врач смотрит на меня поверх очков и понимающе кивает.
– Когда была последняя менструация?
– Три недели назад.
– Делали тест?
– Да.
– Он показал результат? – кажется, я слышу в её голосе удивление, но лицо остаётся бесстрастным и внимательным.
Никакого осуждения или пренебрежения. Это придаёт смелости.
– Да. Но… я не знаю, как это возможно… Может, вы объясните. Понимаете, половой контакт был у меня намного ранее. Намного, – быстро говорю я, надеясь, что она меня поймёт.
Радова смотрит на меня несколько секунд и опять кивает, показывая рукой на кушетку, которая стоит в другом конце кабинета рядом с аппаратом УЗИ.
– Такое иногда бывает. Давайте я вас осмотрю, и мы подтвердим факт беременности или… Вы раздевайтесь, раздевайтесь. Освободите живот.
– Или?
Кладу вещи на стул, стоящий рядом и берусь за пуговицу на брюках, нетерпеливо ожидая ответа врача.
– Или опровергнем её, Олеся. Понимаете, после выкидыша тесты ещё некоторое время показывают ложноположительный результат.
– Выкидыша?
– Вполне возможно, что те выделения, которые вы приняли за менструацию, были отслойкой плода. При отсутствии медицинского вмешательства вы могли потерять ребёнка и не заметить этого. Вы понимаете?
Киваю.
Опускаю взгляд на живот и пытаюсь понять свои ощущения. Я ещё не привыкла к мысли о ребёнке во мне, но предположение, что его может и не быть, отзывается болью и пустотой в душе. Я хочу, чтобы он был? Или она?
Если УЗИ сейчас ничего не покажет, это решит часть моих проблем.
Почему же я чувствую такой горький привкус разочарования?
– Вам нехорошо? – спрашивает врач осторожно. – Мы не будем забегать вперед. Я просто предупредила вас о возможностях, чтобы избежать неожиданностей. Не накручивайте себя раньше времени. Сейчас всё узнаем, деточка.
Я слабо улыбаюсь и опять киваю. Расстёгиваю брюки и, спустив их, ложусь на кушетку. Поднимаю блузку вверх и смиренно складываю руки чуть нижи груди. Хуже, чем сейчас, ведь уже не будет? Потому что самое сложное – это неопределенность. Можно накрутить себя до такого состояния, что тронешься мозгами.
Уперев взгляд в потолок, я молюсь.
Сама не знаю о чём… но прошу у Господа, чтобы всё было хорошо.
Радова выдавливает мне на кожу гель и прижимает датчик к моему телу. Ведёт его сначала вверх, размазывая прохладную субстанцию, отчего я покрываюсь мурашками, а затем вниз. Она чуть щурится, вглядываясь в монитор, а потом разворачивает его ко мне.
Я забываю, как дышать.
– Хотите послушать сердечко? – улыбаясь, спрашивает врач. – Всё хорошо, Олеся Сергеевна, дышите.
Меня колотит, натуральным образом потряхивает, и дышать – последнее, что у меня получается. Всё внимание сконцентрировано на компьютере.
Радова подавляет смешок, видимо, забавляясь моей реакцией. А мне с трудом даётся этот первый вдох, после того как я увидела на экране монитора своего ребёнка.
Моего ребёнка.
Только слепой бы не понял, что там изображено. Я, если честно, предполагала увидеть какую-нибудь фасолину или горошину размером с ноготок, потому что живота у меня нет. Совершенно плоский. Но нет… я чётко вижу маленькое туловище, голову и четыре круглые точки. Две по бокам и две внизу, там, где должны быть руки-ноги.
Смотрю, смотрю, смотрю и не могу поверить.
– Это… это… – Тычу пальцем в экран, быстро моргая.
Кажется, я сейчас расплачусь, потому что не понимаю, как справиться с навалившейся на
