меня лавиной эмоций. Это и восторг, и радость, и счастье, и страх, и непонимание. Целый спектр, от которого меня просто разрывает на части! А ещё я чувствую любовь… в этот самый миг я переполнена – от кончиков пальцев до корней волос – самой большой любовью на планете Земля.
– Ножки и ручки. Они ещё не до конца сформированы. Придёте недельки через три, малыш уже сможет помахать вам пальчиками. Тогда и пересчитаем их. Слушаем сердце?
Я киваю. Слов у меня до сих пор нет.
Внутри меня живёт жизнь, новый человек. Пока ещё маленький, крошечный, но уже с сердцем, которое умеет биться.
Радова нажимает клавишу на клавиатуре, и я дёргаюсь.
Звук заполняет кабинет, и мои глаза округляются ещё больше. Я даже приоткрываю от восторга рот.
Тук-тук-тук.
На глаза набегают слёзы, которые уже невозможно сморгнуть. Они стекают по щекам, и я всхлипываю, не таясь.
Живой. Мой малыш живой.
– Сердечный ритм в норме, сто пятьдесят ударов в минуту. Всё у вас хорошо на первый взгляд, – спокойно говорит врач, словно не замечает моего предистеричного состояния.
Она продолжает водить датчиком по животу и удовлетворительно кивает сама себе, убирая его через несколько минут.
– Нужно будет сдать анализы. Можно у нас, можно в обычной поликлинике. У нас также есть возможность вести беременность. Можете наблюдаться у меня.
Растерянно киваю, вытирая салфетками живот. Способность говорить потихоньку возвращается ко мне, но я всё ещё таращусь в экран монитора, на котором застыла фотография моего малыша. Или малышки.
– А какой у меня срок? – спрашиваю тихо.
– Девять-десять недель. Мы сохраняем плод? – вдруг спрашивает доктор.
Тон у Радовой остаётся таким же доброжелательным, но атмосфера в кабинете значительно меняется. Я чувствую, как от этой доброй приятной женщины повеяло холодом, хоть внешне она этого никак не выказывает.
Скажи я ей сейчас “нет”, многое в моей жизни станет проще. Но… я на каком-то подсознательном уровне чувствую, что не могу принять такое решение одна. Мне нужно поговорить с Полянским, потому что тот маленький человечек, фотографию которого протягивает мне врач, и его тоже. Я уверена на сто процентов, что он его. А значит, и судьбу его мы должны решать вместе.
Выплываю из мыслей и понимаю, что гинеколог по-прежнему вопросительно смотрит на меня. Быстро качаю головой, выражая согласие, и врач тепло улыбается мне.
– Поздравляю вас. Фотографию напечатать?
– Да.
Через несколько минут вместе со стопкой направлений на анализы и фотографией УЗИ я оказываюсь около кабинета забора крови. Радова, которая сопровождает меня, словно переживая, что я свалюсь в обморок, заглянув в процедурный, предлагает немного подождать.
Сажусь на диванчик рядом с дверью и, нервно барабаня пальцами по колену, жду, когда меня пригласят.
Неотрывно смотрю на напечатанный снимок, сжимаясь внутри. Мне даже обсудить не с кем свою беременность. Маме звонить я не буду, пока не утрясу ситуацию с Полянским. Отца, боюсь, опять может хватить удар. С Динкой мы редко делимся секретами, да и вообще порядком отдалились друг от друга, хотя разница в возрасте у нас всего три с половиной года.
Вздохнув, улыбаюсь, поглаживая пальцем первую фотографию своего малыша. Неважно, как сложится наша жизнь дальше, я навсегда запомню тот момент, когда первый раз услышала стук его сердечка, пока он был во мне. Ничего более волшебного и удивительного никогда не видела и не слышала.
– Олеся?
Цепенею и выпрямляюсь, медленно поднимая голову, чтобы посмотреть на Полянского, который с удивлением рассматривает меня в ответ. Он одет не в ставший для меня привычным деловой костюм, а в синие джинсы и тёмную водолазку. На щеках щетина, а в руках медицинская карта.
Он тоже пришёл к врачу?
Я совсем не ожидала такой скорой встречи наедине с отцом своего ребёнка.
Хотела морально подготовиться для разговора с ним. Подумать, как лучше сформулировать и преподнести новость. Возможно, сегодня в офисе или через пару дней…
– Здрасьте, – говорю заторможен о и натыкаюсь взглядом на мальчика лет десяти, стоящего рядом с Богданом.
– Что ты здесь делаешь? Заболела? – строго спрашивает Полянский, бегая взглядом по моему лицу, а потом смещает его на зажатую в моих руках пачку направлений.
Сжимаю их крепче и, повернув боком, прячу между своих колен. Молясь, чтобы он не увидел снимок УЗИ. Только не сейчас, когда рядом с ним стоит его сын.
Рукава зеленой кофты парнишки закатаны до локтей. Он прижимает к себе одну руку, перевязанную бинтом на сгибе, и со скучающим видом рассматривает меня.
– Нет, – отвечаю поспешно и интенсивно качаю из стороны в сторону головой, для большей убедительности. – Простое стандартное обследование.
Я просто беременна от тебя.
Мысль проносится в голове и щекочет кончик языка. Тряхнув головой, быстро облизываю губы и опять поворачиваюсь к мальчику. Мне хочется рассмотреть его повнимательнее, но при этом не показаться бестактной или любопытной курицей.
Всё-таки он сын Полянского, а во мне находится ещё один его ребенок. Это странно…
Вся наша ситуация довольно странная.
Мальчик худой и длинный. Волосы русые, лохматые и неприглаженные, на макушке так вообще стоят торчком. На ногах у него большие зелёные кроссовки в цвет кофты, в свободной руке зажат телефон, а на лице застыло выражение смертной скуки. Он явно хочет убраться отсюда как можно дальше. Ничего в этом почти подростке не напоминает мне истеричного мальчишку, чей телефонный срыв я слышала не так давно.
– Олеся… – Полянский подозрительно прищуривается, возвращая моё внимание к себе, а я сильнее сжимаю коленями свои ладони и втягиваю голову в плечи. – Всё в порядке?
Пожалуйста, не сейчас. Я не хочу разговаривать сейчас.
Как хорошо, что Радова ушла минутой ранее, иначе для Богдана не составило бы труда определить, у какого врача я была, ведь на ее груди висел бейджик с надписью “Гинеколог”.
– Всё хорошо. Спасибо за беспокойство. Я немного опоздаю сегодня, отпросилась. Это ведь ничего? – спрашиваю, откашлявшись.
– Ничего, – кивает Богдан. – Можешь взять себе выходной за счёт компании. Если нужно.
Я настолько плохо выгляжу? Отрицательно качаю головой.
– Не нужно. Я поеду прямо в офис. Сейчас только сдам немного крови.
Где носит медсестру, которая не так давно вышла из кабинета?
– Меня сегодня в офисе не будет. Твой контракт на Египет лежит подписанный у Натальи. Молодец, Лесь. Справилась на отлично.
– Спасибо…
Снимок УЗИ жжёт мне руку, и я опускаю глаза, разглядывая свои чёрные ботильоны, кроссовки мальчика и громоздкие коричневые ботинки Полянского, которые совсем не вяжутся у меня с его обычным образом.
– Богдан Алексеевич
