Я нахожу это удивительным. Когда Марко пришел, чтобы пригласить ее на ланч, они казались лучшими друзьями, которые постоянно встречались.
— Что изменилось?
Бутылка застывает у его губ, и Марко слегка хмурится. Ставя пиво на стойку, он вздыхает и снова смотрит на меня.
— Помнишь, я рассказывал о моем двоюродном брате Тиге?
— Парень, который владеет тату-салоном?
— Да, у них с женой Делией приближается десятая годовщина свадьбы, и последние пару лет они пытаются забеременеть. Возникало одно препятствие за другим, и совсем недавно они решили сдаться. Нелегкое решение для каждого из них.
— Они обращались к специалисту по бесплодию?
Марко кивает.
— Они вложили каждый цент, который у них был, в попытку завести ребенка и исчерпали несколько методов лечения и процедур. Тигу приходилось делать Делии гормональные уколы. — Марко делает паузу и качает головой. — В любом случае, когда это не сработало, они заложили салон, чтобы взять деньги на ЭКО. Первые два раза оказались неудачными, а на третий раунд наличных не хватило. Грэм предложил им ссуду, но Тиг скорее умрет, чем примет от кого-либо помощь. Это безумие. Он не из тех, кто проявляет слабость или ломается.
— Все ломаются, — шепчу я.
Марко снова переводит взгляд на меня и задумчиво смотрит, прежде чем кивнуть в знак согласия.
— Да, думаю, ты права.
После рассказа Марко о своем двоюродном брате, мне захотелось с ним познакомиться. Черт, мне хотелось обнять Тига и Делию. Представьте, что вы так сильно чего-то жаждете и делаете все возможное, чтобы это получить, а вам чертовски не везет. Затем увеличьте эти чувства в десять раз. Это подвергнет сомнению все на свете, но больше всего вашу веру.
— А как насчет усыновления? — спрашиваю я.
— Они рассматривают подобный вариант, но это нелегко. Нужно преодолеть много бюрократической волокиты, не говоря уже о страшных историях, которые рассказывают. Например, про биологическую мать, которая решила, что хочет оставить ребенка после его рождения, и все такое. — он вздыхает. — Не знаю, готовы ли они морально к этому прямо сейчас.
Я не знала, что и сказать. Пока не пройдешь милю в чьей-то шкуре, не имеешь право судить чью-то жизнь. Все, что можно сделать — предложить свою поддержку, и, похоже, Марко — это плечо Тига и Делии на всем пути трудностей. Еще одно замечательное качество хорошего полицейского.
— Извини, наверное, я испортил сегодняшний вечер грустными разговорами. Не знаю, зачем я все это рассказал.
— Я спросила тебя, до чего вы с Сорайей в итоге договорились, — напоминаю я, поднимаясь со стула. Обогнув островок, беру посуду и столовые приборы со стойки и начинаю накрывать на маленький столик.
— Ну, Сорайя подумала, что было бы неплохо устроить им вечеринку в честь годовщины. Она думает, что это отвлечет их от всего и поднимет им настроение. — Марко пожимает плечами. — Не знаю, сработает ли это, но я полностью с ней согласен.
Он подходит, встает позади меня и касается руками моих бедер. Я перестаю накрывать на стол и разворачиваюсь к нему лицом.
— Я рассказал Тигу о тебе, — говорит Марко, заправляя прядь волос мне за ухо.
Понятия не имею, почему от этого трепещет все внутри.
— Правда?
Он кивает.
— Он хочет познакомиться с тобой.
Никто никогда не знакомил меня с семьей. Ни с матерью, ни с отцом. Ни с братьями, ни сестрами.
— Зачем? — заикаюсь я.
— Наверное, из-за того, что я без умолку говорил о тебе в субботу, — отвечает Марко, улыбаясь мне. — Вечеринка на следующей неделе, и Сорайя назначила меня ответственным за ее проведение. Это будет сюрприз, так что мои возможности ограничены, а твой босс ничем не помогает.
— Ты хочешь пригласить меня на семейную вечеринку?
— На самом деле это не семейная вечеринка, мы просто пригласили их друзей. Тиг и Делия вряд ли закроют салон без уважительной причины, будучи по уши в долгах, но, если я сделаю тебя предлогом… что ж, ты довольно неотразима. Итак, что скажешь?
— Не знаю. Это означает еще одну неделю общения с тобой, а я на самом деле не в настроении для долгосрочных отношений, — поддразниваю я, и на моих губах расплывается широкая ухмылка. Поднимая руки, я обвиваю их вокруг шеи Марко. — Я с удовольствием пойду с тобой.
— Тогда решено, — хрипло произносит он, возвращая руки на мои бедра. Наши носы соприкасаются, когда он делает глубокий вдох. — Я планировал подождать до окончания ужина.
— С чем?
— С этим.
Он опускает голову, и его губы касаются моих. Сначала медленно, почти дразня, но затем его язык скользит по моей нижней губе, и я гостеприимно впускаю его внутрь. Сильнее обхватываю его шею, а Марко пальцами впивается в мои бедра, когда я льну к его твердому телу.
Из глубины его горла вырывается стон, и мужчина игриво прикусывает мою нижнюю губу. Развернув нас, он отодвигает меня от столика и припечатывает к стене. Продолжая атаковать мои губы, он удерживает меня рукой за затылок. Тепло разливается между ног, когда его язык сплетается с моим, и я придвигаюсь к Марко еще ближе. Он прижимается ко мне возбужденным членом, и настает моя очередь стонать.
Охренеть.
А я ведь так хотела, чтоб он ужасно целовался.
На духовке срабатывает таймер, и Марко медленно отрывается от моих губ, покрывая их целомудренными поцелуями.
— Ужин готов, — хрипит он, встречаясь с моим пристальным взглядом.
К черту цыпленка, хочу еще целоваться.
Глава 14
Марко
Ранее я решил, что последую совету Тига и просто буду плыть по течению. Я не собирался переживать по поводу отца Антонии или о том, почему она умалчивает о нем. И не собирался вспоминать гребаного подонка, околачивающегося возле офиса, или того подлого Хаунда. Я просто мечтал насладиться девушкой — подарить нам обоим ночь, которую мы никогда не забудем.
Все остальное придет со временем.
С доверием.
Но когда Антониа согласилась пойти со мной на вечеринку, что-то внутри меня оборвалось. Не могу этого объяснить, но мне необходимо было попробовать ее на вкус. Прошло двадцать минут с тех пор, как соприкоснулись наши губы, а я все еще чертовски тверд, словно скала. Мне наплевать на курицу в тарелке. Аппетит лишь к этой девушке.
— Ты едва притронулся к еде.
Потянувшись за пивом, откручиваю крышку и смотрю на свою тарелку, а затем на Антонию.
Черт, какая же она хорошенькая.
— Это потому, что в данный момент я задаюсь вопросом, так ли сладка на вкус твоя киска, как твои губы, и мне требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не перевернуть стол и не стянуть с тебя штаны.
Наблюдая, как пылают ее щеки, я подношу бутылку к губам и делаю глоток. Мое воображение включается, и я представляю Антонию с раскрасневшимися щеками, растрепанными волосами и каплями пота на лбу, растянувшуюся поперек моей кровати.
— О, — бормочет она, откладывая вилку. Движение получается не изящным, и та со звоном ударяется о тарелку. Девушка медленно скользит языком по нижней губе, соблазняя меня. Сводя с ума. Затем прикусывает губу зубами, и мое терпение лопается. Просто, бля*ь, лопается.
Спрятав руку под стол, я прижимаю тыльную сторону ладони к выпуклости между ног и тянусь за вилкой. Накалывая курицу зубцами, закрываю глаза и пытаюсь представить что-нибудь непривлекательное. Что-нибудь, что обязательно убьет вечеринку в моих штанах.
На ум приходит моя бабуля.
Милая, любящая и очень мертвая бабуля.
Пусть она покоится с миром.
— Можно и пропустить ужин, — предлагает Антониа, когда я отправляю в рот кусочек курицы.
Как бы это ни было заманчиво, я качаю головой. Я не похотливый подросток, который не в состоянии себя контролировать. Я гребаный мужчина, и не желаю стать еще одним именем в списке придурков, с которыми она встречалась. По какой-то странной причине я хочу, чтобы она отнесла меня к моей собственной категории.
