А если он откажется… если он откажется, она выживет. Но ни за что не выживет, если не сделает этой попытки.
— Твое дело, — пожал плечами Дэн. — Но ты остаешься еще минимум на неделю.
— Спасибо, Дэн, — сказала Энни и радостно улыбнулась.
Режиссер покачал головой и поправил на ней фату. В этот момент в дверь заглянула Хелен.
— Две минуты.
Энни глубоко вздохнула.
— Задай им жару, детка! — подмигнул Дэн.
Не лучшее напутствие для невесты, подумала Энни. Но теперь оно вполне уместно. Ведь она просто делает временную работу, она больше не невеста. Пока еще не невеста.
А может быть, никогда и не станет ею, как знать…
Но она не могла и не хотела смириться с подобной мыслью. И потому спокойно вошла в установленный на сцене центральный неф церкви и попыталась представить, как бы выглядела ее настоящая свадьба.
Она вспомнила, как выглядела Дайана, когда готовилась идти навстречу Нику. Бледная. Дрожащая. Нервная. Полная решимости.
Да, полная решимости. Готовая начать войну против Хоффманов, Бауэров и Гранателли, против всего Сент-Луиса и половины Италии, чтобы выйти замуж за любимого человека.
Но сначала, припомнила Энни, Дайане пришлось завоевывать Ника.
«Он любит меня, — пожаловалась она однажды Энни, придя в гримерную после спектакля. — Я знаю, что любит. И он знает, что любит. Мне нужно только заставить его сказать это. — Ее обычно спокойные карие глаза вспыхнули адским огнем. — И я сделаю это! — поклялась она, пожимая подруге руку. — Потому что ты сегодня научила меня верить в себя».
Тот, кто может, делает; кто не может — учит, напомнила себе Энни старую присказку. Хоть бы это была только шутка!
Заиграл орган. «Отец» взял ее под руку и прошептал на ухо:
— Потом пицца у Хелен. Выпивка за тобой.
Наконец Энни двинулась по церкви навстречу «жениху».
Она вспомнила Ника, напряженного, но уверенного, потом представила себе, как ждал бы ее Джаред.
И вдруг увидела: он ее ждет.
— Что со мной было?
— Обморок, — сказал Джаред.
Она лежала на вытертой кушетке в гримерной и смотрела на него остекленелыми глазами. «Свадьба» и банкет для актеров и публики закончились двадцать минут назад, а она только сейчас пришла в себя.
Он потрогал ее холодную щеку, и на лице у него появилось беспокойство.
Джаред действительно тревожился.
Он ожидал любой реакции — ужаса, отвращения, презрения, гнева. Но совсем не предполагал, что Энни пройдет четыре шага по церкви, увидит его и рухнет замертво.
— Ни… ничего не помню, — запинаясь, проговорила она. — Что ты здесь делаешь?
— Может быть, женюсь на тебе, — произнес он с деланной бойкостью, на всякий случай взяв шутливый тон.
Энни ошарашенно посмотрела на него, и Джаред неуклюже пожал плечами.
— Вначале телевидение, теперь театральный спектакль. Буду расширять диапазон. Как ты и советовала.
Тут она моргнула. Но по-прежнему не произнесла ни слова.
Джаред облизнул губы, потом сжал их.
— Я думал над твоими словами о том, что распродаю себя. Есть в этом зерно истины. Но я делал это не только для себя.
Ее глаза расширились, она хотела что-то сказать, но он опередил ее:
— А в основном ради тебя. Это было вопросом чести. Я слишком зависел от тебя с самого начала. Если бы не ты, я бы давно вернулся в Ирландию.
Энни нахмурилась, но Джаред покачал головой.
— Это правда. Ты внушила мне смелость, и я поверил, что смогу играть, смогу бороться за роли. Ты поддерживала меня все это время. Ты верила в меня намного больше, чем я сам. И я постоянно ощущал свою вину. А когда подвернулся Рейд Маккалоу, — он пожал плечами, — я не раздумывал, а просто схватился за эту роль. Я думал, что смогу заработать для нас двоих, потому что сам хотел поддерживать тебя.
Энни с трудом проглотила стоявший в горле комок.
— О Боже! Джаред! — застонала она и обвила его шею руками.
…Очень давно, когда Джареду было десять лет, мать наскребла денег и отправила его и брата к своей кузине, которая вышла замуж за фермера в Слайго. Они провели там целое лето, но больше всего он запомнил возвращение домой.
Он помнил, каким одиноким чувствовал себя, как тосковал по знакомым лицам и местам. Он помнил, как после шести долгих недель в Слайго он наконец вышел из автобуса и увидел мать. Он побежал к ней, прижался лицом к ее груди, вдыхая запах лавандового мыла, а она обнимала его и целовала в макушку…
И сейчас, сильнее, чем когда-либо прежде, Джаред Флинн чувствовал, что вернулся домой. А ведь он едва не сбежал!
Утром во вторник он вышел из квартиры Энни, собираясь лететь в Мексику. Лишь необходимость разгрузить инструмент Ника задержала его. И, разгружая фургон, взвешивая в руке инструменты, он задумался. Он думал о Нике и Дайане, о том кремнистом пути, который прошла их любовь. Он думал о словах Энни, о страхе, который в них звучал. Она несколько раз сказала, что ей не все равно.
Ему тоже не все равно. И вопрос чести — доказать это.
Он решил вернуться и сказать, что она права…
— Значит, у нас будет новый жених? — спросила она, смущенно улыбаясь.
— Ты не против?
— Не против. Конечно, не против. Но не знаю, как тебе сказать…
Джаред нахмурился. Сердце застучало чаще.
— Что?
— Я уволилась.
Он подпрыгнул от удивления.
— Уволилась? Почему? Тебе нравилось здесь. Ты была великолепна. Даже сегодня — как только тебя оживили.
Энни засмеялась.
— Спасибо. Приятно слышать. Рада, что ты так думаешь. Но для меня этого мало.
— Ты нашла другую роль?
Она кивнула и посмотрела в сторону. Затем подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.
— Твоей жены.
Он открыл рот, но не смог издать ни звука.
— У меня была своя точка зрения, — быстро заговорила она. — Но твоя оказалась лучше. Я действительно любила тебя. И сейчас люблю тебя. Но я боялась. Я работала так долго и трудно, чтобы добиться признания, и не могла позволить никому — никому — встать на моем пути.
— Энни… — начал он, но она коснулась пальцем его губ.
— Ты произнес свой монолог. Теперь позволь мне. Быть актрисой важно для меня, но это не все. Сейчас я это знаю. Я открыла в себе то, чего никогда не касалась: только рядом с тобой я чувствую, что живу.
Она улыбнулась, и глаза ее стали такими сияющими, какие он уже и не надеялся увидеть.
— Но я должна остаться здесь еще на неделю. Дэн попросил объездить нового жениха.
— И ты согласилась? — улыбнулся Джаред. — Ты полагаешь, меня можно объездить за неделю?
Энни притворно задумалась.
