— Мне кажется, что ты слишком близко к сердцу это принимаешь. Одна пара — и ты её больше никогда не увидишь. Кстати, зачем пыталась сделать вид, что сама прогуляла пары, если нет? — мужчина бросил на меня косой взгляд.
Да что ж мне в каждом слове сегодня подвох мерещится!
— Чез, мне стыдно было, ясно? Я не люблю нагружать никого своими проблемами! Да, я не виновата в этой ситуации, ну прицепилась какая-то дура, что с того! Давай закончим с этим, ладно? Извини, я совершенно не ожидала от нашего ректора такого поведения, бред какой-то просто…
Да я вообще с нашим ректором и лично-то никогда не общалась, а тут он, оказывается, вон сколько о моей личной жизни знает!
— Давай вместе успокоимся, — Чез сжимает пальцами руль, и на какое-то время в машине воцаряется напряженное молчание.
И правда весь день кувырком.
Даже когда мы приезжаем домой — напряжение не исчезает. Мне совершенно не хочется никуда идти, начинает казаться, что я где-то совершила большую ошибку.
Стены огромной квартиры, которые раньше казались уютными, теперь давят.
Голова идет кругом. Впервые хочется бросить шумный город и рвануть назад в деревню, к отцу. Уехать с ним рано утром на рыбалку, отправиться в путешествие вниз по реке, отдохнуть хорошенько, полазав по нашим не слишком крутым, но все же горам.
Подальше от универа и работы. От Настенек, итальянской семейки и даже Чеза. Может, просто устала?
На выставку собираться не было никакого желания. Вот надо было прислушаться к чутью и остаться! Но я же обещала… А я привыкла свои обещания выполнять, даже если уже не слишком-то и хотелось. Так что спустя минут пятнадцать я уже умылась, привела себя в порядок и переоделась. Даже закусила парой бутербродов и соком.
Одним словом, приготовилась.
Платье решила не надевать — надеюсь, там будет не совсем пафосная вечеринка.
Мягкий красивый светлый свитер и дизайнерские джинсы, расшитые бисерным узором в виде розы — именно то, что нужно. И сапожки. Обувь должна быть красивой!
Чеза не было видно. Я уже было хотела подняться к нему наверх, как услышала, что он кому-то зло и резко выговаривает на итальянском. Судя по всему — по делам бизнеса. Что-то не ладилось. Может, поэтому он впервые вспылил при мне?
А, может, наша страсть, охи-вздохи все такое прочее решили не ждать три года по заветам французского писателя, а завянуть прямо сейчас?
Наверное, я тоже себя накручиваю. Девочки такие девочки. Плохое настроение, неприятность, резкое слово, косой взгляд. Мы часто придаем значение тому, о чем мужчины забывают через пару секунд.
Но факт есть факт. Собрались мы на выставку в последний момент почти в полном молчании и молчали вплоть до того момента, когда подкатили к огромному зданию неподалеку от центра города.
Недавно отстроенный пафосный центр. Тут были и художественные галереи, и кинотеатры, и парк развлечений — все в одном флаконе.
— Чез, может, отменим? — Кладу ладонь на сжавшиеся вокруг руля пальцы. — Поедем домой, поговорим нормально, отдохнём?
— В бизнесе есть свои нормы поведения, Нора, — голос мужчины звучит низко глухо, он смотрит не на меня, а в окно. — Нельзя просто так сказать «не хочу» и все отменить, это не прогул пары. Процветание фирмы зависит от контрактов, от отношения некоторых людей, от новых знакомств. Не придешь на вечер — оскорбишь хозяина. Конечно, можешь наплевать. Есть те, кто уже так высоко, — хмыкнул, — что имеют право не соблюдать некоторые общепринятые нормы. Но и им это припомнят. В свое время.
Это что, он мне выговаривает за то, что я так далека от бизнеса, что, мол, могу делать все, что хочу, и капризничаю, как ребенок?
Это все Настенька. С неё день начался, она выбила меня из колеи, и теперь, понимая, что злюсь и досадую исключительно на себя, я, тем не менее, внутренне вспыхиваю.
— Как скажешь, — говорю ровным тоном и молча открываю дверцу, выбираясь из машины, — ты знал, с кем связываешься, Чез. Я, кажется, никогда тебя ни к чему не принуждала, господин бигбосс.
Конечно, я не бегу сломя голову вперед, а дожидаюсь хмурого Чеза.
Мы идем, растягивая губы в неестественных улыбках, идем вперед по дорожкам, поднимаемся с крытой парковки вверх по эскалатору.
Огни, вывески, негромкая, но довольно приятная музыка. Услужливая девушка в обтягивающем белом платье, которая указывает дорогу к выставке. Третий этаж и направо.
В лифте мы оказываемся одни.
— Нора, — в голосе Чеза знакомые вибрирующие нотки, — Нора, посмотри на меня, пожалуйста! Я понимаю, что тебе не нравятся некоторые аспекты моей жизни… нет, не то, — оборвал он меня. Положил руки мне на плечи, мягко их поглаживая, — Нора, я не должен был…
Тихо звякает динамик — и лифт распахивается, впуская шумную толпу и выпуская нас.
— Господин Нери, — кидается к нам энергичный мужчина лет тридцати на вид, — очень, очень рад вас видеть! Роман Сафонов, «Техноком», помните, мы договаривались о встрече?
Меня пихают в спину, новая волна народу относит в сторону от Чеза и вносит вперед, в зал.
Ну… оформлено неплохо. Лаконично, не крикливо. Народу здесь пока не так уж много, впрочем, впереди ещё залы.
Бесшумно появляются официанты, дамы в дорогих нарядах тихо смеются, прикрывая рот, и обсуждают какой-то прием у какой-то звезды то ли балета, то ли квартета… Здесь не холодно — и можно, кажется, снять верхнюю одежду. Ведь где-то это все сделали? На мне правда и так только легкий плащ, так что решаю не морочиться и просто расстегиваю его.
Кто же знал, что надо платье одевать? Впрочем, чего я смущаюсь? Я что, хуже чем-то, чем все эти фифы? Модная тусовка, ха.
Бочком обхожу дам и устремляюсь к картинам. Чез меня сам найдет, возвращаться в шумную толпу не хочется. Да и телефон с собой.
Честно говоря, через какое-то время я по-настоящему увлекаюсь. У этой Ирины все-таки талант! Все картины очень разноплановые, но какие-то светлые. Они дышат жизнью, настоящей, реальной, не фальшивой.
Останавливаюсь у пейзажа. Это горы в золотой дымке рассвета. Высоко-высоко парит птица, я вдруг представляю себе, что это дракон. Хочется смотреть и смотреть на эту первозданную, дикую, невозможную красоту. Проникаться, чувствуя дрожь восторга, почти ощущая разреженный горный воздух.
— Вижу, вам понравилась эта картина? Мне показалось, что её вы рассматривали особенно внимательно, — негромкий голос за спиной вывел из созерцательного настроения.
На меня смотрела невысокая брюнетка с яркими восточными чертами. Миловидная, с чуть тяжеловатым носом, но умными и добрыми глазами.
— Очень понравилась, — говорю уверенно, — и эта картина, и другие. Они живут и дышат, не пытаются сказать что-то пафосное или отдать дань моде. И делают нашу жизнь настоящей сказкой.
— Вы первая, кто пришел сюда, кажется, действительно посмотреть на картины, а не показать себя, найти богатого мужика или щелкнуть по носу соперниц — на губах брюнетки мелькает тонкая ироничная улыбка и она протягивает мне руку. — Ирина, художница. Очень приятно познакомиться.
Часть 15. Жизненные трудности
Одним словом, с Ириной мы поладили. У нас так с Алькой было — принюхались друг к другу как-то с первого раза. И темы нашлись общие для разговора, и даже некоторые общие знакомые — оказывается, Ирина по первому образованию преподаватель. Правда — испанского. Рисовала она с детства, но только недавно смогла сделать свое хобби работой.
— И что, не было спонсоров? — рубанула я прямо, не люблю ходить вокруг да около. И так думаю, что ей на это намекали все кому не лень.
Но Иринка не растерялась — наоборот, запрокинула голову и расхохоталась так, что локоны запрыгали по плечам.
— Конечно, — говорит, — есть спонсор, — мой муж. Вон он кстати стоит, — и кивнула в сторону небольшой компании в строгих официальных костюмах.
Мне сразу бросился в глаза один мужчина — высокий, поджарый. Сказала бы «изящный», но здесь это слово неуместно. Просто в нем была какая-то обманчивая утонченность, как в английских лордах века эдак восемнадцатого. Обманчивая — потому что острый взгляд светлых глаз на миг чуть дыхание не выбил. Ничего себе, я-то думала, что у Чеза глаза-сверла, но этот… брр, как Иринка с ним живет?
