Это было сказано так, словно мой внешний вид Картера раздражал.
— Зачем? — встречный вопрос прозвучал слишком резко и раздраженно.
— Поеду к себе. Я и так доставила тебе слишком много проблем, — и только сейчас я вспомнила о ключе и мысленно ударила себя по щекам.
— Пусть сначала высохнет одежда, а потом езжай куда хочешь, — с этим трудно было не согласиться и я даже начала испытывать к парню нечто вроде благодарности. Но ровно до следующей фразы, — а то в таком виде… еще подумают, что я тебя избил.
Недовольно фыркнув, я поглубже уселась на диван, подобрала под себя ноги и, расправив плед, натянула его по самую шею.
Собиралась допить чай, переодеться в мокрую одежду и признаться в том, что сломала ключ. Выслушать гнев и раздражение, угрозы и ругань. После чего уйти, гордо переставляя ноги. Словно не было сбитых коленок и шишки на лбу.
Пока я пила горячий травяной напиток, я позволила себе ненадолго расслабиться и в полной мере ощутила, как на тело накатила усталость. Как оно налилось свинцом. Как улетучились мысли. Как сознание устремилось вперед, показывая мне яркие картинки приходящего сна.
Я осторожно отставила чашку на рядом стоящую тумбочку и пообещала себе прикрыть глаза всего на минутку. Но, укутавшись еще больше и умостившись еще лучше, я преспокойно заснула на диване у Картера Ллойда дома.
Мне уже тогда нужно было знать, что в его присутствии мне нельзя было пить, нервничать и доверять парню… Ведь в графе напротив слова “джентльмен” никогда не будет его фото.
Глава 13
Уснула.
А я как лох принес ей телефон. Только потому, что попросила.
Кучерявая спала свернувшись калачиком. Поставив рядом чашку с недопитым чаем. С пледом почти под носом. С разбитым лбом. С поднятыми до подбородка коленями.
В одной футболке. И нижнем белье.
Сначала хотел ее разбудить. Потому что, блять, разозлила. Как тут спать можно?!
Руки сжались в кулаки от злости. Ей, значит, так спокойно рядом со мной?! Дура доверчивая…
Я за эти пол дня уже несколько раз себя останавливал, чтобы не отыметь ее. А она как будто не понимала, что происходит.
Не понимает? Или ей похер? Или она специально прикидывалась овцой невинной?
Расчетливая дрянь? С самой первой встречи взяла меня в оборот… хлопала глазами, притворялась, что ей не интересно. Что она не хотела…
Все хотели, а она нет? Добивалась и добилась, что уже несколько дней сидела в моих мыслях. В моей голове.
Залезла под кожу не так как телки до этого. Не через тело. С другой стороны. Но залезла так, что я хотел ее тело до пиздеца. До ломоты. Так, что еще чуть-чуть и сорвался бы, когда как заботливый лох ей коленки обрабатывал.
Думал на диване отымею так, что искры лететь станут. Что никогда не забуду этот сраный спор. Хотя, о споре в тот момент вообще не думал. Только девчонке, которая лежала подо мной. Замерла, как парализованная. Всегда бы так послушно себя вела.
Смотрела на меня глазами в пол лица. Заставляла послать мысли к черту. О том, что не в моем вкусе. Что никакая. Что гвоздем сидит в мозге.
Я удачно затащил ее к себе, прошло пол дня. А она не в моей постели. Просто напротив. В сраном пледе и одетая. Почти. И беззаботно спит.
Даже рассмеялся. Из-за дуры, которая на меня ментов натравила. Которая со мной срется так, будто бессмертная, а с жирным уродом сегодня язык в жопу от страха засунула. Которая меня одной фразой заставила лезть на крышу за вшивым котом…
Которой… сейчас пришло сообщение.
На телефон, сжатый в моей руке, пришло смс от Мора.
“Ты где? Я скоро уезжаю”.
Какая нахер тебе разница где она?! Какая ей нахуй разница уезжаешь ты или нет?! Особенно, когда она спит в миллиметрах от меня.
Сел рядом с ней и разблокировал телефон, поднеся к ее лицу. Задержал взгляд на полуоткрытом рте. Пухлых губах. Стянул немного плед…
Меня это взбесило. Собственные действия. Реакция.
Остановился и переключился на ее мобильный. Говорил себе “потому что этот пиздюк стоял у меня на дороге”. Только так. Зашел в ее фотоальбом.
Очень мало фоток. И то какая-то дичь. Природа, прочий бред. Никаких селфи. Ничего, что обычно постят бабы. Только херова туча фоток Стефана с концертов. И пара совместных — она отворачивалась и закрывалась. Фоткал он.
Он, сука. Всегда он.
Он первым писал. Приезжал. Лез к ней. И… звонил. Как сейчас.
На экране высветилась его рожа. И его имя.
А она начала просыпаться. Зашевелилась, но еще не открыла глаза.
Тело сработало быстрее мысли. Просто дернул ее за руку. Резко. С силой. Так, что залетела на меня сверху. Полусонная. Действовала на инстинктах. Схватилась за шею, чтобы не упасть. Но я бы не дал.
Опомниться ей тоже не дал. Прижал так, что тело девчонки вбилось в мое. Одна рука тут же оказалась в ее волосах. Так, чтобы уклониться не смогла. Другая на автомате полезла под свободную футболку.
Пока я не сводил взгляд с ее лица. Кайфовал от быстро сменяющихся эмоций. Сонливости, переходящей в понимание, а потом в панику.
От того, что ее губы были полуоткрыты. Иначе бы не далась.
Когда терял контроль. От ее тела. Пока еще податливого. Когда толкался в ее рот языком, сжимая в руках с такой силой. Что хотелось сломать. Что за секунду реагировал стояком в штанах. И все потому, что она начала стонать. А мне было плевать почему.
Потому что отвечала. И это завело до пиздеца. Потому что руками отталкивалась, но языком сама лезла ко мне. Дышала так, что с ума сойти можно было.
Плевать, что я вгрызался жадно. Жестко. Я дорвался. Мне было можно. И кучерявая была не против.
