— Значит, здесь две дорожки наверх… — о чем — то задумавшись, протянула Даринка. — Я поднимусь, можно?
Охранник кивнул и стал двигаться к лифту, а Горянова поспешила вверх по винтовой. Место наверху было много, есть где развернуться! Но опять напрягало какое-то, словно сдвинутое в одну сторону пространство. Пиликнули, открываясь, двери лифта.
— Александр Семенович! — позвала Горянова. — А здесь тоже волшебная дверь имеется? Или мне просто так кажется?
— Имеется! — прищурил глаза охранник. — Там вон, — показал он снова на глухую серую стену, — выход на крышу. И здесь тоже крыша была, да вот нужник сделали, мол, внизу места мало, а тут вот так отгородили.
— Откроете? — не особо рассчитывая на удачу, спросила Дарина.
Но охранник спокойно шагнул и снова что — то внизу нажал. Стена отъехала, открывая еще одну дверь, за которой оказалось самая обыкновенная крыша. Но вид был — закачаешься! Весь город как на ладони!
— Как же красиво! Выдохнула Даринка и снова сделала несколько фотографий. Через полчаса она уже спускалась обратно. Уже стоя в дверях, она развернулась и осторожно так поинтересовалась:
— Александр Семенович! А можно я к вам с непристойным предложением обращусь?
— Это с каким? Родину что ли продать? — хмыкнул охранник.
— Почти! — улыбнулась Даринка. — Сейчас здесь будут представители разных фирм. Можно им не показывать волшебные стены? Ну, если, конечно, напрямую не спросят? Если спросят — то пожалуйста, а вот если нет… А? — и Горянова замерла, ожидая ответа.
Александр Семенович весело прищурился:
— А что, можно! Только ведь молчание — оно золото!
— Не вопрос! — сказала Горянова, открывая кошелек и протягивая охраннику три зелененьких купюры с Ярославлем.
— Взятку даешь?
— Наши с вами взаимоотношения, — сладко улыбаясь, пояснила Дарина, — взяткой априори не являются, так как по закону РФ взяткополучатель должен быть работником государственной или муниципальной структуры. Так что это просто моя маленькая благодарность и даже не за молчание. Ведь я не прошу Вас никого обманывать. Просто сами не рассказывайте и все!
— Охохо! Продажная моя душонка! — закряхтел охранник, складывая деньги в нагрудный карман.
Горянова подмигнула ему, попрощалась и поспешила вниз. Напротив бизнес- центра было маленькое кафе, и Даринке, пропустившей обед, вдруг захотелось перекусить, к тому же здесь был великолепный обзор. Было видно, кто входит в бизнес — центр, кто заходит. Хотелось, как говорится, совместить приятное с полезным и посмотреть на конкурентов в лицо.
Дарина заказала какой — то супец и все время пялилась в окно, как вдруг знакомая мордочка нагло подмигнула ей с тротуара. Даринка не сразу сообразила, кто это, но дверь кафе хлопнула, пропуская к ее столу ехидное недоразумение в том же, уже довольно привычном Crombie. Молодой парень развязно уселся на стуле напротив.
— О! Любопытная тетка! Здорово!
— Привет, мажорчик! — не осталась в долгу Горянова. — Не заносил ли пальтишко?
— А что ему сделается? Фирма!
— Какими судьбами здесь?
— Да гляжу — лицо знакомое, вот и решил рассмотреть поближе. А то тогда ничего, кроме морщин и целлюлита не заметил! — нагло выдал он, разглядывая Даринку.
— Вот как? Значит, у тебя по — прежнему со зрением, головой и деньгами большие проблемы. Печально! Что? Лиличка теперь не спонсирует? Вот и развлекаешься на голодный желудок? Как ты спалился тогда, — Горянова хмыкнула, — как спалился! Надо было денежки — то отрабатывать, а ты все кочевряжился, малыш! А лизался бы в рамках заявленного образа, глядишь, премию Резенская отстегнула бы… А теперь ты на мели? Верно? Решил у меня разжиться? Только боюсь расстроить: я сопливым мальчикам не подаю. Хочешь, хлебушка куплю, беспризорнику?
— А ты, тетка, забавная! Я бы тебе вдул!
— Вдувалка отвалится, мажорчик!
— Что там все так ядовито?
— Нет, просто у кого — то вдувалки на соплях растут…
— Может проверишь? — и он, откидываясь на стуле назад, похлопал себя по поясной бляшке.
— А ты по утрам вручную сам не напроверялся, маленький?
В кафе вошли двое и присели за соседний столик, и Горянова напряглась, узнавая в одном из них Дениса Гартмана, светлую голову их новых конкурентов из «Лентуса». Да, не зря Даринка мониторила его фотки по всем соцсетям. Узнала мгновенно. Будет интересно послушать, о чем они будут говорить… И Даринка, подмигнув мажорчику, благодушно спросила:
— Ты есть — то будешь, ясельник? А то я сейчас щедрая.
Тот почему — то кивнул, соглашаясь.
Глава 18
Мажорчик ел с нескрываемым аппетитом, молча. И Горянова, увлекшись удивительной картиной, как мачо местного разлива неожиданно быстро превратился в нормального голодного юношу, чуть не пропустила необходимые подробности. Соседи из «Лентуса» тоже ели, но периодически перебрасывались аккуратными фразами.
— Ну как? — спросил у Гартмана его собеседник, мужчина лет сорока.
— Нормально, — кивнул тот, — есть, с чем работать… Хотя пространство маловато, ведь там еще санзону отделять. Ты смотрел уже коммуникации? Где у них канализация? А то пробежали… несерьезно как — то…
Даринка мысленно выругалась. Похоже, ее тщательно купленный за три тысячи секрет скоро станет достоянием общественности.
— Маменко что — то темнит. Вот что меня настораживает. Почему нельзя помещение открыть в свободный осмотр до конкурса? Кто так делает? Или он все — таки нацелен на фирму Гродина?
Услышав фамилию генерального, Даринка напряглась. А мажорчик, съев тарелку супа подчистую, уже притягивал к себе вполне обычное картофельное пюре с куриной отбивной. И когда успел заказать?
— Теть, ты чего замерла? — вставил мажорчик в перерыве между двумя блюдами.
Даринка резко поднесла к губам указательный палец, призывая заткнуться. Мажорчик скорчил понимающую мордочку и, покачав головой, стал уплетать второе, не забывая про нож с вилкой. Что радовало.
— Если бы он хотел Гродина, то работал бы с ними сразу. Они ему четыре объекта делали, и ни один из них он на конкурс не выставлял, договаривался лично. Значит, хочет чего — то новенького.
— Не факт. Кто из гродинских артил проекты?
— Волков.
— Слышал про него. Адекватный. Все четыре?
— Да.
— Это хорошо! Я вчера его работы как раз смотрел. Там все топофмайндовое. Но сделано со вкусом. По качеству — вообще высший пилотаж.
— Если Маменко его выбирал, значит, ему такое нравится?
— Возможно. Но гродинские, наверное, снова все в колоре по семь сделают.
— Да кто их знает? Нам этот проект нужен позарез, так что постарайся!
— Да у меня уже, сам знаешь, гифки на столе…
— Дэн, а с кем это Можарова вчера пила? Не заметил? — и разговор двух конкурентов плавно перетёк на простые жизненные перипетии, которые можно уже было не слушать.
Но Даринка еще минут пять сидела, задумавшись.
— Эй, теть! — привел ее в чувство наевшийся мажор, — ты опять в ауте? Чё принимаешь? Поделись. Я тоже так хочу!
— Слушай, золотой ребенок, а тебя дома вообще кормят? Или богатые на детях экономят?
— Я в бегах! Меня, можно сказать, от дома отлучили за плохое поведение!
— А! — понимающе хмыкнула Горянова. — Последствия жизни юного финансового махинатора? А разве Лилия Павловна не отмазала нового Бендера, покрыв его долг перед родиной?
— Нет! — нагло потянулся сытый мажорчик. — Наша с ней эротическая несостоявшаяся связь не включала пополнение еще двух кредиток, — он томно прикусил губу и сделал какое — то неопределенное, но очень пошлое движение языком. — Может, ты меня купишь, теть, денька на два? А что, я мальчик молодой, темпераментный, тебе понравится!
— Да знаю я твой темперамент, — Горянова рассмеялась, вспоминая историю их знакомства.
И мажорчик тоже вспомнил, поэтому скорчил рожицу, нахмурился и почесал затылок.
— Теть, реально, ну возьми меня сегодня к себе. Мне задолбало спать на вокзале.
