Но… в голове только Тарханов. Выхожу на крыльцо отдышаться. Слава богам, оно выходит на другую сторону. И я его не… А, нет. Вижу. Удивленно смотрю на Марата с маленьким мальчишкой на руках. Тому года три.
Крепко обнимая его за шею, прижимается щекой к щеке.
Марат отдаёт ему мою конфету. Тот сосредоточенно разворачивает. Марат, улыбаясь, нацеловывает его в пухлую щеку. Это так… необычно, что я пялюсь, остолбенев и не моргая.
Засунув конфету в рот, мальчишка целует в ответ Марата, пачкая его щеку шоколадом.
Тарханов тискает его, садит на шею. Подходят к ветке дерева. Мальчик играет с листвой.
А как похожи!.. — разглядываю их лица.
Ком встаёт в горле.
Мальчик, словно детское фото Марата. Те же брови. Губки… Глаза!
Вот тебе и «никогда, ни с кем, только с тобой!».
Играют в самолёт. Потом высоко подкидывает его, ловя у самой земли. Моë сердце обрывается! Хочется отругать его, но малыш радостно хохочет. Видимо, уверен в надёжности этих рук.
Заметив меня, идут в мою сторону. Нет. Нет… Что-то я не готова к таким новостям. В голове полный сумбур с разгоном за пять секунд от спонсорши на синей тачке до того, что у него сын. Я сошла с ума! Или я сплю, и это хаотичный кошмар.
Приближаются. Не сбегать же теперь??
— Тимка, это Алëна…
Стою, хлопаю глазами как дура. Вблизи похожи ещё сильнее. Немею, не понимая, что говорить. Я обрадоваться знакомству должна? Да я в обморок сейчас грохнусь…
— Кто это? — смущаясь, громко шепчет мальчик ему в ухо.
— Тимке расскажем, ладно? — подмигивает мне Марат. — Это моя подружка.
И мне хочется следом за Тимкой прошептать ему на ухо — «кто это?».
Тимка, стесняясь, тянет мне руку.
— Привет… — пожимаю маленькие пальчики.
— Похожи? — гордо улыбается Марат.
— Аха…
Может, та девушка его сестра? — отыскивают я единственное щадящее для себя объяснение.
— Племянник?
Пожалуйста, пусть будет племянник.
Но Тарханов отрицательно крутит головой.
— Брат.
Ух… Брат! — подкашиваются мои колени. Губы дергаются в шокированной неуверенной улыбке. Младший брат! Не сын! Я — дура.
Славные такие… Обнимашки, целовашки…
От эйфории я словно становлюсь невесома. И сейчас меня сдует ветром. Можно тоже также крепко вцепиться за Тарханова.
Тима — совсем малыш. Родители решились на такую разницу в возрасте! Мило…
Из-за угла здания выплывает та сама красивая женщина. Марат оглядывается.
— Алëн… Можно, я тебя с мамой познакомлю?
— Мамой?? — опять отправляюсь я в свой тихий ужас.
Мама? Серьёзно??
— Как кого? — хватаюсь я за горло. — Подружку твою?!.. Да мы почти ровесницы с ней, Мар!
Закрываю глаза, вспоминая опять, что Марат ещё совсем мальчишка. За что мне? Ну за что??
Она приближается, я в панике всë-таки смываюсь. Как мне смотреть ей в глаза? Я сплю с Вашим мальчиком! Супер!
Запираю дверь в кабинет. Падаю в кресло. Ложусь щекой на прохладный стол. Едва сдерживаюсь, чтобы не рыдать.
Ну что мне делать, м??
Глава 24. Непослушный сын
Усаживаю Тимку в кресло, пристегиваю. Обнимает меня за шею, не отпускает.
Тимка молчун, слово из него не вытащить. Не хочет говорить.
— Ладно, мне пора уже, братишка.
Целую его в лоб.
— Руку давай, — тяну ему для рукопожатия.
Важно пожимает.
— Так ты приедешь на день рождения?
— Конечно. Ненадолго заскочу.
— А что с настроением твоим? — проводит по щеке ладонью мама.
— Да… — отвожу взгляд.
— Не хочет со мной знакомиться? — улыбается мама.
Пожимаю плечами.
— Как-то так.
— Значит, торопишься.
— Значит — не зацепил, — сжимаю челюсти.
— Ой, Марик, нельзя так давить, — качает головой. — Девушка — это не эспандер.
— Мам…
Если там не давить, то пойду я нахрен уже вчера!
— Ладно-ладно… — раскрывает успокаивающе ладони. — Ты сам разберёшься. Ты у меня умный, успешный, красивый, взрослый и самый сладкий!
Взъерошивает мне волосы.
— Да, мам! — смеюсь я.
Наклоняюсь, подставляя щеку для поцелуя. Мама миниатюрная. Я в отца.
— Это та же девушка, я правильно понимаю? Которая в прошлом году тебе нравилась.
— Мхм… — положительно мычу.
— Хм. Что-то не так, да, у вас?
— А у нас всë не так! — срываюсь на эмоции.
— Может, у неё парень есть?
— Есть, — рычу. — Я. Или, ты думаешь, я какого-то другого стал бы терпеть?
— Нет, конечно, — целует в плечо. — Расскажешь что происходит?
— Нет. Я сам.
Здесь либо со щитом, либо на щите. Это мой бой.
— Не бритый, — ведёт пальцами по челюсти. — Мятый…
Морщусь, улыбаясь.
— В порядок себя приведи немедленно.
Отдаёт пакет.
— Там тейпы новые. Это тебе с парнями подарили. На аккаунте выложите у Вани со ссылкой на магазин, ладно?
— Не вопрос.
— И вот ещё… — копается в бардачке. — Как еë зовут?
— Алëна.
— Для Алëны.
Маленькая коробочка конфет.
— Ручной работы, очень вкусные. Сидите здесь все без сладкого — сердитые и упрямые. Девочки должны конфеты есть! — назидательно. — И мальчикам не повредит.
— Спасибо, мам. Я передам. Отцу — привет.
Возвращаюсь обратно, захожу в административный.
Давить, значит нельзя? А по заднице дать можно?? Придумала хрень какую-то очередную!
Приоткрываю дверь в кабинет.
Там молодой на кушетке.
— Опять? — присев трогает пальцами над коленкой Алена. — Это из-за судороги. Порвались мышечные волокна. Теперь долго восстанавливаться.
Поднимает на меня глаза.
— Что-то хотел?
— Ага… Нам тейпы подогнали спонсоры, — киваю на его коленку. — Можем поделиться.
— Тейпы? Давай!
Протирает кожу, я распаковываю пакет.
— Темыч, с тебя ролик Яшину на канал.
— Ок.
— Вот, синие, — читаю я. — «Реабилитация после травм, улучшение кровообращения, лимфодренаж…».
— Тёплый душ, бассейн — можно. Сауна, баня — нет, — даёт ему наставления Алена.
— А что у нас здесь сауна есть? — удивлённо спрашивает Тема.
— Есть, но без тренера туда не пустят.
«Иди уже!» — беззвучно стреляю ему взглядом на дверь.
Смывается, прикрывая плотно за собой дверь.
Медленно приближаюсь к Ростовской, мстительно прищурившись.
Распахивает испуганно глаза.
— Мар, нет! — выставляет руку, пятится к подоконнику.
— Страшно?
— Мар…
В упор подхожу, вжимая её туда бёдрами.
— Моей маме тридцать восемь. А это тебе, — кладу коробочку на подоконник. — От неë. Она просила на тебя не давить.
— Ты давишь! — жалобно сводит брови Алена.
— Я не самый послушный сын. Но можешь моей маме пожаловаться. Дать телефон?
Делаю шаг назад, открываю стеклянный шкаф с таблетками.
— Тарханов… Эй! — возмущённо.
Отыскиваю пальцами знакомую коробочку. Успокоительные. Те, которые она мне демонстративно впарила в прошлом году, когда я пытался к ней подкатывать и психовал, что не ведётся.
Всовываю ей в руки.
— Это тебе. Пропей курс и расслабься уже!
— Они не помогут, — вздыхает Алена. — Мне нужно что-то поубойнее.
— Значит, добавим ещё оргазмов… Самых убойных.
Облизываясь, веду пальцем по ее пухлой нижней губе. Её взгляд соловеет, ресницы медленно порхают.
— Хочу в этот рот…
Между нами словно взрывают бомбу с афродизиаком. И нас окатывает кипятком. Щеки алеют…
Да-да-да!!!
— Алена Максимовна, — внезапно открывается без стука дверь.
Нина Михайловна, мать её!
Разворачиваюсь.
Она снова в шоке смотрит на Алену, словно застала еë за жарким минетом. А мы всего-то фантазировали!
— Алëна Максимовна… — осуждающим шёпотом.
— Да Вы заколебали уже, — психую я. — Чего Вам секс-то везде мерещится?!
Подхватив пакет, выхожу мимо застывшей Нины Михайловны.
— Нельзя же так! — осуждающе прищуриваюсь.
Хватается за сердце.
