Шаги за спиной заставляют меня захлопнуть створку окна и прислониться к подоконнику. Масляные пальцы вытереть не обо что, и я брезгливо беру с тарелки бумажную салфетку. С одного края она вроде чистая. Ну почти.
— Маманя говорит, нет у нас в аптечке ничего, кроме зелёнки и йода, — сообщает Венька. — Не обновляли давно… Ого! Быстро ты.
Последнее восклицание относится к пустой тарелке на подносе. За окном раздается жадное урчание голодных котов, которое заканчивается дружным взвизгиванием, как в мартовских боях за кошку. Кажется, драться начали.
— Чойта они там..? — Венька делает шаг к окну, чтобы посмотреть, но я невзначай преграждаю ему путь.
А то человек вроде старался, в магазин с утра топал самолично, а его подношение теперь коты жрут. Нет, добрые намерения вот так на корню губить не стоит.
— Объедение! — сообщаю ему и вручаю перепачканную маслом салфетку. — Только в следующий раз лучше йогурт купи, если снова надумаешь с утра пораньше в магаз тащиться.
— Ага… — Венька мгновенно забывает об окне и неуклюже комкает салфетку в своем увесистом кулаке. — Слушай, Ди, дык чё там насчёт поехать вдвоем потусить? Я парниша качественный, это каждая знает. Возьмём пивас, матрас, гульнем вместе на пустыре у реки, а? Ты и я…
— Ой, мне пора на работу, — перебиваю его и начинаю подталкивать к выходу. — Надо срочно одеваться, а то опоздаю! И все твои старания сэкономить мне время пойдут насмарку.
С крайней неохотой мой новоявленный ухажер позволяет вытолкнуть собственную тушу в коридор.
Одеваясь, я прислушиваюсь к шагам за дверью и с досадой понимаю, что Венька зачем-то подстерегает мой выход. На работу, что ли, ещё проводить решил? Дурдом, блин.
Нет уж, второй беседы с Венькой за одно утро я не выдержу.
Со вздохом снова открываю окно и тихо лезу через подоконник наружу. Посторонних котов там уже нет — подрались, сожрали чебурек и разбежались. А вот соседский кот-старикан провожает меня благосклонным сытым взглядом, развалившись на старом колченогом табурете у забора.
На работе Алекс ловит меня сразу при входе на первом этаже и тащит в отдел кадров.
— Так, я обо всем договорился. Подмахни пару бумажек о переводе в мой отдел, и приходи к стилистам на третий.
— Почему к стилистам? — не понимаю я. — Ты же говорил, я у тебя работать буду…
— Всё верно. Но сегодня мы будем новую вип-клиентку обслуживать. Платье ей на крутую хоррор-вечеринку надо подобрать по случаю выставки крутой. Хорошая знакомая Тимура Аркадьевича… так что будем улыбаться и пылинки с нее сдувать, запомни. Любой каприз, и всё такое.
Я киваю и хватаю дверную ручку отдела кадров, но Алекс притормаживает меня.
— Кстати… с Тимуром чего решила-то? Ну, как Дина в смысле.
— На Бали укачу, — угрюмо бурчу я. — Со своим мужиком, у которого живу.
Брови Алекса заинтересованно приподнимаются.
— А ты живёшь с мужиком?
— Нет, с чудиком одним за стенкой. Точнее, даже с двумя, только второй в чудачествах пока не замечен.
— Ладно. Ты давай не затягивай тогда с Тимуром, — советует визажист вполголоса. — А то, если ему что-то втемяшится, он из-под земли тебя достанет. И под Дину даже близко не коси ближайшие года два.
Я молча киваю и отправляюсь к кадровикам оформлять перевод.
Слова Алекса вызывают у меня лёгкую тревогу. И правда, надо как можно скорее скинуть Лебеде прощальное смс и поменять номер! Пора уже покончить с моим нелепым раздвоением личности.
Для этого важного дела уже после кадровиков я выскакиваю из лифта в крошечный закуток на третьем, где расположены подсобные помещения и временный склад всякого барахла — сломанной офисной техники, а еще бракованной одежды и обуви.
Склад оказывается незапертым. На окнах висят очень плотные черные шторы, отчего внутри царит густой полумрак. Захожу внутрь, плюхаюсь на первый же попавшийся стул без спинки в самом дальнем углу и глубокомысленно смотрю в темный потолок.
Что бы такого написать боссу, чтобы он сразу понял, что Дину проще выкинуть из головы и не париться?
Раздумываю так и эдак, но с каждой ушедшей минутой в голове все больше каши. Да и лязгающий рядом со складом лифт заставляет нервничать. Как и шаги спускающихся и поднимающихся по лестнице сотрудников. Вдруг кто заглянет и спросит, зачем тут сижу…
В конце концов я начинаю злиться. Да нафиг вообще эти формулировки! Напишу как есть.
Кивнув самой себе, я решительно хватаю телефон и набиваю:
«Тимур Аркадьевич! Я улетаю на Бали с другом, больше мы с вами не увидимся. Всего вам хорошего. Дина»
Отправляю.
Сердце почему-то колотится так, что меня потряхивает. Руки дрожат. А в ушах чудится тихий писк. Такое ощущение, будто подлость сделала, а не точку в нелепой маскировке поставила.
С лестничной клетки возле лифта в приоткрытую дверь склада проникает тихое смачное ругательство, произнесенное низким мужским голосом.
Распознав его знакомые интонации, я инстинктивно вскакиваю со стула, чтобы спрятаться, а тот, как назло, опрокидывается.
С перепугу меня аж парализует.
Стою на месте, замерев в деревянной позе настороженного зверька-суриката… и смотрю, как в дверном проёме вырастает темная фигура моего босса со светящимся телефоном в руке.
Глава 19. С боссом в темноте
Я стою, буквально обратившись всем своим существом в одни лишь глаза. Свет от входной двери идёт тусклый, но всё равно неприятно бликует на линзах моих дешёвых очков.
Лебеда как-то сипло говорит в трубку:
— Ща, пар сек… — и вглядывается в сумрак помещения. — Есть тут кто..? Нет, Вась, это я не тебе. Тут грохот какой-то был на складе. Ч-черт, так башка трещит, а ещё и это…
Пока я лихорадочно соображаю, отвечать или нет, босс шарит по стене в поисках выключателя, но почему-то никак не может нащупать его.
Меня аж в холодный пот бросает.
Сейчас он меня увидит — и точно узнает! Прям стопудово, к гадалке не ходи. Потому что без макияжа он меня видел, а глаз у него на женские личики наметанный. Пусть мне пару раз повезло, и он не запомнил первоначальные наши встречи, когда я была для него абсолютно неинтересной незнакомкой в очках… но теперь-то он уже многое запомнил! Жесты, манеры, особенности речи.
Короче, я в полной жо…
— Стойте! — вырывается у меня хриплое, причем раньше, чем я успеваю осознать. Шокированно прижимаю руки ко рту, но уже поздно.
Лебеда перестает шарить по стене.
— Ты чего тут в темноте сидишь?
Начинаю виновато:
— Я просто… — и вспоминаю наконец, что из-за простуды мой голос охрип до неузнаваемости, после чего быстро добавляю: — У меня глаза от света болят… э-э… после операции на зрение… — Боже, что за очередное вранье я несу?! — …и когда сидишь в темноте, то это помогает.
— А, — равнодушно кивает силуэт Лебеды в дверях. — Понял. Тогда тебе лучше больничный оформить и сидеть дома до полной реабилитации. Чего на работу-то ходишь тогда? Ты кем тут вообще?
— А… ассистенткой. Не могу дома, мне зарплата в полном объеме нужна.
Босс склоняет голову набок, то ли пытаясь меня рассмотреть, то ли просто в задумчивости.
— Хм, ассистенткой..? А это не тебя я недавно у Алекса видел в кабинете? На той ассистентке были очки, тоже проблемы со зрением.
Тяжело вздыхаю и опускаю голову. Громоздить новую ложь просто с души воротит, поэтому коротко и хрипло отвечаю:
— Да, я.
Лебеда вдруг издает смешок.
— Понятно. А ты забавная, сразу заметил. И в критической ситуации не теряешься. Только завязывай со своей привычкой прятаться под чужими столами… или вот на складе. Люди такого не поймут.
— А вы? — зачем-то спрашиваю его. — Вы меня поймёте?
— Я? — он пожимает плечами. — Пожалуй, да. У меня неплохо развита интуиция, а ты не кажешься зловредной личностью. Скорее слишком замкнутой и недоверчивой…
Из телефона в его руке доносится приглушённый голос его собеседника, и босс снова подносит трубку к уху. Я слежу за каждым его движением, как завороженная. Впервые беседую с ним в качестве самой себя вот так… почти открыто. Хоть и в темноте.
