Зато Боярка так и заряжает всех вокруг своей неуёмной кипучей энергией.
— Эй, Гюльчатай! — машет он рукой и, поймав сердитый взгляд своей помощницы, сразу же поправляется: — Ладно-ладно, не сверкай так глазами… виноват, исправлюсь, Алёнушка! Начнем с того, что поможем тебе согреться первой. Видишь перед собой снеговика? Тебе нужно влюбиться в него, вот прямо сейчас. Начинай.
— В смысле? — цедит Алёна сквозь зубы, исподлобья глядя на своё начальство. — Я понятия не имею, как это сделать. Это снеговик, и он мне даже не нравится. Несуразный он какой-то. И морковка у него кривая.
— Не беда, — ухмыляется Боярка. — Этому горю помочь нетрудно, Алёнушка! Просто представь, что перед тобой не снеговик, а к примеру… ну, я! Такой весь классный, умный, красивый и всё такое. Представила?
— С трудом!
— А теперь положи свою нежную ручку ему на плечо и прижмись в соблазнительной позе…
Глядя на то, как Алёна выполняет инструкции Боярки и при этом поглядывает на него очень недобрым взглядом, я чувствую приступ неудержимого веселья. Всем своим видом она демонстрирует скорее ненависть к кривоносому снеговику, чем хоть толику симпатии.
— Так обнять? — бухтит она, обхватывая его шарообразный торс сначала одной рукой, а потом сразу двумя. — Или вот так?
— Эй, не обнимайся с ним так крепко! — с ухмылкой предостерегает Боярка. — Он не выдержит твоей страсти, милая! А я так вообще буду ревновать, хоть это и мой клон в снежном ви…
Договорить он не успевает. Алёна, вцепившаяся двумя руками в плотный снеговой ком, действительно слишком сильно навалилась на него. И в этот самый момент снеговик падает набок.
Ко всеобщему удивлению, падение он выдерживает без серьезных последствий. Разве что кривая морковка отлетает в сторону, оставив белоснежную физиономию с дыркой вместо носа.
Алёна подбирает ее и хмуро вертит в руках.
— Верни ее на место, — Боярка издает смешок. — Вот это темперамент у тебя, Алён!.. Не выдержал бедолага. Я же говорил, не наваливайся на него. Хотя… раз уж он теперь лежит… а давай-ка в таком виде и отснимем. Интересно что получится. И кстати! Силу страсти можешь больше не сдерживать.
— Не сдерживать? — злобно переспрашивает Алёна и, не глядя, с силой втыкает морковку в снеговика. — Ну ладно. Будет вам страсть.
Она выпрямляется и вызывающе водружает на грудь снеговика ногу, словно генерал, попирающий тело поверженного врага. Задравшийся подол алого платья наполовину обнажает ее стройное бедро.
— Ну как, Василий Андреевич? — проникновенно произносит она, демонстративно обращаясь к снеговику. — Нравится вам такая поза, когда я…
Внезапно наступает тишина. Я непонимающе смотрю на ее оторопелое лицо. Потом перевожу взгляд на снеговика под ее ногами, и меня буквально складывает пополам от смеха. Потому что кривая морковка, которую она воткнула в снеговика, торчит совсем не там, где была изначально, а гораздо ниже…
И всем своим видом напоминает то, что неприлично произносить вслух.
До каких новых извращений со снеговиком додумался бы ещё Боярка, узнать мне не довелось. Я даже реакцию его на выходку Алёны не успеваю увидеть.
Высоченные каблуки от моего непроизвольно резкого движения разъезжаются на скользком металлическом полу. Так что я просто-напросто шлёпаюсь в груду льда, и многострадальную ногу с волдырем простреливает болью. И как-то совсем больше не до смеха.
— Уй-й… — шиплю сквозь сомкнутые губы.
— Ушиблась? — рядом мгновенно оказывается мой босс. — Дай гляну.
Он щупает мою щиколотку, и я ойкаю.
— Больно…
— Вась, где тут аптечка? — быстро спрашивает Лебеда.
— Хмм… — непонятным тоном мычит Боярка, потом откашливается и добавляет уже обычным голосом: — В конце коридора лазарет есть гостевой, там сейчас открыто.
— Понял.
Лёгкий толчок, и я вдруг оказываюсь в воздухе с болтающимися ногами. На руках у своего босса, который стремительно выносит меня прочь из морозильной камеры.
Глава 17. Слишком горячий босс
В холодном белом лазарете никого нет. Сижу, прислонившись спиной к стене, на узкой медицинской кушетке — там, куда босс лично усадил меня. После морозильной камеры никак не получается согреться, и по спине у меня временами пробегает озноб.
Сам босс ходит туда-сюда, инспектируя содержимое полочек и ящичков в шкафах.
— Нашел! — объявляет он через несколько минут и возвращается ко мне с мотком эластичного бинта и мазью от растяжений.
Пока я читаю этикетку на тюбике, Лебеда опускается прямо на колени перед кушеткой, самоуверенно задирает подол моего облегающего платья и, помедлив, начинает стягивать чулок.
Я вздрагиваю. А нога и вовсе действует на автомате — пихает босса в твердый мускулистый живот, вынуждая его отпрянуть вместе с наглыми руками. Но достается и мне самой: лодыжку снова простреливает ноющей болью.
— Дин, не дури! — хмыкает он. — Я же не насильничать собираюсь, а всего лишь хочу помочь.
— Уж со своим чулком как-нибудь без вас справлюсь, — парирую я сердито и принимаюсь за дело сама.
Лебеда пристально следит за процессом разоблачения моей травмированной ноги. Темные глаза кажутся совсем черными и поблескивают, как у кота, завидевшего мышь.
— Надо втереть лечебную мазь и наложить тугую повязку, — напоминает он низким вибрирующим голосом. — Я помогу. Просто не сопротивляйся, Дина…
Эти его особые мужские интонации затрагивают во мне что-то глубинно-женское, потаённое. И, как бы это ни злило, я начинаю взволнованно трепетать против собственной воли.
— Ладно. Мажьте и бинтуйте.
Скрещиваю руки на груди — какая-никакая защита от проклятых флюидов слишком красивого босса.
Прикосновение его пальцев с противовоспалительной мазью холодит кожу на лодыжке и приносит облегчение. Лебеда не проявляет никаких домогательств, и мало-помалу я успокаиваюсь. Тело расслабляется, спина снова касается стены. Молча наблюдаю из-под ресниц, как он медленно обматывает мою лодыжку эластичным бинтом.
Лишь спустя несколько тягучих, как патока, минут я замечаю, что Лебеда слишком долго поправляет складки и без того идеальной повязки. А его взгляд не просто устремлён, а прямо-таки прикипел… под мое платье. К тому интимному месту, которое прекрасно просматривается с его ракурса на полу…
Побагровев, я плотно сжимаю колени.
Разумеется, нижнее белье у меня есть — бежевые хлопковые трусики, удобные и практичные. Но демонстрировать их боссу я вообще-то не планировала!
— Дина… — хрипловато произносит мой босс, и от его голоса у меня мурашки бегут по всему телу. — Почему ты всё время шарахаешься от меня? Это из-за Инессы..?
— Э-э… нет…
В горле так сухо, что я сглатываю. От волнения у меня аж ладони потеют. На такой разговор я не подписывалась!
— А хочешь, я отошлю ее в сибирский филиал?
У меня вырывается изумлённый смешок.
— Инессу в Сибирь? Это вряд ли. Она откажется.
— Не откажется, если я гарантирую позже подыскать ей перспективное местечко. Подальше от тебя, чтобы больше не цеплялась. Я же знаю, какая она… проблемная девушка.
— Зачем вы ее вообще держите? Она же истеричка. Причем очень опасная, как по мне.
Лебеда пожимает плечами. Его пальцы наглаживают мою ногу над забинтованной лодыжкой, постепенно подбираясь к колену. И такое впечатление, что делает он это абсолютно неосознанно.
— Раньше Инесса не доставляла столько проблем.
— Просто вы дали ей слишком много власти, — подытоживаю я и вздрагиваю, потому что горячая ладонь босса добралась-таки до моего колена. — Тимур Аркадьевич… перестаньте!
Я хватаю его руку, чтобы остановить ее дальнейшее продвижение вверх по бедру, и Лебеда накрывает мои пальцы другой рукой. И возникает такое ощущение, будто меня захватили в капкан.
— Дина-Дина… да ты совсем замерзла, — вкрадчиво замечает он. — Надо тебя согреть. А то ещё простудишься.
Даже опомниться не успеваю, как он хватает обе мои ладони и подносит их к своему лицу. Греет их горячим дыханием, а я сижу с глуповато приоткрытым ртом и наблюдаю за ним.
