ждала его появления, а он еще и тетке рот закрыл. Мало кому это удается…
* * *
Через несколько минут мы стояли у распахнутого окна. Я немного привела себя в порядок в туалете, успокоилась.
— Я взял нам кофе!
Громов подтолкнул в мою сторону стаканчик и сам поднес к губам свой.
— Ну, куда? Там же лактоза. У вас непереносимость! — спохватилась я, отобрав у него стаканчик. — Извините, но здесь нет матча латте.
— Класть мачту мне на эту матчу! — ругнулся Громов, однако отставил стаканчик в сторону. — Что стряслось-то? Чего гиена лаяла на тебя?
Я в двух словах обрисовала ситуацию.
— И самое паршивое, что клиника быстренько закрылась. Буквально вчера… Ширликов этот… Боже. Угораздило же меня. Тетка права, я виновата.
— В чем? — отрезал Громов. — Что попалась на удочку неквалифицированного врача и шарлатана? От этого, увы, никто не застрахован.
— Деду делают операцию. Возможно, потребуется еще одна. На бесплатной основе придется в очередь вставать. Надеюсь, дотянем.
— Сколько стоит операция?
— Почти столько же, сколько я отвалила за лечение, обследование и операцию этому Ширликову, гаду.
— За деньги не переживай. Я оплачу! — пообещал Громов.
Я отшатнулась от него в сторону, как от чумы.
— Я не хочу брать у вас в долг. Справлюсь как-нибудь. Кредит возьму.
— У тебя ипотека в строящейся элитной высотке. Разве не так?
— Так… — кивнула и удивленно посмотрела на Громова. — Откуда вы знаете?
— Ты сама мне как-то рассказывала.
— Да, но я думала, что вы меня не слушаете.
— Ошибаешься. Деньги дам не в долг. Просто так. Ты ничего не будешь должна. Можешь не возвращать.
— При всем моем уважении, Гром, я уже попалась однажды на крючок вашей безвозмездной помощи. Теперь вот уволиться не могу, когда хочется. Одного танца с граблями мне хватило. Спасибо. Я справлюсь…
Громов схватил меня за предплечье, придвинулся.
— Что ты опять выкаешь и гром-каешь мне? Мы не на работе. Одни. Можешь называть на ты и по имени.
От удивления я даже рот приоткрыла.
Взгляд Громова мгновенно переместился на мои губы.
Генеральный придвинулся, цепко притянув меня к себе еще ближе.
И, может быть, совершенно нелогично и неправильно, учитывая обстоятельства, но мне захотелось, чтобы он меня поцеловал.
Просто заткнул бы мой рот, сунул в него свой язык и заставил меня задохнуться, помешаться на чем угодно, лишь бы не сходить с ума от страха и беспокойства за жизнь близкого человека.
Громов
Соблазн соблазнительный.
Знаю, так не говорят. Но мне хотелось думать именно так и класть на все правила. Губы Виолы, ее ротик, частое дыхание, распахнутые глаза с остатками слез дурманили мой разум.
Мы не одни, разумеется.
Но если быть честным, мне было плевать.
Я бы и здесь ее хорошенько поцеловал, как минимум. Как максимум, потащил бы в туалет и взял даже у стремной раковины. Чтобы успокоить, разумеется. Нет способа лучше справиться со стрессом, чем заняться сексом.
Я потянулся к ней резко. Виола рвано выдохнула и в последний миг отступила.
— Мы, кажется, договорились. Ничего не было.
— Но всегда может быть, если не было.
— Что? — посмотрела на меня возмущенно. — Вот же… Эгоист! Вы за этим сюда приехали? Дешевого экстрима захотелось? Или что? — разошлась, толкнув меня в грудь ладонями. — Думаете, вы потрясли показной широтой души, и я сразу ноги раздвинула из благодарности? Не дождетесь! Вам… не дам! — заявила.
— Я всего лишь помощь… предлагаю. Неужели так сложно сказать: “Спасибо, Клим! Ты меня очень выручил!”
Произнес собственное имя и как будто о клизме услышал, честное слово. Срань какая-то, мерзкая.
Но в губах Виолы мое имя звучало как-то… иначе. Особенно во время секса.
Гребаная магия или просто игры подсознания.
Скорее всего, второе!
Просто ловушка тела и игры мозга, который изучен еще не полностью.
— Не нужна мне помощь от вас. Не нужна, и все. Спасибо, я последствия еще первой вашей без-воз-мезд-ной помощи расхлебываю. И если уж на то пошло, в вашем приезде в больницу не было никакой необходимости. Вообще! Лучше бы проект защитили.
Стерва.
В пизду эти жертвы.
Только кретином себя выставил в глазах друзей, еще и отхватил словесных оплеух в исполнении Виолы.
Спасибо, больше не надо.
— Значит, помощь от меня не примешь?
Виола отрицательно покачала головой.
Я чувствовал себя таким оплеванным, что стремно.
Самое обидное, что я о возвращении долго даже не думал. Не требовал. И не потребовал бы, если бы Виола уходить не собралась.
Мне эти деньги — просто средство, не сама цель.
Она меня вынудила напомнить, решив уйти. А я отпустить не могу, виноват, что ли?
Другую такую не найти, мне именно эта нужна.
Теперь, в особенности. Теперь еще и в постели она мне нужна. Задачка посложнее…
Характер у Виолы оказался кремень!
— Хорошо, как знаешь. Но не торопись брать кредит. Вполне возможно, у Ширликова совесть проснется, и он сам вернет тебе все деньги. До последней копейки. Как, говоришь, называлась его клиника?
* * *
Виола
Зачем-то спросил название клиники. Я была еще немного не в себе, ответила.
Громов умчался так же быстро, как появился.
Я вернулась к нашим родственникам, ряды которых значительно поредели. Поняв, что новостей о здоровье всеми любимого деда еще нет и будут не скоро, они начали расходиться: у кого-то работа, у других — дети, ежедневные хлопоты.
В числе первых ретировалась пристыженная тетка. Судя по облегчению на лицах родни, они были рады, что хоть кто-то поставил хабалку на место, но ни за что не признались бы вслух об этом. Остались только я и Витюшка.
Я, можно сказать, от работы на сегодня отпросилась, а Витюшка недавно уволился. Снова. Тот еще здоровенный лоботряс, на шее у своей мамки сидит — той самой, что на меня кричала.
“Если все сложимся, то не придется деду стоять в очереди за имплантами для сердца” — закинула я сообщение в общий чат.
“Дай деду хотя бы после одной операции отойти!” — отозвалась двоюродная сестра.
“Чисто уточнить: операция еще идет. Мы даже эту еще не пережили!” — добавил дядя.
Что ж…
— Методы мамкиного ора я не одобряю, — отозвался Витюшка, прочитавший чат. — Но в одном я с ней согласен. Деда трогать не стоило. Жил бы себе глухой и жил, подумаешь. Мы привыкли… Зато не слышит ничего лишнего! — добавил он.
— Это ты так радуешься, что можешь девок своих однодневных за стеной из гипсокартона трахать, пока дед смотрит в телек и ничего не слышит, только
