— Держи, это тебе.
— О, нет, Бруклин. Это твой крекер.
— Но я больше люблю слоников.
— Ты в порядке? — спрашивает Колин, наклонившись ко мне ближе, чтобы не вызывать сплетников из столовой.
То, что я привел Брук в Сент-Тревери, до сих пор шокирует людей. Прошло больше месяца с тех пор, как они узнали об этом, и я думал, что они уже забыли об этом. Но нет.
— Ага, — слова выходят мягче, чем я планировал, и звучат лишь наполовину убедительно.
— Она говорила не о…
— Я знаю.
Я провожу рукой по волосам дочери. На данный момент этот жест является моим способом успокоить нервы. Волосы Брук мягкие и, что удивительно, совсем не запутаны.
— Все равно странно слышать это.
— Ладно, ребята, о завтрашнем дне, — Аарон садится рядом с Софией и тут же протягивает ей круассан.
Не знаю, откуда он это взял, но этот круассан не из столовой.
— Red Huts, завтра. Все смотрели записи?
— Чувак, мы живем в одной комнате. Мы смотрели их вместе, — напоминает ему Колин.
Аарон высовывает язык издеваясь над Колином, как будто нам снова по пять лет.
— Я просто хочу убедиться, что вы, ребята, готовы. Найт — отличный вратарь.
— Как и Паркер, — Грей кивает в сторону столовой двери, прямо туда, где стоит Паркер Гриффин, который в настоящее время разговаривает с пятью девушками одновременно.
— Да, неважно. Никому больше не кажется странным то, что тренировку сегодня отменили. Я имею ввиду, за день до игры?
Аарон определенно слишком зациклен на мелочах, которые вообще не имеют значения. Мы готовы к этой игре.
— Тренер занят, — говорит Колин. — Не знаю, что он делает, но он сказал мне, что занят.
Я фыркаю. Если кто-то и должен знать о планах тренера, то это Колин, знаете ли, сын тренера. Однако, мне кажется, что на этот раз я знаю побольше Колина.
— Он ищет места в детском саду для Риса.
Колин таращится на меня.
— Откуда ты это знаешь?
— Потому что он сказал мне, — отвечаю я. — На самом деле он спросил меня, рассматривал ли я какие-нибудь школы для Брук, и когда я сказал «нет», он пригласил меня присоединиться к нему. Но это показалось мне странным, и поэтому я с уважением отклонил его предложение.
— О Боже мой. Брук и Рис должны ходить в одну и ту же школу! По крайней мере, тогда они оба будут кого-нибудь знать.
Я имею ввиду, я думаю, это кажется правдоподобным. Брук застенчива, по крайней мере, поначалу, так что я думаю, иметь рядом кого-то, кого она знает, имеет смысл.
— Папочка? — Брук встаёт на скамейку.
Я немедленно тяну руку, чтобы убедиться, что она не упадет. Она пробирается ко мне на колени и снова садится лицом ко мне.
— Когда мы вернёмся домой, Мэмори будет снова в порядке, верно? — её глаза полны надежды и даже начинают слезиться.
Я знал, что Брук любила Эмори задолго до того, как мы поженились, и задолго до того, как она переехала к нам. Но последние несколько недель показали мне совершенно новую сторону их отношений. Брук подходит к Эмори и просит её о помощи. Она не делает этого ни с кем, кроме меня. Я знаю, что Брук никогда даже не просила Мейв о помощи, и она жила с ней.
— Она будет в порядке.
Надеюсь.
— Если нет, папочка, ты просто поцелуй её, и Мэмори снова будет в порядке, ладно?
Я не думаю, что это так работает.
— Конечно, детка.
Грей открывает дверь в тот момент, когда я спускаю Брук на пол. Она сразу же вбегает в дом, но тут же останавливается.
— МЭМОРИ!
Я смотрю на Эмори и слова просто вылетают из моей головы, когда я смотрю на её волосы.
— Ты подстриглась?
Глупый вопрос, учитывая то, что теперь её волосы длиною по плечи, хотя раньше достигали талии.
— Да, выглядит безобразно.
— Мне нравится! — аплодирует Брук, чуть ли не подпрыгивая на ногах Эмори.
— Классно выглядит, Эм, — говорю я ей.
Это правда, если посмотреть. Немного непривычно для нее, но ей очень идёт.
— Я так понимаю, ты чувствуешь себя лучше?
Если она смогла пойти, подстричься и подкрасить корни, то это вполне нормальный вопрос.
— Ах, да. Немного. Я была у доктора, а мой парикмахер был прямо за углом, так что, я воспользовалась шансом, пока не поздно. Мой агент не хочет, чтобы я стригла волосы, так что, думаю, для него это будет большим сюрпризом.
Я не понимаю, почему она позволяет какому-то агентству контролировать свою жизнь. Я думаю, что она должна придерживаться каких-то правил, чтобы расти как модель, но прическа? Это нормальное человеческое явление — стричь волосы, а ей нельзя этого делать?
Сумасшествие.
Кроме того, я почти уверен, что Эмори даже не хочет быть моделью. Она гораздо больше увлекается искусством, чем модой.
— Папочка? — Брук машет мне рукой и, естественно, я наклоняюсь к ней. — Ты должен поцеловать Мэмори.
— Что? Почему?
Я почти уверен, что с ней все в порядке, так что нет необходимости в «исцеляющем» поцелуе.
Брук наклоняется ближе и шепчет:
— Потому что они делают это по телевизору. Все папочки целуют мамочек, когда они возвращаются домой.
Я поднимаю брови, глядя на дочь:
— А кто разрешил тебе смотреть телевизор?
— Дядя Грей! — она хихикает, падая очень драматично прямо в мои объятия.
Конечно, кто же ещё. «Развлекать Брук» для него означает включить телевизор и молиться, чтобы она не попросила его поиграть вместе с ней с её куклами. Он бы поиграл с ней, потому что Грей сделает для Брук все, что угодно, но он все ещё считает, что это стыдно, особенно если кто-то увидит это во всей красе.
Я встаю и поворачиваюсь к Эмори. Она качает головой, явно услышав, как моя дочь сказала мне поцеловать её. Я пожимаю плечами:
— Приказ дочери.
Положив руки на бедра Эмори, я притягиваю её к себе, и прежде чем она успевает пожаловаться, я прижимаюсь своими губами прямо к её губам.
Этот поцелуй немного глубже, чем тот, который мы разделили в день нашей свадьбы, она даже издаёт тихий звук — смесь самого милого стона, который я когда-либо слышал, и вздоха. И, черт возьми, я впитываю этот звук.
Этого не должно было случиться. Я не должен находить звуки, которые она издаёт, горячими. И они определенно не должны вызывать у меня стояк. Это не хорошо. Это вообще не хорошо.
Прежде чем это может привести к чему-то опасному, нас прерывает хихиканье Брук. Она быстро закрывает рот своими крошечными ладошками, затем бежит к лестнице, когда я смотрю на неё.
— Я люблю тебя, папочка! — кричит она, взбираясь на лестнице на четвереньках, как щенок.
Я даже не успеваю ответить ей, потому что она убегает быстрее, чем мой разум успевает что-нибудь осмыслить.
Я притягиваю Эм ещё ближе к себе, приближая свои губы к её уху, и шепчу:
— Когда ты получишь следующий поцелуй, тебе лучше понимать, что я имею ввиду.
Эмори отходит от меня, нервно заламывая пальцы. Прежде никогда не видел, чтобы она так делала.
— Ты голодна? — я меняю тему, надеясь, что она действительно голодна и захочет чего-нибудь поесть, но, конечно же, это не так.
— Мне нужно поговорить с тобой, Майлз.
Она следует за мной на кухню несмотря на то, что она не голодна, но знаю одну маленькую блондинку, которая хочет есть. Брук может есть круглые сутки. Особенно после дня в университете. Должно быть, это было утомительно сидеть и молчать часами.
— Ну, тогда говори.
Эм выдыхает немного воздуха, затем сразу же делает ободряющий вдох.
Чего? Это странно, правда? Типа… это не просто странно. Не может быть, чтобы глупый поцелуй так сильно на нее повлиял.
— Ты же не хочешь развестись со мной, дорогая? Иначе, клянусь, это будет своего рода рекорд.
Она не смеётся, но это Эмори, так что я не удивлен.
— Я, э-э…
— Просто скажи это. Я не укушу тебя, — по крайней мере, не во время обычного разговора.
Кроме того, это совсем не та Эмори, которую я знаю. Моя Эмори обычно просто выплевывает слова, не задумываясь о том, могут ли они кого-то обидеть.
