даже больно.
— Да. Она разговаривала с тобой в туалете, — с трудом концентрирую мысли и выдыхаю, потому что губы Кирилла добрались до ключицы.
— Вот шалашовка хренова. Завтра я с ней поговорю.
— Так значит ты с ней не договаривался?
— Нет.
Кирилл проводит языком по коже от ключицы до соска, и я вздрагиваю всем телом.
— Даже не представляю, как ты собираешься доказывать, что не хочешь меня.
Сама не представляю. Злюсь на себя, но ничего не поделать с собой не могу. Он ловко тянет трусики вниз, ложится на мои ноги. Я чувствую, как его член пульсирует и прижимается к моей ноге.
Ласкает грудь и я уже не думаю ни о чём кроме его губ и рук.
— Как же я хочу тебя, — хрипло шепчет между ласками. Резко встаёт, стягивает боксеры. И снова занимает место между моими раздвинутыми ногами. Его дубинка пугает размерами, но когда он осторожно вводит её в меня, то без проблем помещается полностью. Ждёт, пока привыкну к его размеру. И начинает двигаться. Сначала медленно, потом ускоряя темп. Я уже и забыла как это, когда он двигается внутри. Ни с чем не сравнимое чувство. Голова кружится. Чувствую себя немного пьяной. Все чувства обострены. А от этого резких толчков внутри каждый раз что-то замирает в ожидании большего.
— Ещё, ещё, — шепчу я, а Кира и просить не надо.
Он не сбавляет темп. Таранит моё податливое тело. Мнёт его, сжимает в своих руках, чтобы быть ещё ближе. И как он ещё не сломал меня. Мысли возникают и обрываются, фиксируя происходящее словно во сне.
Я и сама напоминаю себе дикого зверя. Царапаю шею и плечи Кирилла, пытаясь прижать его к себе ещё ближе.
Его почти рычание и мой крик сливаются в унисон, когда мы вместе достигаем наслаждения одновременно.
Сердце колотится где-то в висках, в горле сухо как в пустыне. По телу растекается приятная слабость. Сейчас было ещё круче, чем в первый раз.
— И после этого ты говоришь, что не хочешь меня? — спрашивает Кирилл осипшим голосом.
— Да. Не хочу. Я против того, что между нами происходит.
Мысли ещё тяжёлые, еле ворочаются, но молчать я не буду. Если не скажу ему сейчас, он так и будет думать, что всё нормально.
Кирилл сжимает меня в своих объятьях, я будто в коконе.
— Нет, Лена, это настоящий секс. Такое нечасто встречается. Ты мне идеально подходишь.
— Мне этого мало Кирилл.
— А чего ты хочешь?
— Как и любая девушка хочу любви и уважения. Только секс меня не устраивает.
Он молчит. Целует в лоб. После всего, что было, этот поцелуй выглядит слишком целомудренно.
— Я уже тебе говорил, про любовь. Это не для меня. А уважение будет, если ты не будешь крутить романы на стороне. Не переношу предательство.
— Почему ты не даёшь себе любить? Или я просто не заслуживаю этой привилегии?
— Если бы я и любил кого-нибудь, то, скорее всего, тебя. Но это только теоретически.
Спасибо, обрадовал. Вздыхаю, хочу выбраться из его рук. Меня совсем не радует такая перспектива жить с ним, трахаться. Без любви. Но Кирилл не выпускает.
— Лежи.
— И не целуешь в губы по той же причине? — задаю вопрос, который давно не даёт мне покоя.
— Да.
Утром просыпаюсь одна. Кирилла уже нет. Но настроение всё равно прекрасное. Даже странно. Вспоминаю то, что было вчера. Но не могу заставить всколыхнуть обиду. Сегодняшняя ночь словно всё затмила.
Потягиваюсь довольно. Тело отзывается сладкой тянущей болью в мышцах живота и ног. Кир неутомимый любовник. И откуда в нём столько сил. Я столько сегодня чувствовала, иногда эмоции и чувства зашкаливали. Мне кажется, не может быть человек таким нежным, если не любит. Во всяком случае ночью я себя чувствовала любимой. Его крепкие объятия, будто он боится меня потерять. Нежные слова, что я его и только его. Разве это не подтверждает то, что он всеми силами отвергает?
Сажусь в кровати и краем глаза замечаю на прикроватной тумбе цветы. Шикарный букет пионов стоит в вазе, а на нём маленькая записка и всего одно слово «Тебе».
Неужели это Кир подарил? И когда успел? На часах половина седьмого. Обхватываю нежные розовые бутоны и почти ныряю в него носом, вдыхая аромат.
Как бы это странно ни было, но мне никто никогда не дарил цветы. Простой жест внимания прошибает меня до слёз. Ну разве это не доказательство, что я ему не безразлична? Разве после секса оставляют букеты?
В дверь раздаётся стук.
— Елена Александровна, вы Илью сами в детский сад отведёте или мне? — раздаётся голос Зинаиды Степановны.
— Я сама.
— Он уже проснулся.
— Хорошо, я сейчас подойду.
Последние две недели выдернули меня из реальности. Сначала авария, потом банкет. Я чувствую стыд за то, что совсем перестала интересоваться сыном и переложила ответственность на Зинаиду Степановну.
Соскакиваю с кровати и иду в свою комнату. Привожу себя в порядок. И к семи я уже готова. Илья ждёт меня в своей комнате. Зинаида Степановна уже выдала ему одежду, и он медленно одевается, глядя в планшет, где идёт мультфильм.
— А кто это тебе разрешил взять планшет?
— Зинаида Степановна. Она сказала, одну серию можно посмотреть.
— Ну хорошо, раз Зинаида Степановна разрешила, то можно.
Встаю перед ним на колени, чтобы глаза были на одном уровне, и обнимаю его. Я всегда пыталась выстроить наши отношения без моего превосходства над ним, как часто делают взрослые.
— Мамочка, я тебя люблю.
— И я тебя люблю мой хороший. А давай я тебя сегодня заберу из садика пораньше, а потом мы с тобой сходим куда-нибудь?
Глаза Ильи загораются радостным блеском.
— Давай.
А мысленно добавляю, может ещё и к Киру в офис заехать? Мне нравится эта идея. Но не решаюсь пока её озвучить при сыне. Мне всё ещё не верится, что всё может быть хорошо. И пока идём в детский сад, внутри борются два голоса. Один постоянно напоминает о прошлом, о вчерашнем унижении. Ведь это будет всё время. Кир вряд ли изменится. Хочу ли я продолжать жить в постоянном унижении?
Но второй голос, тихий едва различимый, просит не торопиться. Ведь что-то произошло с ним в последнее время. Столько изменений. А если попробовать? Может, он не такой и плохой. Я ведь ничего о нём не знаю. Что-то произошло в его жизни, из-за чего он никому не доверяет и не позволяет себе любить. Может, дать шанс и
