ними на поле.
– Ни за кого! – ответила она упрямо.
Даня хмыкнул и снова весь обратился во внимание. Саша вцепилась в кресло и тоже жадно следила за тем, что происходит на льду. Поэтому даже не заметила, как к ним приблизился отец и занял место рядом с Даней.
Вторая шайба влетела Мельникову в ворота за четыре минуты до конца первого периода. С досады он ударил клюшкой об лёд и артистично потряс руками, обращаясь к защитникам своей команды, которые бросили его одного в опасной игровой ситуации.
Саша лишь покрепче стиснула зубы. Счёт неприятный, и две шайбы отыграть будет сложнее, чем одну, но тем не менее это не самый большой разрыв, и матч ещё вполне можно вытащить.
А потом она услышала шум на скамейке запасных «Энергии». Там происходило что-то странное. Но иногда такое случается, и Саша подумала, что это обычный игровой момент. Однако некоторое время спустя она заметила непонятное движение в свою сторону. И наконец увидела рядом отца, который встал спиной к ней и Дане, загораживая весь обзор. И хотя он был не стеклянный, и Саша не могла разглядеть, что там происходит, она отчётливо слышала громкий и отчаянный Ромкин голос:
– Последний матч! И потом я сам сломаю Санины клюшки!
На секунду у неё перехватило дыхание, промелькнула мысль: «Да ну не-е-ет… Папа на это не пойдёт.» – Она его слишком хорошо знает. Он упрямый и не любит менять свои решения. Да к тому же она с того самого дня демонстрировала ему такой же вредный, как и у него самого, характер, не разговаривала с ним и даже не здоровалась по утрам.
Но тренер Анисимов неожиданно поступил по-другому. Он повернулся к ней лицом и каким-то странным, растерянным тоном произнёс:
– Саш, тут говорят, что без тебя никак… Сыграешь?
Она удивлённо распахнула глаза и переглянулась с братом. Данька закивал, как болванчик, призывая её согласиться.
– Одевайся и на лёд, пока я не передумал! – уже увереннее произнёс тренер Анисимов. – И быстро! Быстро! – похлопал в ладоши. – Теряем время!
– Да во что переодеваться? – вскакивая, развела руками Саша. – У меня и формы нет, и коньков…
– Всё в багажнике! – отец выудил из кармана ключи от машины и бросил их сыну. – Даня, сгоняй!
Тот поймал их и сорвался с места.
– Ты – в раздевалку! – раздавал указания папа. – Лопухов, заяви её на игру! Платов, возвращайся на лёд!
Ромка просиял и прежде, чем развернуться обратно, подставил Саше перчатку. Она легонько стукнула по ней кулачком, и оба понеслись вдоль первого ряда кресел, чтобы разбежаться в разные стороны.
Оказавшись в раздевалке, Саша окинула помещение быстрым взглядом и, отметив, что её обычное место пустует, растянула рот в улыбке. Как будто её тут ждали. На ходу снимая кроссовки, она бросила рюкзак на лавку и стянула толстовку через голову. Быстро-быстро размяла колени, стопы и плечи и плюхнулась на пол. Аккуратно вытянула ноги и потянулась вперёд, обхватывая руками ступни и растягивая спину.
А потом в раздевалку влетели папа и Даняс её огромной сумкой. Брат опустил перед Сашей баул со снаряжением, которое она не видела уже больше недели, и, не дожидаясь команды действовать, стал выкладывать на пол коньки, элементы защиты и форму. И едва она успела сменить удобные джинсы на спортивное трико, за дверью послышался шум. В раздевалке стали появляться ребята.
– О-о-о-о-о!
– Санёк!!!
– Подкрепление подъехало!
– Скорая хоккейная помощь!
Столько радости она услышала в этих возгласах! Ещё за дверью они чувствовали себя тревожно, а сейчас появление Саши вызвало у мальчишек оживление и прилив бодрости. И настроение команды как будто сразу взмыло вверх.
Она всегда была для них моторчиком, заводным механизмом, который раздражал и никому не давал возможности успокоиться. Ведь разве можно играть в хоккей рядом с девочкой и быть при этом хуже неё? И пока Саша лезла вон из шкуры, чтобы быть наравне с мальчишками, они старались ещё больше. Чтобы она не переплюнула их.
– Счёт? – натягивая синий чулок поверх щитков на правую ногу, бросила она первому, кто попался ей на глаза.
Данька только что закрепил ей щиток на левой ноге и подставил вторую гетру.
– Ноль – два, – вроде и угрюмо, а вроде уже и не очень сообщил Мельников.
– Вот ты бублик! – обозвала она его беззлобно и подскочила навстречу папе.
– Стой смирно! – скомандовал тот, накладывая ей на плечи защитный панцирь. – Осторожнее там! Ясно?
– Пап! – Саша шмыгнула носом и посмотрела ему в глаза. – Большое спасибо! – и крепко обняла его за пояс.
Отец ткнулся подбородком в её макушку и крепко прижал дочь к себе.
– Ну всё, потом будешь благодарить! Одевайся шустрее, надо вытаскивать этих балбесов. Они без тебя ничего не могут. Давай локти!
Так практически всем семейным составом её ещё не снаряжали ни на одну игру. И пока отец крепил налокотники, брат подтянул на ней тёмно-синие хоккейные трусы:
– Хоба!
Саша по инерции подпрыгнула, развеселив ребят и тренеров.
– Не туго? – Данька со смехом затянул ремни и шнурок, а потом снова опустился на пол.
– Нормально, – девочка сунула ноги в коньки, которые брат тут же заботливо ей подставил, а сама ловко нырнула в синий свитер с оранжевой молнией – его держал наготове отец. Аккуратно расправив складки на форме, Саша широко улыбнулась ему, и тот нахлобучил дочери на голову шлем с защитной юниорской маской.
– Давай! – приговаривал он, затягивая ремешок у неё под подбородком. – Это твоя последняя игра. Покажи им всем, чтоб запомнили!
Бум! Он упёрся лбом в её лоб.
– Почему ты разрешил мне сыграть? – шепнула она.
И отец тоже заулыбался:
– Потому что я знаю, как для тебя это важно.
А потом он отступил и взглянул на тренера Лопухова. Тот, конечно, тоже почуял скачок хорошего настроения и, позволив подопечным немного отдышаться и прийти в себя, уже толкал напутственную речь:
– Наша задача во втором периоде – обескуражить соперника и постараться отыграть две шайбы. Саша, ты выходишь на вбрасывание, твоя цель сейчас – выиграть шайбу. Потом страхуешь пацанов на добиваниях. На ворота не лезь, держись у синих линий и подальше от толпы… Команда! Проводим быстрые атаки, делаем акцент на скорость и внезапность. Сначала нам надо отыграться! А красивый хоккей будем показывать после. Платов!
Саша переступила с ноги на ногу, пробуя коньки, которые только что завязал ей брат, и посмотрела на Ромку. Тот с готовностью вскинул голову. Лопухов растопырил указательный и средний пальцы правой руки, сделав вилку, и поднёс их к глазам:
– В оба смотри за ней! Это
