Она осторожно опустила на рычаг трубку, с минуту постояла, глядя на нее, затем решительно опустила на лицо вуалетку. Темный локон, выбившись из венка незабудок, упал ей на лоб, но она не стала поправлять его, так как он показался ей символическим - это было прощание с ее прежней жизнью, со свободой, с ее любовью. Она вернулась в гостиную и протянула отцу руку:
- Пошли, папочка. Пора.
Она улыбалась, улыбалась и улыбалась, словно ее лицо никогда не знало другого выражения. Она улыбалась гостям и Алистеру, улыбалась шаферу и подружкам невесты, улыбалась матери и фоторепортерам, улыбалась менеджеру гостиницы «Дорчестер» и метрдотелю, но больше всего она улыбалась своей лучшей подруге, Серене Хаммонд, помогавшей ей снять дорогое, расшитое розами подвенечное платье и переодеться в дорожный кремовый костюм, в котором она отправлялась в свадебное путешествие уже как миссис Алистер Хедлай Дрейтон.
- Все было чудесно, правда? - спросила она, задумчиво глядя на свой букет невесты.
Сюзи вынула из него розовую розу и протянула ее Серене.
- Засуши ее для меня, - попросила она.
- Непременно, - ответила Серена. - Как ты себя чувствуешь, Сюзи? Ты уверена, что хорошо?
- Просто прекрасно, - ответила Сюзи, и тут ее сердце, ее бедное нежное сердце, которое весь день нестерпимо болело и которое она незаметно растирала рукой, вдруг опустилось куда-то вниз, и его пронзила острая боль. Она сморщилась, издала какой-то странный звук, увидела расширенные от страха глаза Серены и рухнула на кровать, зарывшись в подушки, желая только одного - остаться здесь навсегда без движения.
- Сюзи! - услышала она голос Серены. - Сюзи, что с тобой? Тебе плохо?
Она молчала, не в силах ответить, боясь даже пошевелиться, чтобы слезы не хлынули потоком из ее глаз. Ей казалось, что она сидела так целую вечность, и это в такой-то день, в день ее свадьбы.
Постепенно звуки стали проникать в ее сознание: сначала зазвонил телефон, затем кто-то постучал в дверь, и она услышала, как Серена шепотом ответила, что у Сюзи внезапно разболелась голова, что ей нужно всего пять минут, чтобы прийти в себя, и что все они должны немного подождать: и Алистер, и гости, и все остальные.
Она сидела, думая о Джеми с такой тоской, с такой любовью, что физически ощутила, словно он сидит рядом с ней. Она видела его не очень тщательно выбритое лицо с большими смеющимися глазами, видела копну светлых волос; слышала его голос, немного взволнованный, когда он шептал: «Господи, Сюзи, я люблю тебя. Я так люблю тебя», - и жесткий, надменный и холодный, бросающий ей в лицо: «Я хочу жениться на Мэгги Николсон. Мне жаль, Сюзи, но я это сделаю». И другое лицо: чисто выбритое, спокойное, без тени улыбки.
Но сейчас он рядом с ней, он обнимает ее, и ее тело, охваченное страстью, тянется ему навстречу, ее губы шепчут: «Джеми, Джеми, какое блаженство, как хорошо!» - но грубый голос обрывает ее: «Ты правильно решила. Так будет лучше для всех».
Да, она сама так решила и сама назначила день свадьбы. Ее жизнь есть ее жизнь, и никто не виноват в том, что с ней случилось.
Она подняла голову, сухими глазами посмотрела на Серену и, по-прежнему улыбаясь, сказала:
- Прости, Серена. У меня немного закружилась голова. Подай мне шляпу и идем вниз, иначе все подумают, что я нарочно прячусь.
Она быстро встала, схватила букет и побежала к двери, а затем к лестнице, где ее ждал встревоженный Алистер.
- Прости, дорогой, - сказала она с улыбкой, - небольшой приступ икоты.
Взявшись за руки, они стали спускаться по лестнице, и она на секунду остановилась и бросила букет с таким расчетом, чтобы его не поймала Серена, так как, по ее мнению, то, что связано с болью, не могло принести счастья.
- Мама!
В дверях появилась Эннабел. Темные непослушные, похожие на материнские волосы наполовину скрывали ее лицо.
- Мама, я забыла взять с собой колготки. Ты можешь мне одолжить свои?
- Да, - ответила Сюзи, стараясь скрыть раздражение. - Но у меня только две пары, поэтому…
- Тебе хватит и одной, - перебила ее Эннабел. - Вторую я забираю.
- Мне бы хотелось иметь одну про запас, - спокойно возразила Сюзи, - мало ли что может случиться.
- Постарайся, чтобы ничего не случилось. Честное слово, мама, я только попросила у тебя колготки. Почему ты сердишься? А можно мне взять твою косметику? Она гораздо лучше моей.
- Она лучше, потому что я ее не разбрасываю где попало.
- Я тоже не разбрасываю. Твоя косметика лучше, потому что она дороже. Я не могу позволить себе покупать «Есте Лаудер» и «Шанель».
- Ну хорошо, - вздохнула Сюзи, - только потом положи все на место. Как ты себя чувствуешь, дорогая? Спала хорошо?
- Ужасно. Всю ночь снились кошмары, и я встала с головной болью.
- Мне кажется, ты выпила слишком много вина за ужином.
- Я выпила гораздо меньше, чем ты. Ма, ты становишься алкоголичкой.
- Спасибо.
- Правда, правда. Да, между прочим, Руфус исчез.
- Господи! - всплеснула руками Сюзи. - Надеюсь, он не убежал вместе с Крессидой?
По лицу Жанет она поняла, что допустила ошибку, и сразу пожалела об этом: Эннабел лучше ничего не знать.
- Прошу прощения, - сказала она. - Прости, Жанет. Прости, Эннабел. Шутка была неудачной. Ты хочешь сказать, что Руфуса нет сейчас в комнате, или он вообще не ложился спать?
- Да, он вообще не ложился, - ответила Эннабел, наслаждаясь сложившейся ситуацией.
- Успокойся, дорогая. Вчера он уехал с Манго и, наверное, остался с ним в гостинице.
- Если он с Манго, значит, они завалились в какой-нибудь грязный притон, - радостно заключила Эннабел.
Сюзи вздохнула: если Том был ее любимцем, то Эннабел не была даже близка к этому.
- Что ты говоришь, дорогая? Руфус очень разумный юноша, и он не позволит Манго затащить себя в притон, особенно в такой день, как сегодняшний.
- В Руфусе нет ничего разумного, - ответила Эннабел, раздражаясь, - и ты прекрасно знаешь, что он повсюду следует за Манго. Они под стать друг другу, и тебе лучше бы вчера запереть их дома.
- Какой вздор, дорогая, - сказала Сюзи, заметив, что Жанет Бомон, слушавшая их разговор, чувствует себя неловко. - Иди прими ванну, и мы будем завтракать. Уверена, что Руфус, а возможно, и Манго присоединятся к нам. Хочешь поспорим?
- На что?
- На что хочешь.
- Тогда на «Пежо-205».
- Хорошо, дорогая. Правда, я…
- Мама, вот всегда ты так - сразу на попятный.
- Ну хорошо, хорошо. Если они…
Послышался скрип тормозов, и на аллее появился серебристый «бентли» Тео Багана. Из него выскочил Руфус, и машина, резко развернувшись, сразу уехала.
- Слава Богу, - сказала Сюзи, глядя на сына, входящего в кухню.
