– Сегодня был трудный день, мисс Холлис. Мы оба устали. Предлагаю поесть и отдохнуть, а наш странный разговор продолжим утром.
Джанетта согласно кивнула, стараясь не выказать переполнявшую ее радость. Она победила. В этом нет никакого сомнения. Закари не станет менять свои планы и отвозить ее в Чунцин. И уж тем более не предложит возвращаться одной. А если даже и предложит, она откажется. Она отправится в Ганьсу на поиски голубого луноцвета, и если Закари Картрайт не согласится взять ее с собой, то одна.
На ужин подали тушеное мясо, которое проголодавшаяся девушка ела с большим удовольствием. Время от времени она замечала, что Закари Картрайт украдкой поглядывает на нее. Когда трапеза была закончена, он с любопытством спросил:
– Как вам удалось так безошибочно следовать за мной?
– Вы говорили, что намерены остановиться в ближайшем городе, чтобы нанять людей и купить мула. Я предположила, что город должен стоять на берегу Цзялин, поэтому и держалась как можно ближе к реке.
– А когда приехали в город?
– Отправилась на постоялый двор. Пожилой китаец кое-как объяснил мне, что вы уже проехали через город и направились на север.
– На каком языке вы с ним разговаривали? На китайском или на английском?
Джанетта подавила улыбку.
– На смеси обоих. Кстати, что означает «ян гуйцзэ»?
Теперь пришла очередь Закари подавить улыбку.
– Заморский черт.
Джанетта еще больше повеселела. Удивительно, как легко она чувствовала себя в обществе Закари! У нее даже появилась уверенность, что если бы сейчас рядом с ней у костра находился Чарльз, то, несмотря на установившиеся между ними дружеские отношения, она не чувствовала бы себя так безмятежно.
Сидевший в шезлонге Закари положил на колени блокнот и занялся своими делами. Теперь уже Джанетта украдкой поглядывала на него. И пришла к выводу, что он необычайно красив: иссиня-черные волосы, классический прямой нос, резко очерченный подбородок.
Подождав немного, девушка нарушила молчание:
– Я нашла ту лапчатку. Чарльз объяснил мне, как правильно срезать отросток, и взял с собой в Чунцин его и образец почвы.
– Отлично, – похвалил Закари, не поднимая головы и не отрываясь от своих записей.
Джанетта вытянула ноги к костру. Бена она уже обтерла попоной, и теперь он пасся рядышком с пони Закари. Темнота была не такой гнетущей, как в прошлую ночь, и хотя луны не было, небо усыпали сверкающие звезды. Пахло шалфеем и вербеной, слышался убаюкивающий шум реки.
Ее дремоту нарушил голос Закари:
– Вы, наверное, хотите искупаться и переодеться. Ярдах в пятнадцати отсюда, недалеко от того места, где пасутся пони, много удобных спусков к реке. В случае чего кричите.
Джанетта почувствовала благодарность к Закари за то, как он тактично предложил решить проблему, которая все больше и больше не давала ей покоя.
– Благодарю вас. – Девушка поднялась с шезлонга, чувствуя, что у нее чешется все тело от одежды, которую она не снимала после отъезда из консульства.
– Мыло в правом кармане моей седельной сумки, – добавил Закари. – Насчет китайцев не волнуйтесь, они не нарушат вашего одиночества.
«И он тоже не нарушит», – подумала Джанетта. В этом она была совершенно уверена. Закари сказал, что он не благородный человек, но это неправда. У нее не было никаких сомнений в том, что он чужд условностей, и в обществе на него частенько поглядывают с неодобрением, однако он знает гораздо лучше Чарльза, что такое честь и благородство.
Джанетта нашла мыло, взяла из своего саквояжа полотенце и чистое белье. Теперь уже было не нужно носить ради безопасности китайскую одежду, поэтому она сняла куртку и вместе с круглой шапочкой сунула на дно саквояжа. А вот брюки, к сожалению, пришлось оставить, потому что без них она не могла ехать верхом на Бене. Если только не раздобудет где-нибудь дамское седло. Однако их следовало постирать. И хотя ночь была теплой, Джанетта не знала, высохнут ли они к утру. Приходилось идти на риск. Достав из саквояжа блузку и юбку, девушка отправилась в указанном Закари направлении. Через несколько минут она уже с удовольствием купалась обнаженной в прохладных водах Цзялин.
Джанетта чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она поклялась себе, что никогда больше не будет торчать в гостиных, занимаясь бессмысленным вышиванием и рисованием, чтобы только убить долгие скучные часы. Она станет ботаником, натуралистом, путешественницей. Первой европейской женщиной, которая увидит растущий среди дикой природы голубой луноцвет.
Возвратясь в яркий круг света от костра одетой в блузку и юбку, с распущенными волосами, Джанетта застала Закари Картрайта врасплох. На его лице появилось такое же изумление, как у китайцев на постоялом дворе. Он смотрел на нее с таким видом, словно не мог поверить своим глазам. Затем изумление сменилось привычной угрюмостью и озабоченностью.
– Хорошо, что Чарльз догадался отдать вам свой спальный мешок, – отрывисто произнес Закари. – Я расстелил его рядом с костром. А сам буду спать поближе к пони. Они предупредят, если пожалуют какие-нибудь четвероногие ночные гости.
– У меня есть револьвер, – похвасталась Джанетта.
Брови Закари взлетели чуть ли не к волосам.
– В самом деле?
Джанетта едва не расхохоталась. Забавно было видеть удивленного и ошарашенного Закари Картрайта.
– Спокойной ночи, – сказала она, внезапно осознав, что уже много лет не была такой беззаботной и счастливой. Пожалуй, с того времени, когда жила вместе с родителями на берегу озера Гарда.
– Спокойной ночи, – угрюмо ответил Закари и ушел.
Джанетта заметила, что его широкие плечи явно поникли.
Утром Джанетта проснулась с первыми лучами солнца. Закари Картрайта нигде не было видно. Выбравшись из спального мешка, она с удовольствием потянулась. Далеко на севере виднелись рыжевато-коричневые горы. Наверное, это был тот самый горный хребет, который им предстояло пересечь, прежде чем попасть в Ганьсу. К тому времени, когда они достигнут его, ей понадобится гораздо более теплая одежда, чем та, которую она взяла с собой. Возможно, в следующем городе она сумеет купить теплую стеганую китайскую куртку.
Расчесав волосы, Джанетта подошла к кусту, на котором развесила свои брюки. Они оказались еще довольно влажными.
– Какие-то затруднения? – раздался позади знакомый голос Закари Картрайта.
Девушка быстро обернулась.
– Да. Вчера вечером постирала брюки, а они не высохли.
Закари нахмурился.
– А разве в юбке вы не можете ехать верхом?
– В мужском седле нет.
Закари еще больше нахмурился. Сейчас он выглядел таким же суровым, как в тот вечер, когда она нагнала экспедицию. И наверное, ей просто показалось, что вчера вечером легкая улыбка тронула его губы.
