- Ну не знаю, - задумалась я. – На тебя-то уже давно рукой махнули, а меня опять пилить начнут, что часики тикают, чего я себе думаю. Генка вон живет за тридевять земель, до него не дотянуться. А меня можно.
- Не боись, Лель, я тебя спасу, - пообещал Федька.
- Ну смотри, ты сам сказал, - еще немного подумав, я сдалась. Потому что Зойка тоже отмечала с родителями, а идти куда-то одной не хотелось.
Как ни странно, у меня даже настроение немного поднялось. Во-первых, потому что пристроилась на новогоднюю ночь. С родителями, конечно, так себе вариант, но все лучше, чем одной. Тем более если Федька будет отвлекать огонь на себя. А во-вторых, порадовалась, что он не достался очередной ветеринарше. Хоть и сочувствовала облому, но… вот правда, зачем ему женщина, с которой за месяц не продвинулся дальше походов в театр? Если уж не торкнуло сразу…
Хотя… - тут я свирепо отпихнула ногой одно ненужное воспоминание - бывает, что и торкнет, а совершенно ни к чему.
***
Когда я позвонила маме и сказала, что приеду отмечать Новый год с ними, та сначала обрадовалась («Ой, как нас будет в этот раз много!»), потом насторожилась. Но я не дала ей возможности начать выяснения, почему мы не с Кириллом, быстро спросила, не нужно ли что-нибудь привезти к столу, и отключилась. Подарки у меня была заготовлены заранее, обычно я заезжала к ним днем, поздравляла и убегала.
День тянулся нудно и тягомотно – почти как в детстве, когда хотелось, чтобы уже поскорее начался праздник. А сейчас мне хотелось, чтобы поскорее закончился этот год. Пытаясь убить время, перемерила все свои платья, отправила поздравления «с наступающим», потом долго упаковывала подарки в разноцветную бумагу, перевязывала ленточками и подписывала карточки.
Конечно, можно – и даже нужно! - было приехать пораньше, помочь маме со столом, но специально дотянула до десяти вечера. Чтобы все уже собрались и моя персона не привлекла к себе особого внимания.
Программа празднования не менялась с моего раннего детства. Только один раз мы с родителями встретили Новый год в санатории, но мне было лет пять, и я мало что запомнила. А так всегда одно и то же. Родители, бабушка с дедушкой, тетя Катя с Федькой, соседка Нюся с мужем. Ну и я. Потом бабушка и дедушкой умерли, мы с Федькой стали удирать в компании, сначала он, потом и я. Ну а родители, соседи и тетя Катя так и отмечали из года в год. Елка, подарки, одно и то же меню, одни и те же разговоры, фильмы и песни по телевизору.
И все же под бой курантов я загадала желание: чтобы жизнь изменилась, и непременно к лучшему. А через полчаса телефон тихо квакнул: прилетело сообщение.
«С Новым годом и Рождеством! Всего самого наилучшего!»
И фотография: маленькая деревянная церковь среди заснеженных елей. Красиво…
Вот только от кого? Номер не из контактов. Но, вроде, смутно знакомый. Пятьсот пять в конце – как номер моего Пыжика.
Да ладно… С фига ли Женьке меня поздравлять?
Я пролистала журнал звонков и нашла. Четыре моих исходящих и один входящий. В ту ночь, когда стояк потек. Значит, точно он.
Я сопротивлялась, но рот самовольно растянулся в буратиньей улыбке до ушей.
Вот ведь дурочка-Снегурочка, чему ты радуешься-то?
Эй, ты что делаешь? С ума сошла?
«Спасибо, Женя. И тебя с Новым годом!»
Сообщение улетело, и тут до меня дошло. Без обращения – просто рассылка. Набил текст, добавил картинку и выбрал все контакты оптом. Это у меня его там нет, а я у него, судя по всему, в записную книжку забита. Я тоже отправляла поздравление рассылкой, но только не тем людям, которые для меня хоть что-то значили. Этим - каждому по отдельности, обращаясь по имени.
Захотелось тут же удалить свое послание, но галочки уже стали голубыми – прочитал. Теперь это было бы еще глупее, чем удаленное сообщение.
Прекрасно. Новый год начался с факапа – видимо, так и пойдет дальше. Ну что ж, нам не привыкать. “С” – это стабильность. Надо было заранее дедушке Морозу письмо написать и в морозилку положить, а в новогоднюю полночь загадывать, наверно, поздновато, все фонды уже исчерпаны.
- Ты чего тут, Лель? – на кухню выглянул Федька. – Меня за термопотом отправили, чай пить собираются. Где он тут?
- На подоконнике, - буркнула я. – Какой там чай, я обожралась уже до писка. Лучше торт с собой заберу, сухпаем - и пожаловалась: - Прикинь, мне один крендель поздравлялку прислал. Я обрадовалась, а потом доперло, что это рассылка. Обидно.
- Крендель? – хмыкнул Федька. – Не Платонов часом?
- Нет. Другой крендель. Ты его не знаешь. Хотя… нет, знаешь. Видел. Когда домой меня тащил в субботу.
- Сосед, что ли? А у тебя с ним что?
- Ничего, - разозлилась я. – Просто обидно, когда рассылкой поздравляют. Как из Сбербанка или из «Пятерочки».
- Давай-давай, рассказывай сказки. Когда «Пятерочка» поздравляет, не обидно, потому что плевать. Мне вон миллион рассылок прилетело, я даже не знаю, кто все эти люди, и дела никакого нет. И сам тоже рассылкой бросил. Важные люди у меня отдельно отложены. А раз тебе обидно, значит, на персональное поздравление рассчитывала.
- Да ни на что я не рассчитывала. У меня его даже в контактах нет. Прилетело с незнакомого номера, то есть со смутно знакомого. Порылась в вызовах, нашла. И ответила. А потом доперло, что это рассылка была.
- А-а-а, - глубокомысленно протянул Федька. – Ну тогда понятно. Обидно, что он тебя оптом, а ты его персонально. Да забей, он даже внимания не обратил.
- Вот так оно обычно и бывает, - захныкала я. – Человек не обратил внимания на твой фейл, а ты пять лет вспоминаешь, и зубы ломит.
Оставалось только надеяться, что Федька прав. Что злюсь именно потому, что ответила лично на предназначенное десятку или сотне человек, а вовсе не потому, что Женька закинул меня в рассылку.
- Кстати… - Федька улыбнулся как-то растерянно. – Мне тут тоже прилетело… с незнакомого номера. И явно не рассылка.
Он достал из кармана телефон, полистал и протянул мне.
«Федор, поздравляю с Новым годом. Желаю много-много любви, радости и благополучия».
- Хм… - я вернула ему телефон. – Интрига, однако. И ты не знаешь, чей это номер?
- Ну точно не из моих контактов. А все вызовы смотреть – оно мне надо?
- Не знаю, мне вот любопытно стало, от кого прилетело.
- А теперь сидишь и злишься, - парировал Федька. – Не, иногда лучше не выпускать червей из банки. Пусть сидят.
- А может, это твоя Люба? Поняла, что сделала роковую ошибку?
- У меня ее номер забит как «Любовь-кот».
- Боже, как звучит, - расхохоталась я. – А вдруг она с другого номера? Ну ладно, как хочешь. Можешь думать, что это послание от прекрасной незнакомки, которая влюбилась в тебя с первого взгляда, но стесняется. Хотя не исключаю вариант, что просто кто-то решил потроллить. Как мы в школе записки писали мальчишкам без подписи, левой рукой, чтобы по почерку не вычислили.
- Вредная ты какая, Лелька, - Федька взял с подоконника термопот. – Иди лучше чай пить. А то смотри, скажу сейчас, что ты тут сидишь и рыдаешь. Знаешь, что будет?
- Убью, сволочь! – рыкнула я, скрипнув зубами.
Остаток праздничного ночера прошел традиционно скомкано. Все уже наелись и устали. Для меня, к примеру, новогодняя ночь - единственная в году, когда хочется спать уже часов в десять, поэтому я клевала носом, как курица. Нюся с мужем незаметно отчалили. Где-то около двух Федька вызвал такси, и они с тетей Катей уехали. Меня мама уговорила остаться. Я помогла ей убрать со стола и легла спать в своей бывшей комнате, где ночевала от силы пару раз в год, вот уже девять лет, с тех пор как в восемнадцать удрала на съемную квартиру. Потом умерли бабушка с дедушкой, и я переехала в их двушку на Пионерке.
Во дворе все еще грохотали фейерверки, этажом выше пели и плясали, и я снова невольно вспомнила дискотеку, которую устроил Женька. А по цепочке – потоп из кипятка, как мы убирали его в четыре руки и как он пялился на меня.
