поиски подходящей музыкальной группы в Москве. Писала знакомым и друзьям из профессионального сообщества, мониторила вакансии и рассылала собственные записи с надеждой на скорый и положительный ответ. Москва пестрела возможностями проявиться себя на самых разных музыкальных площадках — от именитых клубов до важнейших концертных залов и стадионов.
За одно лето Лена вдруг осознала, о чем не позволяла себе даже мечтать, невольно в годы студенчества поверив пессимистичным словам родителей. Разом выкинув из головы грандиозные планы и полностью сосредоточившись на более, как тогда казалось, приземленных и, следовательно, реальных карьерных перспективах.
Теперь же она думала, как вовремя спохватилась и удачно не растеряла мастерства и привычки к сцене. Большой перерыв редко кому шел на пользу. Лену спасало то, что она никогда не прекращала учиться: осваивала новые техники, следила за выдающими педагогами и вокалистами, интересовалась, кто и каким образом заработал себе имя и аудиторию.
В нынешнюю эпоху соцсетей, когда попадание на ТВ больше не являлось единственной дорожкой к успеху, шансы найти своего слушателя имелись у всех. Лена не сомневалась, что у нее получится заниматься любимым делом. Популярность и коммерческая выгода не имели значения — только зрительный зал и внимательный слушатель.
Своими планами на ближайшие месяцы Лена поделилась и с Яром, когда они, наконец, попали к нему в машину, вдоволь нацеловавшись в зале прилета. Поймав ее ладонь, он положил ту к себе на бедро и, не отпуская, ехал по МКАДу, не забывая поддерживать беседу. Легкие поглаживания его пальцев по костяшкам поразительно успокаивали и настраивали на умиротворенный, доверительный лад.
— Значит, ты продолжишь выступать? — Лена закивала. — Я рад. Твой талант нельзя закапывать в землю.
Она опять смутилась. Его похвала всегда звучала так, словно он саму Уитни Хьюстон послушал в живую, а не ее, Лену, обычную певицу каких в одной Москве сотни.
— Раз уж ты так говоришь, — отшутилась она и добавила уже серьезно: — Все, конечно, зависит от того, как быстро я найду подходящую группу. Не факт, что это будет быстро.
— Не думала выступать одна?
— Можно, но… — Она задумчиво прикусила губу, прежде чем продолжить: — Это не то.
Оторвавшись от дороги, Яр бросил на Лену короткий, преисполненный любопытства взгляд:
— Почему?
Его искренняя заинтересованность теплом разлилась у нее на сердце. Лена чуть изменила положение их переплетенных рук и, рисуя кончиком пальца круги на тыльной стороне его ладони, объяснилась:
— Не будет живого аккомпанемента. Возможности играть свой материал и свои аранжировки. В общем, совсем другой уровень выступлений. С большим количеством ограничений. Мне хочется творчества. В идеале — найти не просто кавер-группу, а группу с собственным материалом. С песнями, над которыми еще не работал ни один вокалист.
Затормозив на светофоре, Ярослав снова повернулся к ней.
— Ты очень вдохновленная, когда об этом говоришь, — ободрительно улыбнувшись, он быстро поцеловал ее в ладонь. — Все получится.
Воспользовавшись временной остановкой, Лена наклонилась к Ярославу и прижилась губами к его щеке.
— Спасибо, — прошептала она и лишь потом отстранилась.
Он якобы неодобрительно покачал головой и произнес предупреждающим тоном:
— Опять рискуешь.
Лена только показательно громко вздохнула и призналась, дразня:
— Попасть в спальню сейчас мечтаешь не только ты.
Дыхание Ярослава тут же участилось и потяжелело. Хватка его руки на ее усилилась.
— Я тут подумал, — произнес он более низким, чем обычно голосом. — До меня мы доберемся значительно быстрее.
Светофор загорелся зеленым. Они неспешно двинулись вперед в плотном потоке других машин. Откинувшись на спинку кресла, Лена счастливо рассмеялась.
— Тебе не терпится, да? — спросила она с лукавством в голосе.
Яр хмыкнул. Остановившись в очередной мини-пробке на съезде, повернулся к Лене и в наигранной задумчивости постучал пальцами левой руки по рулю.
— А ты как думаешь? — поддержал он их начавшийся флирт.
Лена неопределенно качнула головой и пожала плечами. Провоцируя.
Ярослав принял вызов. Медленно отпустив ее руку, положил ладонь Лене на бедро. Сжал — несильно, но ощутимо. И провел вверх, собирая ткань подола летнего платья.
Автомобильное движение возобновилось. Ярослав, будто бы в салоне не происходило ничего интересного, с самым сосредоточенным видом следил за дорогой. Не убирая руки с недавно занятой позиции и не прекращая, с частыми паузами на пару секунд, подниматься выше. Миллиметр за миллиметром. В полной тишине.
Лена задрожала. Втянула воздух сквозь зубы и свела бедра, удерживая горячую мужскую ладонь, однако не определившись с целью — не дать той скользнуть еще выше или же не отпустить?
Реакции собственного тела продолжали ее удивлять. Обыденный для многих пар жест отозвался в Лене с неожиданной остротой. Разгоряченная накатившей изнутри волной жара кожа заныла в жажде прикосновений. И каждый пристальный взгляд в сторону Ярослава давал пищу для побуждающих к действию фантазий.
С ним Лене хотелось столько всего испытать, что дух захватывало от смелости и откровенности посещавших сознание идей. Боже, да она едва ли не всерьез размышляла о сексе в машине!
Не в декорациях МКАДа, естественно. Какими бы утомительно долгими не были бы пробки.
— Я надеюсь, мы едем… — из последних сил Лене удалось не сорваться на стон, когда пальцы Ярослава добрались до влажной ткани белья. — К тебе. — Задушенный выдох.
— Разумеется. — Голос его охрип.
— Хорошо, — Лена с облегчением кивнула и тут же вжалась в сидение, ударяясь затылком о подголовник. — Что… — продолжая левой рукой рулить, пальцами правой Яр через ткань нажал на клитор, заставляя Лену зашипеть. — Что ты делаешь?
— Разве непонятно? — Он забавлялся.
Лене же было не до веселья. Она кусала губы. Задыхалась, несмотря на работающий в салоне кондиционер. Беспокойно елозила по кожаному сидению, отчаянно надеясь, что водителям других машин некогда рассматривать происходящее за окнами проезжающего мимо них черного седана.
Ярослав ее не щадил. Напротив, целенаправленно доводил Лену до безумия. Не слушая ее не слишком уж искренних просьб прекратить, он с изнуряющей неспешностью круговыми движениями водил пальцем по клитору, ни единожды не проникнув под белье. Впрочем, в этом не было особой нужды: ткань трусиков скоро промокла насквозь, став почти такой же гладкой, как обнаженная кожа.
К завершению пути Лена уже не беспокоилась о посторонних. Все ее мечты были о разрядке, которой Ярослав вероломно ее лишал. Едва Лена приближалась к столь желанному и нужному оргазму, пальцы его руки замирали. А затем возвращались. Раз за разом.
Как держался в таких обстоятельствах сам Ярослав, Лена не знала. Она слышала его тяжелое, загнанное дыхание, сливавшееся с ее собственным. В накрывшей зрение пелене иногда улавливала жаркие взгляды темно-синих глаз. Замечала играющие на скулах желваки, от чего ее, возбужденную до предела,
