говорили ничего не надо, — пробурчал мужчина, толкая боком калитку и проходя на участок. Мне пришлось отскочить с тропинки, потому что не уверена, что меня вместе с пакетами не утащили бы. — Вот тут хозяйка овощи…
Мужчина показал на самый большой пакет, уже стоя в прихожей дома.
— Здесь немного фруктов, — на пакет с яблоками. — Там жена ещё сушеный шиповник положила и боярышник. Вот тут намного телятины и курицы. Свежее. Курицу вечером зарубил, только обсохнуть успела.
Я хлопала глазами, не понимая, что происходит.
— Зачем, кто, как? — только и выдавила я.
— Ну, а я откуда знаю. Остановил вчера городской. Богатый. До конца месяца все оплатил. Но вы не переживайте, как все начнёт кончаться, позвоните, я мигом подскочу…
Мужчина тараторил, не давая вставить и слова, а когда быстро исчез за дверью, я только и могла, что делать так это качать головой на заботу Матвея. Однако, стратег.
Мясо пришлось убирать первым, просто потому, что за него переживала больше всего. Потом перебирала овощи и только потянулась к вожделенным яблоками, как мою продуктовую ревизию прервал стук в дверь.
Виктор стоял на пороге с огромным букетом белых роз. Всего одна фраза:
— Дай мне шанс, Аксинья?
Я смотрела на белые розы с сомнением. В первую очередь сомневалась в рассудке Виктора. В доме котёл не работает, а он цветами решил меня побаловать. Хотел бы что-то хорошее сделать, лучше бы обогреватель привез.
Я почесала мизинцем левую бровь, даже не зная, как реагировать. А Матвей попрактичнее будет.
— Вик, мы с тобой родственники, — устало выдохнула я, пропуская брата мужа в дом. Но вот поганая мысль хлопнуть перед носом Виктора дверью сверлила мозг. Я выдохнула и постаралась отрешиться от идиотизма ситуации. — Шансов никаких не может быть.
Виктор положил букет на комод в прихожей и стянул пальто. Начищенные до блеска ботинки встали у обувницы. Я потерла руки друг о друга. Внутри разворачивался клубок неприязни. Не к Виктору, а к ситуации.
Это омерзительно сначала жить с одним братом, а потом лечь под другого. И я просто не понимала, как до Виктора не доходило такое простое и самое реальное объяснение.
А ещё, совсем немного, я просто не додумывалась, как Виктор, взрослый, умный мужчина, не осознаёт, что сейчас не лучшее время для начала новых отношений. Меня штормит из стороны в сторону, я ночами не сплю, боясь признать свою жизнь разрушенной. Я задыхаюсь в пустоте дома, потому что мне настолько больно, что реальность иногда заставляет выть от безысходности.
— Не отказывайся, Аксинья… — холодно принёс он. Виктор из тех людей, которым не перечат. Но мне сейчас было абсолютно наплевать на его самомнение и мужское эго. У меня дела поважнее будут. Я сложила руки на груди.
— Давай, начинай свою предвыборную кампанию, — приободрила я, внутри просто закипая от злости. Виктор шагнул ко мне и положил ладони на плечи. Я дёрнулась. Мне чужды его прикосновения.
— Нет никакой кампании. Просто собирай вещи и поехали в аэропорт, — прямолинейно, сразу в лоб, предложил Виктор, поглаживая большими пальцами мои ключицы через свитер. Я не выдержала и ударила его по руке.
— Нет. Если это все, уезжай, — я шагнула в зал и не поняла, как оказалась зажата в кольце объятий. Мужская грудь упиралась мне в спину и от этого тепла сильного тела меня замутило. Я схватилась ладонью за угол и попыталась вырваться. Тошнота подступала к горлу методично. Я боялась открыть рот, чтобы вздохнуть. А потом взгляд упал на яблоки. Во рту разлился кисловато-сладкий вкус осенних плодов и внутри все успокоилось. Я только представила какими яблоки будут на вкус и сразу же полегчало.
Ладонь Виктора была провокационно близко к моему лицу, поэтому я перехватила мужское запястье двумя руками и поднесла к губам. Открыла рот. И укусила.
— Ты что творишь? — рыкнул Виктор, разжимая объятия и отпуская меня.
— Просто борюсь за неприкосновенность, — я отошла за диван и наблюдала за братом мужа настороженным недобрыми взглядом. Это последнее дело стать самой главной шлюхой семьи только потому, что вовремя не смогла дать отпор. Ну уж нет. — Ты не имеешь никакого права здесь находиться!
Виктор сложил руки на груди, а потом поняв, что я не продолжаю обличительную речь, прошёл и придвинул стул. Присел.
— Конечно, у предателя Моти их больше, — едко отозвался Виктор, приподнимая бровь.
А у меня сердце лопнуло на несколько частей. В груди появилась режущая тяжесть. Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть прежде чем я успела подобрать слова:
— Не тебе его судить. Это дело касается двоих и никого третьего не может быть…
— Зря, Аксинья… — недобро усмехнулся Виктор. У меня по коже прошлась волна ледяного огня. Казалось внутри все покрылось коркой инея. И стоит мне приоткрыть рот, из него вырвется облачко пара.
— Ты мне сейчас угрожаешь?
В моем голосе звенел металл, потому что я отчаянно боялась получить подтверждение своим догадкам: Виктору не я нужна, а плевок в лицо Матвея, поэтому я сразу оборонялась на опережение.
К моему счастью Виктор хрипло рассмеялся и запрокинул голову в избытке чувств. Я выждала, но липкие ладони не давали расслабиться. У меня все тело в принципе покрылось испариной и из-за этого похолодело.
— Знаешь что, Вик, — тихо начала я. — Мне нет никакого дела до ваших детских споров, только умоляю не вмешивайте меня в это. Я слишком много пережила, чтобы ещё и стать кругом виноватой…
Искренность мне казалось лучшее оружие, но не с Виктором. Он встал со стула и прошёл на кухню, потрогал чайник и безразлично предложил:
— Может быть чай и разговор?
Понимая, что обычными уговорами я не отделаюсь, кивнула. Несмело шагнула в кухню и потянулась за чайником — набрать воды. Близость Виктора, его горячая и бешеная энергия смущали. Он словно занял все пространство. Даже на кухне больше десяти квадратов мне казалось, что все тело затянуто в мужскую подавляющую силу. Ещё и вёл себя Вик специфично. Он как будто своими руками сцепленными на груди занимал всю комнату. Я ходила как акробат на высоте, боясь оступиться и упасть в жерло вулкана. Только вулканом был Виктор.
Чашки звякнули и встали неровно на столешницу. Давнишнее печенье оказалось снова гвоздём программы, и я триумфально поставила его в центр стола. Виктор хмыкнул, приблизился и взял одно. Попробовал. Первое впечатление всегда обманчивое, потому что неказистые на вид печеньки были вкусными.
— Почему ты упрямишься? — спросил Виктор, подходя слишком близко. Мои волосы колыхнулись от его
