беготней слуг, таскающих от ярко-красного мерседеса в какое-то здание пакеты, и улыбкой Марьи, забиравшей ее купальник в стирку.
— Ляна Яновна приехала, — сообщила женщина. — Сегодня за ужином вам точно будет повеселее.
— А это кто? — уточнила Милана.
— Сестра Станислава Яновича. Он не рассказывал вам?
Нет, он ей не рассказывал. Он все больше о себе и древних дворянских корнях, умело увлекая своими историями. Но сейчас Милана не была готова ни к чьим рассказам. Она кивнула Марье и, подхватив со столика книгу, ушла в сад. А вечером, готовясь к ужину, нарядила себя в сарафан жемчужного цвета с длинной юбкой и лифом, расшитым шелковыми нитями в тон.
Так, нежным видением, и впорхнула в столовую, где уже привычно проходили их трапезы наедине с Шамраем, которые теперь немного беспокоили ее. Но сегодня можно было выдохнуть точно — Марья была права. В комнате присутствовало еще два человека, кроме Станислава Яновича. Первой из них была невысокая женщина средних лет — чернявая, остроглазая, с парой лишних килограммов, но при этом очень аккуратная, засмотреться можно. Она приветливо улыбалась за своим стулом и даже помахала ей рукой со множеством ярких браслетов, звякнувших в такт ее движению. Надето на ней тоже было что-то веселое, пестрое, ей под стать.
Второй же гость за их столом вряд ли был хотя бы в половину столь же яркий, хотя и не менее колоритный. Назар. Кречет. Едва она вошла, он, сидевший спиной ко входу, резко обернулся, поднял на нее взгляд, быстро оглядел с ног до головы, но выражение его лица не сменилось.
Станислав Янович поднялся ей навстречу и поприветствовал:
— Привет! А мы только собрались, ты как раз вовремя.
— Добрый вечер, — улыбнулась Милана всем одновременно и осмотрелась. Сестра Шамрая-старшего и его племянник расположились справа и слева от него, словно окончательно закрепив за ней место напротив хозяина дома. Стах, между тем, отодвинул для нее стул и помог сесть, после чего вернулся на свой конец стола.
— Познакомься, это Ляна, моя сестра. Ляна, это Милана. Забавно у вас имена сочетаются. Назара ты знаешь, сегодня он присоединится к нам.
— Здравствуй, дорогая, — прощебетала Ляна Яновна, премило ей улыбнувшись. — Какая ты, оказывается, хорошенькая. Переполошила тут наше гнездо, хоть встряхнемся.
Милана неторопливо расправила на коленях салфетку и взглянула на Ляну.
— Если так получилось, то это не входило в мои намерения.
— Это очень хорошо. Сташек совсем здесь закис и даже немного одичал. Мы-то привычные, а он полжизни в столице провел.
— Не преувеличивай, — отмахнулся Станислав Янович, но, видимо, его сестру было не остановить. То ли она соскучилась в отъезде, то ли по характеру была не в меру общительной, но ее его отмашка подзадорила даже.
— Да что же тут можно преувеличить, Сташек? — вскинула она аккуратные брови и снова обернулась к Милане. — Вот твоих родителей я немного помню, они как-то приезжали раньше. Как они теперь?
— Папа — депутат, — сообщила Милана главную информацию, интересующую по ее наблюдениям каждого, кто встречался ей в Рудославе. Ляна Яновна не подкачала. Удивилась, восхитилась и выдала:
— Как интересно, я и не знала. Прям в самой верхушке?
Милана сдержанно кивнула. И правда, а что тут еще ответишь? Кажется, примерно того же мнения был и Станислав Янович. Во всяком случае, когда Ляна всплеснула руками и собралась что-то прокомментировать, он довольно пренебрежительно перебил ее и, приподняв бровь, отрезал:
— У всех свой уровень и место в социуме, равно как и роль в обществе.
— Конечно, Сташек, но это все равно ужасно интересно. И очень полезно. И удобно для тебя, — словно и не замечая его пренебрежения, ответила госпожа Шамрай. Нет, заметила, конечно. Однозначно заметила. Но тут же переключилась на другое. На Милану переключилась: — Все-таки в больших городах совершенно другие возможности, чем у нас. Как две разные реальности. Я даже со столицей не сравниваю, но вот когда училась в Левандове, то привыкала с трудом. И теперь вот приехала… была в больнице… неуютно мне там, у нас тут люди куда добрее и отзывчивее, а там все чужое. А тебе деревня наша нравится, а?
— Не знаю, — пожала плечами Милана. — Я в Испанию собиралась ехать, но папа решил отправить меня сюда.
Назар быстро глянул на нее и усмехнулся. Но промолчал, повернувшись к прислуге, как раз подававшей на стол блюда. А вот мать его не промолчала. Ей, судя по всему, всегда было что сказать.
- Хм… Самой-то тебе тут, пожалуй, скучновато… Все-таки у нас немного не Испания. Продержишься?
— А с чего бы ей не продержаться? — расхохотался Стах. — Между прочим, столичные неплохо приспосабливаются к самым неожиданным и даже экстремальным условиям. А Милана еще и с характером. В отца.
— Дай-то бог, дай-то бог, — с сомнением покачала головой Ляна Яновна. — Но ты, если что, Назару говори, если кто обижать начнет, а то народ у нас простой, может, ненароком… Да, Назарчик?
— Угу, — донеслось со стороны Назарчика.
— Будет тебе вместо брата тут пока.
Наз уронил вилку.
Милана повернулась на раздавшийся звон. Успела заметить, как Назар ошарашено смотрит на мать, прежде чем он взглянул на нее. Отведя глаза, она с самым серьезным видом заметила:
— Вы же сказали, что люди у вас добрые и отзывчивые. С чего бы им меня обижать?
— Красивая! Женихов всех переполошишь, самого перспективного уведешь, а потом махнешь в свою Испанию! — хихикнула Ляна Яновна, а отсмеявшись, отпила из стакана воды, после чего промокнула губы салфеточкой.
— Да я как-то замуж не планирую, — успокоила ее Милана.
— Это пока хорошего парня не нашла, — уверенно кивнула головой та.
— У меня в принципе другие планы.
И почему-то при этих словах и Станислав Янович, и Назар — оба быстро и из-подо лба, как-то очень похоже глянули на нее. Сразу видно, что родственники.
— Наслышан, — разлепил губы Шамрай-старший. — Милана еще очень молода, все впереди.
— Хм… ну… И то верно, замуж — не напасть, абы замужем не пропасть. Просто… когда ж еще рожать-то? Потом сложнее будет. Я вот внуков страшно хочу, просто сил
