Однако, как показала жизнь, роды были только началом проблем.
Когда привез Майю с Полиной домой, я сразу почуял — что-то неладно. Ну не мое это дите… И дело не в том, что Полина на меня ни хрена не похожа. И даже не в том, что группа крови у нее оказалась не такая, как у Майи или у меня. Конечно, я пошел делать ДНК-тест именно из-за несоответствия группы крови девочки, но использовал это скорее как повод для того, чтобы объяснить самому себе, зачем это делаю. Только сейчас понимаю окончательно — тогда у меня банально сработала интуиция, которой давно привык доверять.
В результате я убедился, что дите не мое, вот только дальше копать не стал. А стоило.
Я ведь думал — Майя нагуляла. Понятия не имел, что мое дите где-то там… Вообще не предполагал, что оно есть. А оно есть! И я понятия не имею, что творится с девочкой. Разве такую судьбу я для нее хотел?
Незнание в буквальном смысле душит.
С другой стороны, наша с Майей дочка ведь не внезапно лишилась нас.
Если детей перепутали, значит малышка в чьей-то семье. Вполне возможно, ее так же сильно любят, как Майя любит Полю, заботятся.
Хотя тут непонятно, что хуже. Если любят, значит не отдадут? Или захотят Полю взамен? Наверняка захотят, я бы захотел например.
И что, отдавать малышню взамен нашей? Майя после такого устроит мне конец света с четырьмя всадниками апокалипсиса. Что я сделаю, если вопрос встанет так — замена девочек?
И все же пусть лучше так, чем если мой ребенок попал к каким-нибудь равнодушным сволочам…
Все время полета я гадаю о судьбе своей дочки.
Но по факту моя фантазия и рядом не лежала с реальностью, с которой мне в будущем придется столкнуться. Нам всем придется столкнуться…
***
Артем
Десять часов спустя я уже вхожу в кабинет главврача в компании двух матерых юристов в черных деловых костюмах.
Да, да, я успел малость подстраховаться. Сам ведь в законах по части детей не особо шарю, вот и попросил своего юриста отыскать соответствующих специалистов, которые согласились представлять мои интересы.
Главврач, Всеволод Аристархович Кречетов, седовласый тип в очках в дорогой оправе, видно, сильно не ожидал, что я явлюсь на встречу не один.
Он подскакивает с места, с выпученными глазами спешит к нам.
— Признаться, по телефону я не совсем понял, с какой целью…
— Присядем, поговорим? — буравлю его взглядом.
Он указывает на стол, по бокам которого расставлены несколько стульев. Видно, он нередко проводит совещания в своем кабинете.
Мы с помощниками усаживаемся по правую сторону, врач — по левую.
Как только он приземляет пятую точку, я сразу озвучиваю суть проблемы:
— Моя жена рожала в этом роддоме три года назад. Она уверяет, что ни на минуту не спускала глаз с ребенка после того, как ей принесли дочку. Однако девочку подменили, это очевидно. Это доказывают ДНК-тесты, которые мы провели. И подменили ее в роддоме!
— Это какой-то бред, — главврач начинает активно оправдываться. — За всю историю моей работы здесь такого не бывало. Это, знаете ли, за гранью…
— Это факт, — качаю головой. — Могу предоставить в доказательство результаты тестов.
— Но где же доказательства, что виноват именно роддом, это никак невозможно…
У меня нет ни моральных сил, ни времени слушать его гнилые отмазки. Мне дочку искать надо, а не препираться с этим ушлепком. Ставлю вопрос ребром:
— Либо мы решим дело быстро и более-менее мирно, либо…
— Пугать будете? — хмыкает Всеволод Аристархович. — Я, знаете ли, пуганый. За всю историю моей работы здесь…
Опять он про эту историю. Заклинило его, что ли?
— Пугать не буду, — качаю головой. — Я не из тех, кто пугает, я из тех, кто дело делает. Сейчас мои юристы подробно объяснят вам ситуацию…
***
Артем
Все-таки иногда полезно уметь запугивать людей. Это очень помогает в кратчайшие сроки получить всю нужную информацию.
Мне безразлично, как ведутся дела в том роддоме. Все, что меня волнует, — это моя дочь.
После того как я устроил главврачу шоковую юридическую терапию, а потом объяснил свою позицию, он быстро пошел навстречу.
Очень скоро у меня появился список всех рожениц, которые произвели на свет дочерей в тот же день, что и моя жена.
Всего первого октября на свет появились четыре девочки, включая мою дочку.
Полина.
Дина.
Оля.
Вероника.
Сам городок небольшой, как и роддом, поэтому цифра совсем невелика, что нам только на руку.
Я связался с детективом, который помог прояснить ситуацию.
Дело моментально сдвинулось с мертвой точки.
Детектив отыскал все семейные пары, а также детей.
Мы провели отбор девочек в первую очередь по внешним данным.
Дина похожа на цыганочку, по крайней мере фото, что ее мать постит в Сети день через день, на это непрозрачно намекают.
Оля — обладательница раскосых глаз. Очень похожа на татарку.
В общем, это все не наши варианты. У нас с Майей без вмешательства извне такая девчонка никак не могла бы получиться.
Остается Вероника.
Дочка Владимира и Лиды Лисьевых.
С этой малышкой сложнее.
Детектив не нашел никаких фото трехлетней девочки в Сети, лишь заброшенный аккаунт ее матери, где из фотографий только Вероника в младенческом возрасте.
Но даже посмотрев на нее совсем крошечную, я уже понимаю — вполне может быть наша. Глазки-бусинки, как у Майи, брови мои, форма верхней губы, выпуклый лоб… В общем, мы решили проверить в первую очередь ее.
Теперь я сижу в салоне, ожидаю, когда Лида Лисьева, мать Вероники, явится с обеда. Она работает здесь мужским парикмахером.
Я решил познакомиться с ней в качестве клиента. Пообщаться, как-то навести мосты. Потом приглашу выпить кофе и…
И сделаю предложение, от которого ей будет очень сложно отказаться.
Хотя… Например, та же Майя послала бы меня с таким предложением куда подальше, так что тут как посмотреть.
Я бы сделал это предложение ее мужу, но, как гласит все та же заброшенная страница в соцсети, Лида в разводе. А значит — она мать-одиночка.
Вижу, как в салон входит ярко накрашенная голубоглазая блондинка. Если присмотреться, лицом она чем-то похожа на Майю, опять же цвет волос и глаз такой же, но вот имидж… Она в коротком платье и туфлях на здоровенной платформе. Мадам явно из разряда тех, кто ищет приключений на свою задницу здесь и сейчас.
И эта женщина воспитывает мою дочку?
Жесть…
— Здравствуйте, — тянет парикмахер. — Меня зовут Лида, я ваш мастер.
— Очень приятно, Артем, — натягиваю на лицо вежливую маску.
Лида приглашает меня сесть в кресло.
Прохожу, устраиваю пятую точку на черном псевдокожаном кресле.
Она подходит сзади, оценивающе осматривает мою прическу в зеркало. Должно быть, видит, что я недавно стригся.
— Хотите укоротить?
Еле терплю, как она касается пальцами ежика моих волос на затылке, будто проверяет их на мягкость.
— Да, чуть убрать на висках, — я провожу пальцами по волосам у висков. — И сзади тоже.
— Без проблем.
Лида лучезарно мне улыбается.
Позволяю ей заняться работой.
Пока она жужжит машинкой и орудует ножницами, я прокручиваю в голове варианты, как повернуть беседу в нужное мне русло.
Мне эти танцы с бубнами поперек горла. Но не скажешь же матери девочки: «Мадам, а не желаете ли вы продать свое дитятко? Я щедро заплачу! Зачем мне ваш ребенок? Так он мой, а не ваш, а ваш у меня, но я его вам не отдам».
Я бы, например, после такого предложения полез драться. Наверное. Или на хер послал. В общем, ничем хорошим это не закончилось бы.
Но, во-первых, Лида — не я, а во-вторых… Если судить о том, как Лида на меня поглядывает, моя морда лица явно ей приглянулась. Конечно, может и не в лице дело, а в брендовой рубашке, брюках, обуви, часах, что скорее всего.
Пользуюсь случаем и решаю ее пригласить куда-нибудь. В самом деле, не в салоне же с ней о таком разговаривать.
