очень даже живо и эмоционально. ДАже как-то чересчур.
— Всё хорошо. Что ты хотела? — всё так же настороженно отвечаю я.
— Узнать хотела, как твои дела. Ты же дочь моя. Я беспокоюсь за тебя.
— Беспокоишься? Когда ты обвиняла меня в соблазнении твоего мужа, ты не особо беспокоилась, где я буду жить.
— Я была злая. Залим сказал, что ты приставала к нему. Конечно, я вспылила.
— Что же произошло сейчас, раз ты вспомнила обо мне?
— Мы квартиру продаём. А из-за твоей доли сделка может сорваться. Я хотела попросить тебя, чтобы ты на меня дарственную оформила. Мы как квартиру продадим и новую купим, долю тебе снова выделим.
Сказать, что мне больно от её слов, значит, ничего не сказать. Грудь буквально разрывает от обиды. Ей плевать на меня. Это слишком очевидно. И от этой очевидности даже тошно. Она бы и не подумала позвонить мне просто так. Ей просто нужна моя доля.
Вот как так? Неужели у неё вообще нет внутри ничего материнского? НЕ осталось для меня даже кусочка в сердце?
— Лиза, ты меня слышишь? — беспокоится мать, а я считаю до десяти, чтобы голос не дрожал. Сначала мне просто отдать матери всё. Без ссор и скандалов. Не хочу быть связанной с ней ничем. Пусть забирает долю. Отдам. Пусть подавится. Сама себе заработаю. И больше никогда не возьму трубку.
Но после десяти секунд молчания я меняю решение.
— Хорошо. Я отдам тебе долю. Но за деньги. Ты же продашь квартиру, вот и отдай мне деньги за мою долю. Больше мне ничего не надо от тебя, — отвечаю ей твёрдо.
— Лиза, ты что не слышала меня? У нас нет денег. Да и вообще не понимаю, почему я должна тебе ещё за что-то платить. Ты жила в этой квартире на всём готовом. Я кормила тебя и одевала. И ты вот так решила мне отплатить? Ужас! Не ожидала от тебя такой мелочности.
— а я не ожидала от тебя, что ты меня променяешь на волосатого педофила. Ты даже не попыталась разобраться. Обвинила меня во всём. Хотя именно Залим сам лез ко мне и хотел, чтобы я сделала ему минет. Тебе-то самой не стыдно за то, что ты такая мать?
Сердце бешено колотится где-то в висках. А липкий противный ком подкатывает к горлу.
— Либо ты выплачиваешь мне за долю пятьсот тысяч, либо больше не звони мне.
— Мразь! — слышу я напоследок, перед тем как скинуть звонок.
Опускаюсь на маленький пуфик, в ногах слабость, руки трясутся. Единственное, что меня ещё удерживает от истерики, так это мысль о Юре. Он моя крепость. Очень надеюсь, что он не предаст меня, как все остальные.
Почти час я сижу на пуфике и никак не могу собраться выйти. От слёз глаза немного припухли, пришлось умыться и заново накраситься.
Злюсь на себя за то, что на секунду допустила мысль, что мать изменилась. Пора уже привыкнуть: я ей никогда не была нужна и никогда это не изменится.
Со злостью захлопываю дверь и выхожу. Не позволю ей вмешиваться в мою жизнь и портить настроение.
Такси отвозит меня в главный торговый центр. Раньше, когда бывала в нём, даже не осмеливалась заходить в дорогие бутики. Издалека уже было видно, что одежда из них мне была не по карману. Сейчас же я целенаправленно иду в один из первых бутиков. Продавцы встречают меня не особо радостно, будто я случайно ошиблась дверью. Даже не реагируют, ждут моей реакции, когда увижу ценники. Но я, подкреплённая злостью на мать, веду себя уверенно.
— Вам чем-то помочь? — наконец снисходительно обращается ко мне продавщица.
— Да. Можете. Есть ли у вас вот это платье моего размера.
— Это платье? — девушка снова окидывает меня взглядом. — Вы уверены, что у вас хватит денег его оплатить?
— А вы уверены, что вас не уволят за такие вопросы клиентам? — отвечаю спокойно, а внутри всё трясётся от возмущения.
Будто весь мир ополчился на меня. Неужели я не могу быть счастливой? Стоило только мне почувствовать себя в безопасности рядом с Юрой, как тут же одно несчастье за другим стали сыпаться мне на голову. И хоть я приобретаю то самое платье, которое и хотела, мне всё равно неприятно находиться в бутике. Я выхожу и решаю выпить кофе в кафе. По привычке иду на первый этаж, там моё любимое кафе, где готовят вкуснейший горячий шоколад и очень вкусные круассаны. Может, пока я перекусываю, Юра освободится и составит мне компанию. С ним я чувствую себя намного увереннее.
И словно прочитав мои мысли, он звонит на телефон. Спрашивает, где я, и обещает подъехать через пятнадцать минут. А я сообщаю, где буду ждать его.
Меня всегда поражали случайности, которые происходили действительно не запланировано. Можно хоть сколько фантазировать, но жизнь всегда преподносит неожиданные сюрпризы. И не всегда приятные. Вот какова могла быть вероятность того, что я и Марина окажемся в одном кафе в одно и то же время? Когда я слышу её голос позади себя, даже не сразу понимаю, что это её голос. Может, показалось? Но стоит повернуться на секунду, и я понимаю, что не ошиблась. Марина с Сашей сидят за соседним столиком, она не видит меня, зато я прекрасно её слышу.
— Я до сих пор не могу поверить, что пригрела на груди змею, — долетает до меня фраза. И мне почему-то кажется, что разговор идёт обо мне.
— А мне она показалась неплохой девушкой. СКромной и…
— И ты туда же? Вы что все свихнулись на это Лизе? — недовольно взвизгивает бывшая подруга. — Она обычная. О-б-ы-ч-н-а-я. Понятно? Или может, ты решил бросить меня как Марат и переметнуться к ней?
Судя по молчанию, Саша не решается ответить Марине и просто молчит, чтобы не вызвать ещё одну вспышку гнева.
Мне же остаётся только молиться, чтобы либо Юра задержался подольше, либо они ушли побыстрее. Я даже не представляю, какая реакция будет у МАрины, если она узнает, что я встречаюсь с её отцом. И даже не просто встречаюсь, а собираюсь за него замуж.
от одной только мысли, что через несколько минут нам предстоит выдержать такой разговор, меня бросает в пот.
Не надо было вообще никуда идти сегодня. Ведь ещё с утра было понятно, что день не задался.
У меня трясутся руки мелкой дрожью, а вся спина намокла от холодного пота. Никогда не думала, что я такая трусиха. А тут…
