— Ничего, что я здесь стою? Спасибо. Может быть, мистер Блейз после разговора с мистером Седжмуром соблаговолит уделить мне минутку своего драгоценного времени, чтобы намекнуть, чего он хочет от бедной дизайнерши по интерьерам?
Дик одарил ее красноречивым взглядом, потом они с Ронни расхохотались и Ронни умчался к Элиоту, а Дик повел Шерил по ее родному дому.
— Если честно, я даю тебе полный карт-бланш, потому как и сам толком не знаю, чего хочу. Ребекка купила эти стулья, но на большее ее не хватило. Мне бы хотелось сохранить старинный дух этого дома, значит, нужна добротная мебель, возможно, старинная. Да, свет я люблю естественный, никакого неона! Что еще… На то время, когда я буду в отъезде, ты можешь сама распоряжаться деньгами. Я оставлю тебе кредитную карту.
— Погоди, Дик. Ты меня смутил. Похоже, у тебя идей куда больше, чем у меня.
— Тебе нужно научиться основным приемам бизнеса. Придумай невесть что и заставь клиента почувствовать, что именно без этого он жить не может.
— Надеюсь, ты не собираешься учить этому Ронни. А то он быстро все схватывает…
— Да уж, Ронни умный парень.
— Считаешь, что это удивительно при такой бездарной матери?
— Я этого не говорил и не думал. Никогда. По-моему, у тебя все отлично получается. А вот твоя мать должна стыдиться. И Алина тоже. Кстати, ты еще помнишь о моем предложении? Оно в силе.
— Предложении?
— О плате за учебу Ронни. Ладно, я не тороплю. Думай.
Дику тоже было о чем подумать. Он очень рассчитывал на то, что пара недель работы рядом с ним поможет Шерил преодолеть собственное недоверие, которое она, совершенно явно, к нему, Дику, испытывала. Возможно, это сблизит их и они смогут разговаривать и вести себя… как взрослые люди.
Сэм и Ребекка окончательно обосновались в одном крыле дома, уже доделанном и обставленном по их собственному вкусу. Элиот не расставался с Ронни, так как наступили летние каникулы. Вопрос о дальнейшем обучении сына Шерил отодвинулся на пару месяцев. Мальчики носились по парку, часами пропадали в лесу, строили шалаши — словом, вели себя, как и положено нормальным девятилетним мальчишкам.
Шерил работала не покладая рук. Дик почти не вмешивался в ее дела. Надо сказать, он оказался практически идеальным заказчиком. Об этом Шерил сказала Ребекке, с которой они постепенно становились настоящими подругами. Ребекка рассмеялась в ответ.
— О, да, Ди Би шикарный парень. В нашем американском филиале все рыдали, когда узнали, что он собирается вернуться в Англию. Особенно женщины. Ну, ты понимаешь… Нет, ты только не подумай, ничего серьезного у него в Нью-Йорке ни с кем не было. Я знаю только об одной адвокатше, но до сих пор не понимаю, что он в ней нашел. Нет, она миленькая, конечно. Ноги, грудь, все такое, да еще мозги как у ЭВМ, но в остальном…
Шерил неестественно рассмеялась. Ребекка немедленно уставилась на нее, загадочно поблескивая темными глазами, потом продолжила:
— Да ну ее к черту! Все равно дольше года это не продержалось. Кстати, даже мой Сэм отчаялся измерить точную длину ее ног, а он в этом деле спец.
— Может, Дик ее любил.
— Дорогая моя дева! Есть мужчины, которые до смерти боятся ошибиться в выборе. Нет, внешне они вполне ничего, денег у них хватает, но в глубине души они неисправимые романтики. Таким проще завести себе какую-нибудь длинноногую красотку, с которой можно появляться в обществе и так далее, но которая слишком занята собой и своей карьерой, чтобы думать о замужестве.
На это раз смех Шерил был гораздо искреннее.
— Ты считаешь, что все мужчины настолько предсказуемы?
— Может, и нет. А твой каким был?
— Мой?
— Отец Ронни. Послушай, не хочешь об этом говорить — не надо. Мне просто показалось…
— Нет, все нормально. Просто… Бекки, он был обычный парень, итальянец. Мы встретились в Риме на каникулах — ну, знаешь, как это бывает.
— Понимаю. Вы думали, что это навсегда, а это оказалось на минуточку.
Шерил грустно улыбнулась.
— Да, что-то вроде этого.
Ей очень не хотелось врать Ребекке, но и правду она сказать не могла, потому постаралась перевести разговор на другую тему.
Они болтали очень часто, много смеялись, и однажды Дик заметил, что они стали настоящими подружками.
— Обо мне тоже сплетничаете?
— Не твое дело, мистер Блейз. Или тебе есть что скрывать?
Дик странно посмотрел на Шерил.
— Всем есть что скрывать…
Если не считать этих мелких стычек, их отношения становились все лучше и лучше. Не сразу, но Шерил поняла, что Дик снова учит ее, так же тактично и умело, как делал это в детстве. Теперь он открывал ей азы бизнеса, и Шерил поняла, что больше ей не придется бояться мистеров Такеров, неоплаченных счетов, всего этого большого и жестокого мира, в котором правят деньги. У нее был слишком хороший учитель.
Пользоваться кредитной картой она отказывалась, предоставляя это Дику, и однажды он поинтересовался у нее, как всегда, с ехидной ухмылочкой:
— Ты что, боишься не удержаться и сбежать с моими миллионами?
— Что ж, не я предложила эту идею, а идея неплоха.
— Неплоха, только о побеге забудь. Забирай миллионы, но сбежать я тебе не дам.
Конечно, он шутил. Конечно, он шутил и тогда, когда подошел к ней и нежно коснулся ее щеки…
Только Шерил было не до шуток. Она почувствовала, что ноги отказываются служить ей.
— Дик, пожалуйста…
— Шер… почему ты так уверена, что я хочу причинить тебе боль? Ведь ты этого боишься?
Она избегала его испытующего взгляда, таяла в этих сильных руках, почти теряла сознание от его близости…
— Шер, я никогда не мог бы причинить тебе боль. Никогда.
— Я не могу, Дик. Не надо этого делать…
Впрочем, слова запаздывали. Они уже делали это.
Руки Дика нежно обвились вокруг талии Шерил, его лицо оказалось совсем близко, так близко, что она услышала его прерывистое дыхание, а затем их губы слились в жарком поцелуе.
Дыхание стало единым, тела сплавились в одно целое, руки сплелись, словно ветви деревьев, а губы ласкали, терзали, любили…
— Ди Би, ты здесь?
Ребекка замерла в дверях. На ее миловидном личике расцветала широчайшая американская улыбка. Дик нехотя отпустил Шерил и повернулся к ней.
— Ты что-то хотела, Бекки?
— Да, но это подождет.
Шерил опрометью кинулась мимо Дика и Ребекки, пулей вылетела из дома и помчалась к коттеджу. Мысли в голове неслись наперегонки с ней:
Ты его любишь.
Нет, не люблю!
Любишь, любишь.
Глупости!
Может, и глупости, но ты его любишь. Всегда любила, любишь и будешь любить вечно.
