Ерундовая глупая чушь!!! И заткнись!
Сама заткнись!
Добежав до коттеджа, Шерил в изнеможении сползла на ступеньки крыльца и выдохнула уже вслух:
— Да, заткнись!
Ребекка появилась на пороге коттеджа через пятнадцать минут. Шерил мрачно взглянула на подругу.
— Пришла? Это он тебя прислал?
— Вообще-то нет, хотя Ди Би несколько растерян. Только что он сжимал в объятиях прелестного дизайнера по интерьерам, и вот она уже упорхнула. Кто хочешь растеряется.
— Если он боится, что его чертов дом останется недоделанным…
— Дева, ты плохо знаешь Ди Би.
— Я? О, я его знаю гораздо лучше, чем ты, Бекки! И вот что я тебе скажу: я вернусь к работе, но если мистер Блейз будет продолжать приставать ко мне подобным недопустимым образом…
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но с того места, где стояла я, ты выглядела вполне довольной!
— Бекки!
— Шерил?
— Вот что: Дик привлекательный мужчина… И целоваться он умеет, ничего не скажешь. Но это не значит, что я согласна стать объектом удовлетворения всех его желаний в любое удобное для него время.
— А, понимаю, ты предпочитаешь серьезные отношения. Постоять на одном колене, кольцо с бриллиантом, свадьба…
— А потом жить долго и счастливо до конца своих дней. Совершенно верно.
— Шер, хочешь, я ему это передам?
— Бекки, хочешь, я убью тебя прямо сейчас?
Ребекка расхохоталась, и Шерил не осталось ничего другого, как присоединиться к ней. Минуту спустя Ребекка снова стала серьезной, посмотрела на Шерил с каким-то непонятным выражением в глазах и ушла домой.
Пару дней Шерил Дика не видела вовсе. К ее собственному изумлению, это ее сильно встревожило, затем расстроило, а затем разозлило, но до более сильных чувств дело не дошло. Вновь появилась Ребекка. Она скосила глаза к носу, задрала подбородок и прогнусавила:
— Мистер Блейз, эсквайр, имеет честь нижайше просить вашу честь оказать ему честь и простить его за то, что он посягнул на вашу честь!
Шерил прыснула и велела передать, что извинения приняты.
Еще через пару дней грянул гром. Дик сам встретил Шерил у дверей дома. Лицо его было абсолютно бесстрастно, а вот Шерил едва совладала со своими чувствами. Дик не обращал на это, казалось, никакого внимания.
— Пока я не забыл. Звонила твоя сестра.
— Алина?
— А у тебя есть другая? Она сказала, что приедет через два дня. Кстати, не знал, что она в Англии. Ты не говорила.
И под пытками не сказала бы! Еще чего!
— Ты не спрашивал.
— Понятно. Слушай, я мог бы забрать на это время Ронни. В коттедже нет комнаты для гостей.
— В смысле, чтобы Алина заняла его комнату?
— Ну да… Элиот будет счастлив, они будут спать, вернее, не спать в одной комнате.
— Это здорово и очень любезно с твоей стороны. Спасибо!
— Не за что. Я люблю, когда он рядом…
А Ронни любит бывать рядом с ним. Шерил Седжмур, ты запуталась окончательно.
Вечером позвонила сама Алина, лениво выслушала слова Шерил о том, что Ронни переедет к Дику, и жеманно хихикнула в трубку:
— Если Рон не захочет, я с удовольствием сама отправлюсь погостить в большой дом. Ты же помнишь, у нас с Диком кое-что было… Как он? Все такой же милый?
Шерил вонзила ногти глубоко в ладони, даже не заметив этого. Голос ее был совершенно спокоен:
— Да, если ты любишь толстых и лысых дядек в очках.
— О Боже, это правда? Не могу поверить. Что ж, зато он богат.
— Да, и не дурак к тому же.
Алина не поняла, но на всякий случай насторожилась:
— О чем ты?
— Да так… Когда тебя ждать?
— Завтра к полудню, Мидди. Сегодня у меня вечеринка. Полагаю, закончится она только под утро, так что я вздремну часок и приеду. До скорого, Мидж!
Шерил повесила трубку и застонала.
Этого не может быть! Этого не должно было случиться никогда!
Будем искать светлые стороны!
Что если, увидев Дика и Алину вдвоем, сама Шерил сможет излечиться от своей страсти? Нет, пожалуй, скорее она умрет от ревности. Но разве возможно, чтобы Дик вспомнил о своей страсти к Алине после того, как пытался затащить в постель ее младшую сестру? То есть и затащил-таки!
Литература учит нас, что такого быть не может.
А жизнь?
Последней надеждой Шерил осталась сама Алина. Вот было бы здорово, если бы старшая сестрица растолстела на двадцать килограммов или облысела наконец от постоянного перекрашивания волос, а еще лучше — и то и другое вместе… Они виделись два года назад. Тогда, к сожалению, все было в порядке…
Нет, Алина ни капли не изменилась. Это Шерил поняла минут через пять после триумфального въезда сестры в ее дом. Одетая с иголочки в платье от известного модельера, с двумя огромными чемоданами, набитыми нарядами от всех остальных известных модельеров, надменная, красивая и желчная.
Кое-что изменилось — волосы стали светлее.
Платиновая блондинка. Ведро перекиси, не иначе. Кроме того, чрезмерно узкие парчовые брючки явно с трудом вмещали в себя некую часть тела Алины. Шерил задумчиво уставилась на эту самую часть, и сестра немедленно осведомилась крайне недовольным тоном:
— Что-то не так?
— Что? Ах, нет, все в порядке. Я просто задумалась… Тебе может быть холодно в коттедже. Летом я не пользуюсь отоплением.
— Если мне будет холодно, я тебе обязательно скажу. Не волнуйся, надолго я здесь не задержусь.
Шерил испытала немыслимое облегчение от этих слов. Судя по величине чемоданов, Алина собиралась обосноваться в Роузфилде лет на десять.
— Мне нужна ванна. Надеюсь, она у тебя есть.
— У меня есть корыто, я могу поставить его перед камином.
На красивом лице старшей сестры выразился неописуемый ужас, и Шерил улыбнулась, очень довольная.
— Шутка! Ванная по коридору налево, в самом конце.
— Очень смешно! Пора бы вырасти, Мидди! У тебя всегда было странное чувство юмора.
Шерил лениво пожала плечами. На самом деле она вообще не могла припомнить, чтобы в присутствии Алины ее тянуло посмеяться или пошутить. Правда, теперь они выросли, а значит, могли общаться на равных.
Алина зевнула.
— Пожалуй, после ванны завалюсь спать. Вечеринка закончилась в районе четырех, так что я никакая.
— Хорошо. Я помогу тебе разобрать вещи.
— Ты прелесть, киска. Я пойду наверх? Оставив чемоданы, Алина двинулась вверх по лестнице, устало волоча по перилам крошечную косметичку, шитую золотом.
Шерил с упреком взглянула на чемоданы. Что ж, сама вызвалась.
Гостеприимства хватило еще на целые сутки, и утром она принесла Алине завтрак в постель. Та холодно поблагодарила, некоторое время, сморщив нос, изучала кофе, а потом категорически и с отвращением отказалась от круассанов, заявив, что они — смерть для фигуры.
