— А почему он сам не приехал?
— Он собирался, но я его отговорила. Он все-таки хозяин вечера.
— Ну да, а мое отсутствие нарушает четкую схему рассаживания за столом.
— Ой-ей, дева, что ты несешь, ты хоть сама-то понимаешь?
Шерил могла бы честно сказать на это, что не понимает, но ведь сама-то Бекки понятия не имела о том, что связывало Дика и Алину все эти годы. Возможно, ему просто хочется, чтобы Шерил присутствовала при его реванше за тот вечер в доме Олди-Седжмур.
Этого она Ребекке, конечно, не сказала, но сама не переставала хмуриться всю дорогу. Наконец «форд» затормозил возле ресторана. Ребекка откинулась на спинку сиденья и улыбнулась.
— Все, принцесса, иди и царствуй.
Скорее, ползи и страдай, но Шерил покорилась твердой хватке маленькой американки.
Дик приподнялся им навстречу и улыбнулся.
— Я так понимаю, американский аспирин творит чудеса?
— Да… что-то вроде этого.
Алина проворковала со своего места:
— Чудесное исцеление болящих.
Сэм сердечно улыбнулся и встал навстречу Шерил.
— Садись со мной рядом, пусть Бекки ревнует.
Бекки рассмеялась, блеснув белоснежной улыбкой.
— Оптимист! Ты бы хоть подумал, зачем молодой красотке вроде Шерил принимать ухаживания немолодого и женатого мужика с изрядной лысиной? Только из жалости, никак иначе.
— Не такой уж я немолодой!
Алина негромко заметила:
— Да и девушка уже на выданье. Ты не говорила им, Мидди? Насчет Генри. Официально еще не объявлено, но мама уже на седьмом небе. Прекрасная семья, давно живут здесь, все соседние с Роузфилдом земли принадлежат им много веков. Правда, в наши дни это уже неважно. По крайней мере, для меня.
Последние слова сопровождались обворожительной улыбкой номер один и влажным блеском глаз номер два в сторону Дика.
Шерил в смятении смотрела на эту сцену. Неужели Дик не понимает, что Алина опять играет с ним? В этот момент ее взгляд наткнулся на холодный и бешеный взгляд серых глаз нового хозяина Роузфилда.
— Мои поздравления. Не знал.
Она хотела ответить, что все это ерунда и неправда, но поздравления посыпались градом со всех сторон, а Алина уже рассказывала о собственной свадьбе и недолгом браке, причем в форме анекдота, и Шерил ошеломленно смолкла, так и не успев ничего толком сказать.
Ребекка отчаянно мигала ей с противоположной стороны стола, Сэм развлекал ее разговором, но Шерил словно провалилась в какой-то густой, вязкий туман. В этом тумане отчетливо был слышен только один голос: голос ее старшей сестры. При желании Алина действительно могла быть очаровательной. Еще через минуту Шерил совершила очередную ошибку. Она подняла глаза и увидела, что Алина положила свою руку на руку Дика. Шерил бессознательно ломала пальцы. Ее сестра выигрывала схватку решительно, бессовестно и вчистую.
Она не помнила разговоров за столом, не помнила, что им подавали, ничего не помнила. Только на террасе, куда подали кофе и напитки, она смогла удрать в туалет. Ребекка была тут как тут.
— И что ты творишь, дева? Я сказала — царствуй, а не ползай во прахе. И кто такой этот Генри? Из Плантагенетов, что ли? У меня плохо с историей Англии.
— У меня тоже. У меня со всем плохо. А Генри… у меня с ним было нечто вроде романа.
— Нечто вроде?
— Я с ним не спала.
— Но ты собираешься за него замуж?
— Вообще-то нет. Мы больше не встречаемся.
— Правда?
— Да.
— Так почему ты этого не сказала?
— А зачем? Ты же видишь, он с Алины глаз не сводит!
— Извини, но я вижу только то, что твоя сестрица из платья выпрыгивает, лишь бы привлечь его внимание. Это разные вещи.
— Ты не понимаешь…
От отчаяния Шерил за считанные минуты выложила Ребекке всю историю отношений Алины и Дика. Подруга даже глазом не моргнула.
— Ну и что? Тогда было одно, сейчас другое. Неужели ты всерьез полагаешь, что такой человек, как Дик, может увлечься такой особой, как твоя сестра?
— Я не знаю.
— А я знаю! Иди обратно и перестань вести себя как мышь под метлой.
Высказывание было энергичным, и Шерил неожиданно почувствовала прилив сил. Хватит жалеть себя и дуться на весь мир. Она решительно ступила на террасу, гордо вскинув голову.
Напитки уже были выставлены на стол. Шерил на секунду замешкалась, но Ребекка решительно подтолкнула ее в спину. Шерил, к своему смущению, оказалась сидящей между Сэмом и Диком.
Во время обеда радушный хозяин практически игнорировал Шерил, но сейчас повернулся к ней и сурово воззрился на ее смущенное лицо.
— Выпьешь что-нибудь?
Почему бы и не выпить… Гулять, так гулять.
— Джин-тоник, пожалуйста.
Дик кивнул официанту, а затем поинтересовался:
— Как себя чувствуешь? Я имею в виду твою головную боль. Прошла?
— Да, спасибо.
Ребекка права. Мышь под метлой, причем дохлая.
Шерил судорожно придумывала, что бы такое сказать, чтобы немедленно очаровать и привлечь к себе Дика Блейза, который продолжал, неведомо почему, испепелять ее взглядом, но в этот момент в разговор на всех парах врезалась Алина. Она ворковала, шептала, округляла глаза, поводила плечами и покачивала ногой, то и дело хватала Дика за рукав, и Шерил ничего не оставалось, как разговаривать ни о чем с Сэмом. Умница Сэм все понимал. Он подмигнул ей и одними губами прошептал:
— Акула в парче.
Шерил улыбнулась. Улыбка вышла горькой, ибо Дик Блейз, судя по всему, был совсем не против открытых заигрываний Алины.
Алина была в ударе. Даже Ребекка несколько раз смеялась в ответ на остроумные замечания старшей сестрицы Шерил. Заспорили они только насчет детей. Алина считала, что современной женщине дети ни к чему. Ребекка возразила:
— Я не согласна. Элиот совершенно изменил мою жизнь и стал для меня всем.
— Что ж, для тебя — вполне возможно. Но некоторые… Да вот, хоть взять мою младшую сестренку. Ее жизнь практически загублена, и уверена, она сама это понимает.
Шерил метнула на сестру яростный взгляд, в котором легко читалось одно слово: «Заткнись!».
Неожиданно вмешался один из гостей.
— Я даже не знал, что у вас есть дети. Вы так молоды. Сколько их у вас?
— Только один — Ронни.
Дик негромко заметил:
— Ты мог видеть его в усадьбе. Светленький мальчик, довольно высокий. Они с Элиотом друзья.
— О, да, я припоминаю. Сколько же ему лет?
Шерил почувствовала себя в ловушке. Она помнила свою первую ложь Дику, но Ребекка и Алина знали правду. Алина спасла сестру от явной лжи, но ситуацию накалила до предела.
— Девять, если не ошибаюсь. Я помню, он родился незадолго до моего совершеннолетия, в мае… Бедняжка Мидди даже не была на моем празднике. Ее сослали, чтобы не ронять фамильную честь. Глупо, конечно, она ведь все равно потом вернулась с ребенком на руках. И все обо всем узнали.
